И даже гипотетическое послевоенное явление бы миру попаданца со всеми его «материалами из иной Вселеннной» в качестве «железного оправдания» не отменило бы факта первого удара со стороны СССР. Посему Сталин, после размышлений дал основную установку:

Все основные действия РККА – только после пересечения границы врагом.

За исключением некоторых акций…

…Которые были результатами действий диверсионных подразделений НКВД (ОМСБОН была в этот раз создана еще зимой 40/41 года) и разведгрупп, сформированных из числа наиболее опытных и мотивированных добровольцев из 201-й и других воздушно-десантных бригад и ещё нескольких лучших в плане индивидуальной подготовки бойцов частей РККА. Несмотря на заранее проведённую заброску за линию соприкосновения советских и германских сил, разведгруппы начали свои диверсионные акции буквально перед самым началом войны. Да и не так уж много было этих действий… наибольшей удачей из которых были два мероприятия, проведённых на направлении главного удара немецкой военной машины, в Белорусской ССР.

Подрыв нескольких заранее установленных минных ловушек в районе сосредоточения запасов топлива для одного из танковых полков, о истинной причине которого немцы так и не узнали, списав их на неосторожность при обращении с легко воспламеняемым топливом. Никаких артобстрелов ведь не было… а полк фактически потерял несколько дней, ибо выполнив (хоть и с большими потерями) первоначальную задачу на имевшемся запасе топлива, он несколько дней был вынужден ожидать нового подвоза.

А вот ликвидация генерала Гудериана выстрелом из снайперской винтовки позже была поставлена в ряд нехороших и вызывавших многие подозрения фактов, о которых в обтекаемой форме Гитлер начал узнавать, прочитав доклад и услышав дополнительные сведения от Гейдриха и Канариса на встрече 19 июня.

Двое имевших боевой опыт снайперов-диверсантов, служивших ранее в 201-й бригаде РККА, несмотря на зачистку прифронтовой полосы германскими охранными частями, смогли пробраться в район дислокации командного пункта танковой группы Гудериана и послать «золотую пулю» в грудь создателя германских танковых войск. Слишком точно он описал в мемуарах своё местонахождение (наблюдательная вышка южнее деревни Богукалы в 15 км северо-западнее Бреста) в день начала войны, с указанием точного времени (вплоть до минут). Упустить превосходную возможность ликвидировать командира 2-ю танковую группу вермахта, действовавшую на важнейшем направлении перед самым началом войны против СССР, было бы крайне неверным решением. Да и ещё одним важным военным преступником (избежавшим в «другой истории» наказания) стало меньше. Один из самых пронацистских генералов, сумевший после войны за своим полководческим талантом скрыть свои убеждения и преступления. Расстрелы захваченных коммунистов, евреев, приказы о изъятии всех теплых вещей у населения оккупированной части СССР и никакого, пусть и запоздалого и фальшивого послевоенного раскаяния. Лишь сожаления о том, что Гитлер «не делал так, как он предлагал»…

Туда и дорога «истинному прусскому аристократу…». Баварские нацисты или «прусская военная косточка»… - всего лишь сорта г*?на.

Что думали о своей задаче герои «спецназа сорок первого», осталось неизвестным, но свои знаменитые послевоенные литературные труды «быстроходный Гейнц» в «этот раз» не насочинял. Лишь снятые с экрана фотокопии с pdf и djvu файлов из «иного времени» хранили сведения о том, что было в его «иной жизни»…

Однако на фоне вовлечённых в противоборство сил данные успехи были для машины войны Гитлера лишь досадными неприятностями, которых на войне, как известно, полно. Всё же диверсанты – штучные профессионалы, акции их могут быть громкими, но они одни победу не принесут никогда. Да и за их успехи пришлось заплатить.

Фактически, группы, заброшенные за линию госграницы до 22 июня(в первую очередь – на территорию бывшей Польши), были смертниками, которых руководство ГУГБ НКВД и разведуправления генштаба РККА не дрогнувшей рукой посылали на смерть во имя высших целей – свободы и независимости страны.

