Приехавшие из «центрального аппарата» ГУГБ 5 бывших сотрудников 8-го отдела ныне не только составляют первый отдел в структуре НИИВТ, но и получили себе в подчинение охранявшие институт целых два отделения, выделенных по приказу столицы из местной молотовской чекистской спецроты, которой командовал однофамилец Лосева. Один из бойцов которой и играет сейчас нехитрую роль вохровца в вестибюле рядом с вахтёршей.

— Да я как бы… трудоустроенный… уже.

Кладу на столик переданное ещё заранее в Москве мне удостоверение. И, не удерживаюсь (как бы это не было некрасиво, мда..) от язвительного:

— Начальство надо знать в лицо..

— Ох… - произносит женщина, бросив взгляд на раскрытые «корки» документа.

— Всё нормально. Я пошутил. Откуда вам знать меня в лицо? Первый раз видите… Просто не удержался, извините, i am sorry. Как Вас по имени-отчеству?

Надеюсь, они оценят, что таки шучу, а не «барствую»?

Она хлопает глазами и выдаёт:

— Точно! Нам же говорили, что вы в командировке и вообще… долго в Америке работали! Меня — Наталья Борисовна. Проходите, пожалуйста, Никита Егорович! Очень рады вас видеть в стенах НИИВТ!

— Я же тебе, Борисовна, говорил на днях… эх, память девичья, даром что не девочка… - вроде как то же отпускает в адрес дамочки спустившийся с лестницы «когда-то пограничник».

Улыбаюсь максимально дружелюбно ещё раз вахтёрше, а мой слух улавливает не только смешки вокруг, но и шепоток среди входивших:

— ..Второй зам приехал.

«Все улыбаются, все смеются». Ладно, будем считать, что «контакт налаживается».

Короче, «зашли на зон… в НИИВТ»:-) Надо бы отыскать свой кабинетик.

— Мне тут где-то ключик надо бы… - обращаю внимание на щит под стеклом за спиной Борисовны с номерами и ключами от кабинетов.

Почти все они уже разобраны..

Тётка всплёскивает руками и резво повернувшись, выдаёт мне один.

Ага. Судя по номеру 423 — четвёртый этаж. Ну, начальство должно быть поближе к небесам:-) Но в целом, даже в вестибюле понятно, что тут, В Молотове, аки Пермь, всё попроще, чем со строгостями на Лубянке. Провинция-с… но и всяких «не советских людей», как в столице, где полно иностранцев, богемки и т. п. — считай, совсем нет. Не считая… гм… того, кто сейчас своё новое место работы будет оценивать:-)

Поднимаюсь с Гордовым на четвёртый, «начальственный» этаж. Он коротко поясняет про расположение отделов и занимаемые помещения.

— ..Директор с приёмной. Кабинеты… Лебедева, твой, наш отдел, кадры..

Исаак Семёнович, конечно, занимает своё место директора НИИВТ по праву.

Достаточно жёсткий и требовательный человек, хотя и вызывающий уважение подчинённых.

Мы трое — он, Лебедев и я, за это время более-менее, как-то притёрлись друг к другу, несмотря на вполне реальные амбиции у всех троих.

У Брука — слава создателя довоенного советского аналогового механического интегратора с полученной за него степенью член-корреспондента АН СССР (как я понимаю, он ныне вполне заслуженно примеривается за серию вычислителей к «действительному члену» — т. е. «полноценному академику»). Плюс «слава из будущего».

У Лебедева — «уже имевшееся» чуть попроще, но тоже «не слабое портфолио». И такое же знание об успехах в «том будущем».

И я, поднатаскавшийся «здесь» дилетант с полезным грузом из будущего. В голове, навыках и умениях и с пока ещё двумя работающими артефактами.

Кстати, где именно они тут комп-десктоп держат?

— Отдельное помещение… - указывает «пограничник» на закрытую решёткой поперёк коридора малую часть этажа. Отдельный пост с якобы «вохровцем».. -..туда доступ только сам знаешь кому — вам пятерым и мы, из «первого». Там и твой ноутбук. Побудет пока здесь, пока ты со своей дамой в гостинице живёшь. Когда дома для НИИВТ сдадут, организуем тебе в квартире сейф, чтобы из дома мог работать.

Ага. Всё продумали и уже решили за меня.

— Ладно, спасибо. С остальными сам познакомлюсь, чтобы ты за спиной не стоял, людей не пугал грозной физией..

