Какой всё же Рожков другой. Да, пожалуй, это слово верно.

Другой.

Мне стало жаль его. Неведомая и редчайшая природная случайность вырвала его из будущего (или даже из «иной вселенной», как считает сам Никита)… всё, что он говорил, рассказывал, показывал… было безумно интересно… но это было не наше будущее, которое виделось нам в завтрашнем дне… это было то будущее, о котором мечтали наши потомки.

Он здесь чужой… даже зная с высоты будущего о наших делах и заботах… ему крайне тяжело… возможно, неосознанно он пытается с помощью всех этих видеоклипов, ухватившись и используя наш естественный интерес к «ликам завтрашнего дня», «притянуть нас» в это самое будущее. В смысле – «привычное ему».

Сможет ли он по настоящему вжиться в нашу жизнь, этот человек из 2018 года «другой вселенной»?

Лично я много раз за пролетевшие месяцы успела с ним поругаться… но сейчас, во многом уже не так категорична в спорах. Да и Никита угомонился в своей критике действующих в СССР порядков. Нам всем есть о чём крепко задуматься. Даже товарищ Сталин, уверена, явно нелегко осознал те знания о будущем, что явил нам потомок.

И главное… мне думается, Рожков тоже стал по другому относится к нам. Мы для него – больше не «винтики тоталитарного режима», как у него один раз вырвалось у него в ответ на мои слова о «предателях из будущего». Мы – предки, он – потомок, у нас – одна Родина, как бы она не называлась – Российская Империя, Советский Союз или Российская Федерация… общий язык мы уже нашли.

В потомке, конечно многое было совсем иное. В иной другой, гипотетической ситуации, встреть его и не узнав о его истинной сути, не увидев замечательных вычислительных машин из будущего, очень скоро бы я поняла, что Рожков – из какого-то иного, невообразимого другого общества… сам он предпочитает слово «социум».

Да, он по прежнему кривится при любом произношении и чтении термина «классы» в разрезе марксистско-ленинского идеологического взгляда. Он то такой же как мы, то совсем иной, в целом он ощущается близким тогда, когда мы занимаемся обычными житейским делами, не касаясь политики.

Хотя местами его заносит даже в мелочах. Эта его привычка говорить «доброе время суток»! Появившаяся от электронных писем и «мессенджеров», когда собеседник либо читает электронную почту пол-суток спустя от момента отправки, либо тут же, находясь в другом часовом поясе, да что там – вообще на другом континенте, за океаном!

Приходится много докладывать товарищу Поташнику насчёт поведения Рожкова. Начальник видит, что потомку крайне невесело среди нас… он ныне более деликатен, почти избавился от своих антисоветских выпадов, ведёт себя по товарищески, но… мы все ему – чужие. Ему не очень интересно среди нас, друзей точно завести ему будет проблема. Усугубляет и то, что он понимает – «мы посадили его в золотую клетку», «стучим на него», «тотально контролируем его». Особенно неловко себя чувствуешь, когда он мягко, но нет-нет, но напоминает об этом.

Снова та же тактика – заставить оправдываться. И как поступать – любые приказы лишь вызовут негатив и что-то в духе – «… ну… я же был прав. Но чего ещё от вас ждать?». Требование руководства наладить с ним контакт, «втянуть в советскую жизнь» противоречит с ограничениями, накладываемыми на его свободу и личные желания.

Он честно работает, но по обмолвкам выходит – он хочет заниматься совсем другим. Рожков желал бы и дальше сочинять, «дизайнить» и программировать эти безумно завлекательные компьютерные игры. Наше время – не его и подступающая наша война, она – не его.

Похоже, больше всего он переживает от невозможности видеть родных, об оставленной там, в 21 веке, девушке. Тоже проблема – как с нашим надзором за ним ему вести свою личную жизнь? А Светке – увы, ничего не светит.

Вещё проблема. Я вижу, как Света просит пересматривать вечерами многие «видеоклипы». И дело не в музыке только. Лишь бы быть поближе к субъекту своих воздыханий… зря она так, хуже же ей самой будет, когда он даст ей понять о своём безразличии к ней, как к женщине. Или… хуже того – поступит не по порядочному. Надеюсь, она сама дойдёт до мысли, что лучше смотретьна кого-то другого.

