И тут же пожалела о своем вопросе.

– Не думаю, дорогая, что у него есть с собой клюшки, – ответила Кэтрин, и под взглядом свекрови Холли почувствовала, что краснеет.

Дэни Каш медленно брела домой, на Хадли-Хилл. Воздух был пропитан сыростью, от которой ее волосы завивались колечками, но она, совершенно измученная, не обращала на это внимания. Она представляла, как нежится в горячей ванне, как Мэт приносит ей бокал холодного совиньон блан и она погружается в пену… Но потом Дэни прокрутила в памяти недолгую историю их отношений и грустно усмехнулась. Да нет, картина совершенно немыслимая!

В участке у нее состоялась короткая беседа с Барнздейл. Детектив-сержант снова отругала ее и потребовала обещания лояльности, а затем заговорила о Бене Харпере и Элизабет Вокс.

– Я проинформировала старшего инспектора, и отныне мы рассматриваем обоих в качестве подозреваемых, – сказала Барнздейл.

– Не вижу никого из них в этой роли, – возразила Дэни.

– Почему же? Он выдал себя за полицейского и забрал улику с места убийства. Элизабет Вокс несомненно нам врала. Так или иначе, оба явно во всем замешаны.

– Если мать Бена рассказала ему, где живет Лангдон, десять лет назад, отчего он убил ее только сейчас? В этом нет смысла. Бен – не убийца, – спорила Дэни, сидя со своей начальницей в одной из вызывавших клаустрофобию допросных.

– Для вас он уже Бен? – спросила Барнздейл. – Надеюсь, вы сохраняете беспристрастность. Мне он не нравится. Слишком самоуверен.

– Потому что смог обнаружить то, чего не обнаружили мы?

– Я предупредила вас, Каш. Умерьте свой пыл. Я хочу, чтобы завтра же, придя на работу, вы отыскали все, что можно, на Бена Харпера и Элизабет Вокс. А я обращусь в полицию Западного Йоркшира, чтобы получить доступ к материалам исходного дела.

– Мэм, а был ли вообще какой-то ребенок?

– Это один из вопросов, на которые я ищу ответ.

Направляясь к выходу из участка, Дэни увидела Карен Кук, сидевшую рядом с дежурным сержантом.

– Неужели тебе разрешают расследовать настоящие преступления? – спросила она. – Я слышала, сегодня ты подрабатывала – помогала изображать старшего офицера? Тебе следует быть поосмотрительнее!

– А то что? – ответила Дэни и тут же пожалела, что ввязалась в перепалку.

– Просто странно, что ты отправилась в свое маленькое путешествие, оставив Мэта дома одного на целый день.

Вид Кук, скинувшей ботинки и взгромоздившей ноги на стол, вызвал у Дэни желание придушить ее.

– Я уверена, что Мэт прекрасно без меня справился.

– Это точно, – сказала Кук с многозначительной улыбкой. – Я лично проконтролировала.

Дэни шагнула в сторону Кук.

– Спокойнее, девушки, – беспомощно призвал дежурный.

– Держись подальше от Мэта, – сказала Дэни.

– Я уже пообещала ему заскочить на неделе. Горько думать, что он остается совсем один.

Дэни резко подпихнула к Кук журнал регистрации.

– Хватит уже, – сказал сержант.

– Папочкин темперамент? – съехидничала Кук.

– Я сказал: хватит!

Еще на выходе из участка Дэни поняла, что сглупила. Глядя прямо перед собой, она шагала вверх по холму, мимо городского отделения неотложной помощи. Каждый раз, минуя его, она вспоминала прошлый Хэллоуин и ужас, охвативший ее, когда она мчалась на машине за скорой, увозившей Мэта в больницу.

Спустя несколько минут после того, как была поднята тревога, Мэт вошел в магазин через заднюю дверь. Хотя Дэни к тому времени уже смогла освободиться, вокруг царил хаос. И очень скоро ее уже везли на полицейской машине с мигалкой. Дэни было страшно важно не терять скорую помощь из виду. Выскочив из автомобиля во дворе больницы, она, в перепачканной кровью униформе, бежала рядом с каталкой, на которой врачи мчали Мэта в операционную. А потом ждала, охваченная страхом. И с облегчением узнала, что он будет жить, и пришла в отчаяние, услышав, что он вряд ли когда-нибудь сможет ходить.