И «лучшей Победы»…

Из пары десятков диверсионных групп через линию фронта два месяца спустя возвратились только четыре. А немцы, в конце июня – июле, после допросов захваченных шести пленных (помимо нескольких, расстрелянных на месте «под горячую руку»), получили дополнительные сведения. Следовательские группы из состава полевой фельджандармерии – «цепных псов Гитлера» (прозванных так за нагрудный горжет на металлической цепи), проводившие первичное расследование, сделали неприятные для Германии выводы – в СССР знали много, непозволительно много о деталях предстоящего германского наступления.

Кроме того, ГУГБ НКВД и РУ генштаба РККА была реализована ещё одна идея. Вчитываясь в строки «послезнания» – как в виде сухих документов с армейской спецификой, более живых мемуарных соображений и вникая в попытки анализа обстановки военными историками, рассматривавшими ситуацию намного позже окончания войны и знавшими её с «обеих сторон», было определено ещё одно весьма слабое место – связь с центром разведки на оккупированных территориях.

Вышеупомянутыми (в терминологии будущего) «силовыми» структурами СССР были подготовлены две дублирующих друг друга разведсети на будущей временно оккупированной территории страны, позволявшие вышестоящим штабам иметь достаточно хорошее понимание, что происходит в прифронтовой полосе с «той стороны». Эти группы, оставшиеся на оставляемой РККА территории и оснащенные новыми радиопередатчиками с опытного производства, на которое и работал, в первую очередь своими исследованиями товарищ Лосев, поставляли крайне необходимую развединформацию.

Первый передатчик (с уменьшившимся числом радиоламп и новым, неизвестным немцам типом радиодеталей) подобного вида немцам удалось захватить только в начале 1942 года, после изучения которого был сделан вывод, что в СССР в радиотехнике был свершён некий прорыв.

О истинном значении, которое в СССР придавалось транзисторам (получившим, после некоторых споров, такое же название, как и в «иной реальности»), немцы тогда не осознали, полагая сие прекрасное изобретение исключительно полезным для создания компактных и потребляющих меньше электричества радиостанций.

Говоря о связи, стоит заметить, что понимание, насколько вермахт превосходил в оснащении и использовании (говоря снова терминологией будущего…) «беспроводных технологий» РККА заставило за время, оставшееся до войны предпринять почти что судорожные меры по доведению уровня оснащенности средствами связи соединений округов, должных принять на себя первый удар немцев.

Обычные телефонные сети, легко выводимые диверсантами, да и просто ненадёжно работающие, бойцы с катушкой телефонного провода, гибнущие один за другим при попытках дотянуть его «куда-то там»… все эти образы из фильмов будущего «про войны» вполне себе имели место быть в реальности.

Поэтому, после всех попыток выправить дело со связью, обеспеченность которой в корпусном-армейском звене (старые радиостанции типа 4А, 5АК и новые типа РСБ-Ф), где был наибольший провал – в «той реальности», например, в ЗапОВО она была на уровне одной десятой(!) от требуемой, за счёт мер в промышленности оснащённость соединений удалось поднять в несколько раз. Всего до 30–40 %. От требуемого!

В целом, говоря о действиях, направленных на освоение и внедрение и обучение в войсках «послезнания», пришлось учитывать то время, которое ушло на осознание полученного объёма, его осмысление и выработку приемлемого плана корректировок. И… ограниченность человеческих ресурсов. В смысле тот объём работы, который могли вытащить на себе «допущенные».

Да и промышленность не могла прыгнуть выше своего потолка. А прекрасных средств связи из США, которые могли скомпенсировать пока не достающий объём, не было. Ленд-лиз ещё не заработал, а попытки закупок больших партий, предпринятые зимой 40/41 советскими представителями в США, не увенчались успехом. Соответствующее разрешение Госдепартамента США не было получено. Несмотря на намечавшийся выбор «в пользу Сталина против Гитлера», за океаном СССР своим союзником ещё не считали.