Фильмов, кстати, несколько пересмотрели. Рожков сказал, что сам товарищ Сталин два из них видел.

Казалось бы, сейчас, когда потомок «рассказал нам главное» – про войну, подучил программистов, мы «вытащили книги с компьютера», сфотографировав их содержимое, над его драгоценной личностью можно было бы не так дрожать. Как бы не так! И разговор с Иоффе и появившаяся кампания другим академиков показали мне, что я очень так сильно заблуждалась.

Да и та роль, которую он занял в разработке нашего первого советского компьютера – электровычислителя М-1, оказалась первым шагом в важнейшем плане «информатизации страны». Удивительно, но слова Рожкова о том, что «персональные компьютеры» должны быть в десятках миллионах штук в стране и как можно раньше, восприняты на самом высоком уровне как нечто реальное и крайне необходимое.

Я верила, что там, в 2018, это действительно так… но до 21 века так далеко… с другой стороны, кто, кроме как не он, лучше всех понимает все тенденции того мира «цифрового будущего», кто должен помочь СССР обойти все тупики?

Чёрт побери, они же там совсем другие! Вот есть тема модной одежды, о которой мы столько рассуждали – там, в будущем, не только строй в стране поменялся и капитализм восстановили, там поменялось ВСЕ!

Эти фото девушек из будущего – поначалу их одежда казалась бесстыдной, хотя и очевидно, качественной и красивой. Некоторые их одеяния вызывали отношение – полное отсутствие вкуса. Пока не начали примерять мысленно на себе.

А эти его личные фотографии, когда он стал доверять нам больше! Ух, как мы поспорили, обсуждая пару кадров его девушки из 21 века, одетой в «кожаные леггинсы», при их посещении «ночного клуба».

Термин «злачное место» был радикально оспорен Рожковым, но он неожиданно получил отпор от той, которая чаще отмалчивалась.

– Девушка должна быть скромной, а не вульгарной. – уверенно, но твёрдо заявила обычно ни в каком месте не желавшая спорить с субъектом своих воздыханий Света.

Рожков тут же не удержался и упомянул одежды древнего Рима и Греции и ехидно заметил – общественные нормы приличия способны сдвигаться за пару десятилетий а иногда даже лет. И привёл в качестве примера вошедшие в моду вскоре «после войны там» – мини-юбки. Где-то в 50-х или 60-х.

– И эти тенденции начинаются уже сейчас. Вы оглянитесь на ваши популярные тут физкультурных парады! Спортивная одежда девушек весьма легка… у вас же ни у кого сейчас это не вызывает протеста? А чем мини отличается? Всё это условности, а смотреть приятно. Особенно когда есть на что смотреть… - ухмыльнулся тогда потомок.

Её напускная строгость и «отчитывание» по отношению к бывшему пограничнику, подсевшему на Minecraft, действительно являлись напускными. По должности обязана не распускать совсем уж подчинённых. Товарищ Поташник итак зашивается, организуя и контролируя взаимодействие с военными, конструкторами и учёными, на мне вся текучка – в отделе.

Ладно – потомок, он вообще конченый местами, но эти почему себя перестают контролировать? С другой стороны, себе врать – последнее дело, «мир компьютерных игр» манил и тянул и её к себе. Как-то, улучив момент, когда Поташник уехал в командировку в Казань, а Рожков задержался на работе, взяв за кампанию всегда довольную подобными «обстоятельствами» Светлану, как бы случайно («с подачи Гордова и его рассказов») пошли оценить получше и лично, что за зверь такой «компьютерные игры».

Они, конечно, не раз видели их «из-за спины», но одно дело смотреть, другое – самим поиграть. Ей до отчаяния хотелось попробовать это манящую частичку будущего. Столь любимое всеми кино их времени меркло перед компьютерными играми, фильмами и музыкой грядущего.

Ранее она стоически сдерживалась от демонстрации своего желания этому вредному и язвительному потомку. Возьмёт и съязвит что-то очередное, глумливое. Вроде как просто отметит факт, а по сути – уколет. Она даже знает, как подобный стиль – «с тонкой издёвочкой» назывался там, в будущем, во всемирной сети, в которой «сидит» почти всё население планеты.