Сидя возле его больничной койки, она страстно мечтала подарить Мэту жизнь, которой они двое могли бы наслаждаться.

Да, сказала она, она его любит. Да, им нужно купить дом.

И да, они должны пожениться.

Четыре недели спустя, в день выписки Мэта, они так и сделали.

За прошедшие с тех пор месяцы прежний оптимизм Мэта постепенно угас, сменившись злостью. С каждым днем Дэни все яснее понимала, какую ужасную ошибку она совершила.

Чувство вины полностью поглотило ее.

Вернувшись сейчас домой и опасаясь, что просто не вынесет очередной вечерней склоки, Дэни молча открыла входную дверь и тихо поднялась наверх, мечтая надолго погрузиться в горячую ванну.

Алиса Ричардсон порхала в танце по террасе: личико обрамляли легкие локоны, нарядное синее платье искрилось и сверкало. Помахав рукой дедушке, она принялась демонстрировать восхищенным взрослым свои необычные туфельки с золотыми мысочками. Холли и Джейк приветствовали гостей – и своих друзей, и друзей его родителей (причем последняя категория явно преобладала). Расточая ослепительные улыбки, они потихоньку продвигались вперед, прихватив с проносимого мимо них подноса по бокалу шампанского. Затем все трое позировали для фото на фоне окруженного оградой и залитого волшебным светом сада.

Пока фотограф делал свою работу, Холли наблюдала за тем, как на другом конце террасы свекр непринужденно беседует с Сарой и ее молодым человеком, Нейтаном. Она видела, как троица весело рассмеялась и Фрэнсис, продолжая начатую накануне осаду, еле уловимым движением коснулся руки Сары, а потом, скользнув пальцами вниз по ее телу, мимолетно задержался на талии. Холли едва сдерживала себя – так ей хотелось поскорее предостеречь подругу.

Почувствовав прикосновение к своей руке, она обернулась.

– Это просто разведка, – сказала Кэтрин, неожиданно возникнув возле Холли, когда фотограф растворился в толпе, а Алиса закружилась с папой в танце.

– Пойдем со мной, – продолжила она, вежливо улыбнувшись какой-то свежеприбывшей паре.

Холли, допив шампанское, потянулась за новым бокалом, но Кэтрин остановила ее. Взяв невестку за руку, она провела ее через террасу в гостиную, где было потише.

– Я наблюдала за тобой, – сказала Кэтрин.

– Прекрасный вечер, – откликнулась Холли, стараясь скрыть смущение.

– Я не про сегодняшний вечер, а про последние недели, месяцы.

Холли почувствовала, что краснеет.

– Я тебя ни в чем не упрекаю, – пояснила Кэтрин, – просто у супругов бывают иногда некоторые договоренности, позволяющие сохранить брак.

Из гостиной Кэтрин провела Холли в музыкальную комнату, где возле пышно задрапированного окна стоял черный блестящий рояль.

– У нас с Фрэнсисом есть такая договоренность. Про вас с Джейком я до сегодняшнего дня точно не знала.

Холли ощутила, что ее лицо полыхает от смущения.

– Скажи мне, почему? – спросила Кэтрин. – Тебе это нужно, чтобы твой брак не распался?

– Нет, все совсем не так.

Голос Холли дрожал.

– А я боялась, что ради этого. Тогда в чем же дело? Объясни, пожалуйста.

– Не могу.

– Не думаю, что Фрэнсис может принудить женщину силой, но он не стесняется пользоваться своим влиянием. Деньги? Я знаю, что он оплачивает немалую часть ваших счетов.

Холли покачала головой.

– Простите, – сказала она. – Это больше не повторится. Обещаю.

Кэтрин взяла невестку за руку и подвела к стоявшей перед роялем банкетке.

– Сядь, – сказала она. – Меня волнует вовсе не Фрэнсис. Я хочу помочь тебе.

Холли судорожно глотнула воздух, и Кэтрин пристально взглянула на нее.

– Джейк знает?

– Даже не подозревает, – ответила Холли.

– Хорошо. И надо, чтобы никогда не узнал. Это бы его уничтожило. А… Алиса? – спросила Кэтрин нерешительно.

– Ну что вы! Конечно, нет!

– Нет, я имею в виду: она – дочка Джейка?

Холли опустила голову, и Кэтрин провела пальцами по крышке рояля.