— Придётся все наши направления тянуть изо всех сил — озабоченно хмыкнул Лосев —.. но это настоящая ЗАДАЧА! — он выделил интонацией главное.

— Как будто у нас есть выбор? — подчеркнул, соглашаясь, Брук —..одно хорошо — приоритет и ресурсы обеспечивают. А сейчас, например — Сергей Алексеевич почему в Москве задержался? Он группу молодых специалистов в НИИВТ привезёт, выпускников из ВУЗ-ов кое-кого заранее приметили. Чуть ранее несколько человек со своей бывшей работы, имевших отношение к созданию телевизоров перед войной, перетянул. Они уже тут. У нас, в целом, нет альтернатив. Мы многого не знаем, что планировалось в «том СССР» в отношении ЭВМ в 50-е и, частично в 60-е. Рожков предлагает проскочить эти все этапы, в расчёте на быстрое развитие элементной базы и верные схемотехнические и архитектурные решения, без шараханий разных. И те стандарты, которые мы начали задавать в М-1, провозглашать в литературе, выливаются в нечто большее — мы, возможно целый класс ЭВМ — больших ЭВМ из 50-х-60-х «того времени», пропустим. Наши будущие «персоналки» сразу заткнут их за пояс. По возможностям, цене и надежности… если сделаем, как надо! А возвращаясь к теме сентябрьского обсуждения… мы не только архитектуру М-4 рассматривали, но и, главное — с экраном определились.

Лосев заинтересованно посмотрел на Брука. Хотя Олег Владимирович, как он сам подчёркивал — бывал в столице и в 8-м отделе ГУГБ от случая к случаю, он давно прекрасно понимал, какое значение дисплеи приобрели в будущем, став основным элементом во взаимодействии человека с вычислительной техникой.

— Собрав и проанализировав всё, что нашлось на компьютере Рожкова в литературе про ЭВМ прошлого его мира, мы сделали вывод, что экраны на ЭЛТ начали пытаться использовать в 50-х годах того мира, но осознание их важнейшего места в… наборе компонентов ЭВМ пришло только в 60х. Дешёвые же варианты их появились только к 70-м, когда началось бурное развитие «электроники». Никита Егорович несколько раз подчёркивал, что альтернативные варианты растровым дисплеям, которые мы видим на его устройствах — так называемые векторные дисплеи были дороги и оказались тупиком. Не знаю, насколько он прав, но допускаю, что иных путей, действительно, нет. Тут мы немного застряли, пытаясь понять, что и как может быть сделано сейчас. Даже с учётом того, что благодаря вам, Олег Владимирович — Брук сделал комплимент собеседнику — мы планируем переход на новой элементной базе в М-4, том пресловутом «втором поколении», всё равно выходило, что для реализации системы отображения нам фактически придётся конструировать второй блок АЛУ. Что, мягко говоря, нас не радовало. Но… — довольно улыбнувшийся Исаак Семёнович подержал театральную паузу —.. помог случай! Начну издалёка. В «этот раз» — по словам и сравнениям Никиты Егоровича, у нас — более крепкие союзнические отношения с США, чем «тогда». И полноценный интерес, проявленный Союзом, где-то за полгода до войны, к закупке за валюту у США как продукции, так и лицензий на производство разнообразной радиоаппаратуры и элементной базе… да и не только… позволил нам получить сведения о занятной штучке, которую предложили год назад и даже не запатентовали ещё в США. Если вкратце — своеобразная электронно-лучевая трубка, с трафаретом с символами — буквами, цифрами… десятки и даже пару-тройку сотен символов. В этой, «знакопечатающей ЭЛТ», как мы её все обозначаем, не одна отклоняющая система, а три — для выбора символа, последующая — для проецирования символа вдоль оси и третья — направляющая на экран. Вот и весь секрет. Устройство весьма быстро. Знак, по оценке — в пределах 10 микросекунд. Создавшая эту систему лаборатория планировала предложить у себя, в Америке, для уличной рекламы и индикаторов, но мы в августе купили лицензию на неё, пару готовых образцов и кое-какие сопутствующие материалы. Полностью права выкупить не удалось, на свой рынок они, похоже, виды, в отношении рекламы однозначные имеют. Мы их не разубеждали, для чего этого нам… Изначально улучшить хотели просто индикаторный блок, точнее заменить его, под это нам финансирование без проблем дали, раз нас наверху под контролем держат и не в чём не отказывают. Но Рожков, когда я ему рассказал про закупку и обрисовал все её возможности для улучшения, точнее замены индикаторного блока, про который я изначально с Лебедевым думал, аж на месте подпрыгнул! Я не преувеличиваю, Олег Владимирович… Никита Егорович с ходу возбудился весь и сразу выдал идею — «полноценный дисплей сейчас!». Уже сейчас! Пока, как он говорит — «чисто текстового» и уверенно так заявил, что с таким мы нечто типа «персоналки».. понятно, что в миллион раз примерно более медленной, чем у него… но тем не менее — уже через пару лет сможем создать! Все компоненты будут по логике, почти такие же — «монитор-дисплей», АЛУ и всё сопутствующее, что у него на так называемой «материнской плате» сосредоточено — как процессор и прочие микросхемы в будущем, память внутренняя и внешняя, клавиатура… «персоналку» мы выкатим уже в виде М-4! В М-4, мы конечно, сохраним совместимость с старым индикаторным блоком, но он уже будет не нужен..

