Торопливо вскочив, она схватила телефон и шепнула Джейку:

– Наверняка ей просто что-то приснилось. Ты спи, а я побуду с ней. Ты, должно быть, совсем без сил.

– С годовщиной, – откликнулся Джейк, закидывая руки за голову. – Возвращайся поскорее.

– И тебя с годовщиной, – сказала Холли, быстро поцеловав мужа в щеку.

Холли пересекла лестничную площадку и вошла в спальню дочери. Алиса сидела на полу в окружении любимых игрушек.

– Что случилось? – спросила Холли.

– Пушок съел все печенье, – ответила Алиса.

– Кто? – спросила Холли.

– Пушок, – ответила Алиса, поднимая вверх пушистую собачку. – У нас чаепитие. Я, Пушок, Веточка и Снежок. Пушок пожадничал.

Холли стащила с кровати стеганое одеяло и устроилась рядом с песиком Пушком, обезьянкой Веточкой и кроликом Снежком.

– Мама, почему мне нельзя на вашем завтрашнем празднике остаться до самого конца? – спросила Алиса.

Она подала Веточке чашку и строго предупредила:

– Смотри, снова не разлей.

– Ты и так будешь там очень долго, – ответила Холли. – И наденешь новое платье.

– Но я не хочу ложиться спать. Не хочу спать у бабушки. Хочу спать дома.

– Это только если ты устанешь. Уверена, бабушка устроит тебе уютную постельку.

– Бабушка меня не любит.

– Не говори глупости. Конечно, любит.

– Не так, как дедушка.

– Бабушка тоже тебя любит, честное слово. Давай пойдем к ним сегодня после обеда, чтобы ты первая все увидела?

– Раньше всех?

– Да.

– Даже раньше папы?

– Даже раньше папы. Ты поможешь развесить шарики.

– А можно мне один? Или два? Или три, или четыре, или пять, или шесть?

– Уверена, что можно, – сказала Холли, распутывая волосы на дочкином затылке. – Думаю, голову к празднику надо помыть.

– А можно Снежок пойдет с нами? Он любит вечеринки. И еще Макс.

– Я думаю, Макс завтра вечером будет у своего папы.

– Или будет играть с Нейтаном. Нейтан теперь живет в доме Макса.

– Иногда.

– Нейтан теперь папа Макса? Он помог мне взобраться на Максову горку. Вот бы у меня была такая горка, – сказала Алиса, прижавшись к матери.

– Папа Макса по-прежнему его папа, – объяснила Холли. – А горку ты, может быть, получишь на следующий день рождения.

Подумав немного, Алиса сказала:

– Пушок опять хочет пить. Нальешь ему, ладно?

Холли взяла игрушечный чайник и налила воображаемый чай.

– Если у меня не будет горки до дня рождения, мы можем сегодня утром пойти покататься на горках в Хилл-парк?

– Когда оденемся и позавтракаем.

– И папа пойдет?

– Да, если захочет.

– И дедушка?

– Нет, дедушка вряд ли придет.

– Тогда это папа поможет мне взобраться на горку. Пойду наберу воды. – И Алиса, взяв чайник, вышла из комнаты.

– Не наливай слишком полный, – сказала Холли, услышав, что дочь уже в ванной.

Быстро схватив телефон, Холли послала Саре сообщение:

Ты дома?

Валяюсь.

Счастливая!

С годовщиной!

Спасибо. Мне нужно с тобой поговорить.

Ты поговорила с Джейком?

Я не передумаю. Мне надо уехать.

Я помогу тебе, если тебе правда нужно. Но как же Алиса?

Алиса должна быть со мной.

У отца тоже есть права.

Я же не говорю, что Алиса не будет видеться с Джейком.

Разве она не должна жить вместе с отцом?

Холли помешкала и дрожащей рукой напечатала:

Джейк не отец Алисы.

Мы проезжаем по главной улице Фарсли, сворачиваем на кольцевую и паркуемся возле торгового центра. Выходя из машины, Дэни выгибает спину, а я потягиваюсь – приятно, что наше почти пятичасовое путешествие закончилось.

– Ты уверена, что это тот самый? – спрашиваю я Дэни.