Гордов довольно щерится.

Стопудово первый отдел уже тут всех построил, чтобы все по струночке ходили, работали строго по криказу и в соответствии со всеми росписями в положенных журналах, научные открытия совершали:-)

Уверен, едва «пятеро из гнезда Поташника» из Москвы приехали, скорее всего, всё как положено по их профилю, организовали и наладили, чтобы не было тут никакой «вольницы».

— Давай, устраивай им контраст. Будешь весь из себя такой передовой и свободолюбивый… - не остаётся в долгу чекист.

— Сперва к Исааку Семёновичу схожу.

— Пробиваться на подступах будешь — снова, — Миша непонятно шутит в напутствие.

От Гордова же, ещё до поездки в США, я как-то мимоходом слышал, что у Брука были какие-то проблемы в семейной жизни с супругой. Ну то, что чекист об сём в курсе, было неудивительно. Работа у него скотская такая — совать не прошено свой длинный нос в чужую жизнь, всё держать «под контролем» и быть в курсе «обо всём»:-[=]

Услышал тогда и забыл, не поняв даже, про прошлый момент в жизни Исаака Семёновича или его текущее настоящее говорил бывший заполярный пограничник.

Зато отчего-то вспомнил сейчас, увидев, какой секретаршей обзавёлся директор НИИВТ.

Достаточно молоденькой (лет за тридцать где-то) и хорошенькой.

И именно она сейчас не пустила меня в кабинет к Бруку.

— ..Вам назначено?

Спрашивать кто я и зачем почему то не стала, похоже, рассудив, что раз здесь оказался, то внизу пропустили..

Шутить второй раз шутку про начальство был моветон, тем более вышестоящий начальник командовал ей. Меня она ещё не знала, посему плюхнулся в приёмной на один из стульчиков у стенки, как положено в советских приёмных у большого начальства, бросив той, которая, предположительно была не просто так взята на работу Бруком:

— Нет. Подожду, значит… - обрезал я, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Извлёк из кармана компактный ежедневник с карандашиком и стал накидывать в письменной форме пару посетивших меня по дороге соображений.

Полный игнор и нежелание что-либо объяснять секретутке сработало. Она подвисла на минуту. Очевидно соображая, как себя вести, звать ли первый отдел, раз не пресмыкаюсь перед ей, такой важной и что-то такое я там записываю — то ли записку, которую попробую «передать директору», то ли ещё что.

И в тот момент, когда одна из «подвисших фоновых задач, забравших все вычислительные ресурсы» в её голове отдала управление основному потоку, из дверки за её спиной, в которую я вежливо не стал рваться, вырулил Исаак Семёнович.

Подобный приём «потянуть время» меня выручает не первый раз с августа 1940-го… Когда не хочу с кем-то общаться:-)

— ..А-а-а, доброе утро, Никита Егорович! С первым днём тебя тут! Чего стесняешься? Заходи давай, сейчас кумекать вместе будем..

И тут же настропалил секретаршу:

— Анечка, сбегай пять метров, позови нам, пожалуйста, Сергея Алексеевича и сделай нам чайку.

«Пять метров» — это соседствующий с приёмной Брука кабинет Лебедева. Мой следующий, за ним.

Да, чуть позже я узнал, что у «Анечки» настоящее, по паспорту имя — Хана.

Брук организовал всё как водится, пристроив «свою». Ну а мне то что с того? Весь комплект софта для М-4 всё равно не ей рожать. Её дело — за пив… чай с печеньками подносить.

Тот же день. Там же. Заместитель начальника отдела разработки прикладного ПО НИИВТ Семендяев К.А.

Очень неожиданно моя жизнь изменилась буквально за полгода. Незадолго до химической бомбардировки немцами Москвы и последовавшего возмездия, завершивших войну удивительно быстрой, хотя и такой желанной Победой, у меня состоялся, ещё по прежнему месту работы в Москве, разговор с руководством «Стекловки».

Вызвали тогда к Виноградову. В его кабинете сидело прославившееся ныне, в марте решением теоремы Ферма и двух из числа «проблем Гильберта» на весь мир трио — он сам, другой наш «из стекловки» — самый молодой советский академик Соболев и Колмогоров из МГУ. И с ними четвёртый, поработавший с нами перед войной, с 1934-го Алексей Ляпунов, ушедший после в новое перспективное направление — «создание алгоритмических программ для вычислителей».