Вкупе с знаниями будущего, сильнейшей потребности в дисплее для вычислителей серии «М», пока ещё только-только появившейся новой полупроводниковой элементной базы — транзисторов, всё это и сыграло свою роль в том, что для возможного использования в составе комплекта М-4 было принято решение о создании текстового дисплея на базе знакопечатающей ЭЛТ.

За полгода, за то время, пока «главный программист СССР» находится в командировке в США..

Договаривали Брук и Лосев уже во временном кабинете первого, куда они перебрались после улицы.

— После этого, собственно, всё и завертелось. Понимание, что самая большая техническая проблема, над которой мы ломали голову, имеет некое примитивное, в сравнении с жидкокристаллическими дисплеями и видеокартами компьютеров будущего, но вполне работоспособное решение, придало всем энтузиазма. В целом, мы уже имеем сейчас общее понимание, каким именно должен быть вычислитель М-4. Чтобы бы вы, Олег Владимирович, понимали — детали, понятно, на совместных заседаниях представителей заводского КБ с сотрудниками моего НИИВТ обсуждать будут, но облик М-4 мы уже определили в узком кругу. Вопросы по аванпроекту сейчас сущая формальность, все основополагающие моменты решены. Я, Лебедев, Рожков, Ляпунов и Шура-Бура… в общем все, кто понимают полностью, что к чему, пришли к согласию.

Лосев, очевидно под впечатлением от энтузиазма Брука, напомнившим ему рассказы того самого и остальных из пятёрки главных действующих лиц о горячих, декабрьских 40-го года денёчках «мозгового штурма» в отношении будущей М-1, которые он сам пропустил, изучая в Ленинграде материалы из будущего по транзисторам, попросил обрисовать облик того, что виделось «первой персоналкой в мире, для пока немногих избранных..».

А заодно, снова напомнив себе о том, что, совместно с научным и трудовым коллективом УЖЕ подарил СССР мелкосерийное производство биполярных и полевых транзисторов, пока существующих в общем-то, в виде ничем не сильно выделяющихся среди некоторых известных ранее типов радиодеталей, «шляпок» и «прямоугольничков» с тремя контактами. Возможно, время появления микросхем — пусть пока и с небольшим количеством элементов в кристалле, не так далеко, как он думал, раз за разом изучая научно-популярное описание производства которых, описанное в статье в 8-м номере «Техники-Молодёжи» за 1988 год.

«Иного будущего» и «Иного прошлого»..

Тем временем Брук извлёк из небольшого сейфа папку с почти сотней машино— и рукописных листов, по пути хмыкнув:

— О принтере… печатающем устройстве мечтать, между прочим, начали. Но пока не буду забегать вперёд. Смотрите, Олег Владимирович, что мы надумали. М-4 видится нам в таком виде:

Первое: центром машины по прежнему останется 8-разрядное АЛУ и компоненты управления, полностью совместимые на уровне машинного кода с применёнными в моделях первого поколения вычислителей. Однако набор машинных кодов расширен, по причинам, о которых будет сказано позже. Кроме того, мы рассчитываем, что с помощью, в первую очередь, продукции возглавляемого вами производства, «набор логики» АЛУ и прочего сопутствующего, вместо ламп, реализовать на диодно-транзисторной элементной базе, что даст нам, по расчётам, быстродействие — примерно 10 тысяч целочисленных операций в секунду.