Она кивает.

– Городок невелик. Абигейл работала именно здесь.

По открытой парковке на нас мчится подгоняемая ветром тележка, а за ней несется работник магазина. Я подбегаю и хватаю ее; работник меня благодарит, и мы с ним шутим, что впереди у него наверняка нелегкий день. В это время снова начинается дождь, и мы с Дэни торопимся к входу в торговый центр. Там мы укрываемся в «Макдональдсе», готовые выпить кофе и позавтракать сэндвичами.

– Похоже, ей удалось создать неплохое подобие новой жизни вокруг того, что она скрывает, – говорит Дэни, выжимая свои светлые кудри.

– Абигейл Лангдон?

– Элизабет Вокс.

– Ты же знаешь, что мне нравится она и ее семья. Она хороший человек.

– Из чего это следует?

– Дэни, ее сын был жестоко убит, а потом ей пришлось одной растить дочь. Мне кажется, она хорошо справилась.

– То, что ты сказал в машине о ее муже…

– Я лишь сказал, что у меня создалось впечатление, будто она его защищает или считает необходимым защитить его память.

– А теперь послушай меня, – говорит Дэни, когда мы усаживаемся за угловой столик. – Твоя мать и Элизабет Вокс каким-то образом выяснили, где живет Лангдон. Твоя мать попыталась связаться с Лангдон, чтобы что-то у нее узнать. Так почему же Элизабет Вокс не могла сделать то же самое, но с другой целью?

– Ну нет. Миссис Вокс не такая.

Помедлив, Дэни продолжает.

– Твоя мать хотела раскрыть тайну. Элизабет Вокс хотела ее защитить.

– У тебя нет никаких доказательств. Мы даже не знаем наверняка, была ли у Лангдон информация, которую она предлагала купить моей маме. Она могла просто морочить ей голову.

– Взрослые нередко проявляют к школьницам нездоровый интерес. Почему этого не мог делать Питер Вокс?

Крыть мне нечем, и это меня расстраивает. Я чувствую облегчение, когда наш спор прерывает чей-то голос.

– Здравствуйте еще раз, – говорит работник с парковки.

– Здравствуйте, – отвечаю я, обернувшись к нему. – Хотите к нам присоединиться?

– Спасибо за приглашение, но нет. У меня перерыв всего двадцать минут. Думал просто выпить чаю, чтобы согреться.

– Мы и сами ненадолго, но приятно же немного пообщаться, – настаиваю я.

– Это правда, – улыбается он и садится рядом с нами.

– Вы давно здесь работаете… Тед? – спрашиваю я, прочитав имя на бейджике.

– Семнадцать лет, – отвечает он. – Работаю с тех пор, как ушел на пенсию.

Он смеется над шуткой, которую наверняка повторял много раз, и добавляет:

– Теперь мне семьдесят шесть.

– Трудно поверить, – говорит Дэни. – Вам не дашь больше шестидесяти.

– Не девушка, а клад, – говорит Тед, улыбаясь мне.

Я, кажется, краснею.

– Красотка. Он – счастливчик, – Тед смотрит на обручальное кольцо Дэни.

– Мы не женаты, – поспешно говорю я.

– Да мне-то что! Сейчас это без разницы. Живите, как хотите.

– Нет, я имею в виду, что она замужем за другим. – Теперь уж я точно краснею.

– Мы коллеги, – говорит Дэни. – Журналисты.

– Ах, вот оно что! Понятно.

Я вижу, как улыбка сходит с лица Теда.

– Вот, значит, почему вам хотелось, чтоб я с вами посидел. А я-то думаю, какая хорошая пара! Первое впечатление даже меня порой обманывает. Мало вам того, что бедняжка мертва?

– Нет, Тед, вы все неправильно поняли, – говорю я, торопясь отыграть назад. – Мы правда остановились только выпить кофе и позавтракать. Мы работаем на спортивном радио; Дэни – мой продюсер. Мы из Манчестера, приехали на дневной матч «Манчестер Юнайтед».

Дэни кивает и улыбается.

– Вот оно что, – отвечает Тед. – Я и сам люблю футбол. Вас как зовут?