– Это же для молодежи! – откликнулась она. – Я буду стесняться. Вдруг меня там кто-нибудь увидит?

– В этом-то и смысл, – отозвался я. – Увидит симпатичный мужчина в летах.

– Желательно не в особых летах. И потом: большинство мужчин в летах ищут кого-то помоложе. Я их не заинтересую. Это будет так унизительно!

– Сейчас все иначе.

– Нет-нет, ни за что. Еще наткнусь на какого-нибудь извращенца, который будет меня преследовать. Мне просто нужен приятный спутник для поездок, для походов в ресторан. Я даже готова делить расходы пополам.

– Очень современно, – отозвался я.

Стало темнеть, ветер усилился, и мы повернули к нашему домику.

За ночь погода испортилась, и в последний день на острове мы проснулись под шум ливня, барабанившего в наше панорамное окно. Проведя ленивое утро за чтением газет, я развел в камине огонь, а мама приготовила обед. Потом она пристроилась на диване со стаканом сливочного ликера, который купила накануне на экскурсии по винокурне. Вдвоем мы смотрели на стену дождя, обрушивавшегося в море.

– Спасибо, – внезапно сказала мама.

– За что?

– За то, что провел три дня со старенькой мамой на шотландском острове. Ты был вовсе не обязан это делать.

Я улыбнулся, а она продолжила:

– Не хочу, чтоб ты всю жизнь волновался обо мне или чувствовал, будто непременно должен быть рядом. Я всегда рада тебя видеть, но со мной все будет хорошо.

Она замолчала, глядя на залив, где зигзагами двигалась одинокая лодка.

– Знаю, – откликнулся я. – Но помни: где бы я ни был, я всегда отвечу на твой звонок.

– Знаю.

Мы с минуту помолчали. Лодка в бухте уплывала все дальше и дальше, решительно борясь со вздымающимися волнами.

– Ты должен жить своей жизнью, Бен, – сказала мама. – Не проходит и дня, чтоб я не думала о Нике, но нам его не вернуть.

– Он всегда будет с нами, в наших сердцах.

– Он бы так гордился тобой.

– Он бы гордился нами обоими, – сказал я твердо.

– Иногда мне кажется… – она замолчала.

Я ждал продолжения, но она все молчала, и тогда я поторопил ее:

– Кажется – что?

– Не знаю. Эти девочки… почему именно Ник?

Я встревожился:

– Мам, причина есть не всегда. Девчонки просто чудовища. Вот и все. На месте Ника и Саймона мог оказаться кто угодно.

Мама повернулась ко мне.

– Ты никогда не думал, что есть что-то, чего мы не знаем? Вдруг в Хадли найдутся люди, которым еще что-то известно? Мы же не знаем, что стало с девочками после того, как их забрали.

– Перестань, – сказал я, покачав головой. – Не надо себя травить. Вспомни, чему ты меня всегда учила: надо смотреть вперед.

Она сухо кивнула. А потом спросила негромко:

– Но если бы было еще что-то, ты бы хотел это узнать?

– Ничего такого нет, – сказал я твердо и встал, завершая разговор и надеясь, что мы больше к нему не вернемся. – Абсолютно ничего.

Мой поезд прочно застревает на красном сигнале светофора перед станцией «Клапам-джанкшн». Я еду в Лондон на встречу с Мадлен, смотрю в окно и мысленно снова и снова прокручиваю разговор с Барнздейл и Каш. То обстоятельство, что новая личность Лангдон была раскрыта, а также способ убийства, безусловно, напрямую связывают ее смерть с Хадли.

Я вспоминаю пересказанное Каш содержание маминого письма. Надеялась ли мама найти какое-то оправдание этой чудовищной жестокости? Неужели она правда думала, что это возможно? Или она обратилась к Лангдон по какой-то другой причине? Ее девизом было: смотреть вперед, а не назад. Тогда почему в последние – как потом оказалось – недели своей жизни она вступила в переписку с одной из убийц Ника? Разве она не ненавидела Лангдон всем сердцем? Что-то подтолкнуло ее к общению с ней. Или кто-то подтолкнул. Я должен в этом разобраться.

Я ищу в мобильнике контакты Элизабет Вокс, потому что уверен: от меня Барнздейл и Каш направились прямиком в Ричмонд, к матери Саймона. Я отправляю ей короткое сообщение.

Впервые я встретил Элизабет Вокс еще в прошлой жизни, в то долгое жаркое лето, которое мы беззаботно проводили в свое удовольствие. Саймон и Ник были неразлучны, а я бегал за ними по пятам, изо всех сил стараясь не отстать и наслаждаясь каждым проведенным со старшими мгновением. Дни напролет мы карабкались по крутым речным берегам и носились по кромке воды, раскрасневшись от яркого летнего солнца. Дом Воксов стоял на набережной, и часто, умирая от жажды, мы поднимались от реки, пробегали через их сад и влетали в кухню миссис Вокс, которая всегда встречала нас приветливой улыбкой. Напившись, мы снова отправлялись навстречу приключениям.

Телефон, пискнув, выдает на экран приглашение от миссис Вокс встретиться на следующее утро за завтраком. Я с радостью соглашаюсь.

Я смотрю в окно на поезда, скопившиеся у «Клапам-джанкшн». Мобильник снова пищит, и я вижу эсэмэску от Уилла Андруза:

Как ты после вчерашнего?

Я улыбаюсь и отвечаю:

Выпил уже 4 чашки кофе. Еще раз спасибо за выпивку.

Рад был тебя видеть. Ты не передумал?

Про статью? Кажется, передумал.

Пауза. Секунд через тридцать приходит ответ.

С чего вдруг?

Не могу кое-что понять. Мама искала ответы. Может, я смогу их найти ради нее. Я обязан ей.

Видно, что Уилл печатает, но сообщений от него нет. Выждав минуту, я пишу:

Хотел бы поговорить с тобой минут 10 про лето, когда убили Ника.

Ответ Уилла снова приходит не сразу.

Давай как-нибудь встретимся.

Поезд доползает наконец до лондонского вокзала Ватерлоо, и я убираю телефон. Под вокзальными сводами толпятся раздраженные пассажиры: многие поезда опаздывают, и людям некуда деваться. На выходе из вагона я снова слышу телефонный сигнал и смотрю на экран, ожидая очередного сообщения от Уилла.

Бен, это Ист. Твой номер мне дал Уилл.

Странно, что он пишет мне сразу после Уилла. Он продолжает печатать, и я медлю с ответом.

Надеюсь, ты не против. Я думал о вчерашнем разговоре.

Привет, Ист… начинаю я, но тут приходит новая эсэмэска:

Хорошо бы его продолжить. Ничего срочного, но, как я сказал, я давно знаю Мадлен. Подумай, прежде чем что-то делать.

Чуть выждав, я отвечаю:

Сейчас я немного зашиваюсь, давай свяжемся позже.

Позвони, когда тебе будет удобно. За мной рыбный пирог.

От таких предложений не отказываются.

В ближайшие пару вечеров буду в ресторане. Хорошо бы встретиться.

Пассажиры выходят из поезда, а я на минуту задерживаюсь на платформе, чтобы перечитать сообщения Иста. Когда пятнадцать лет назад Ист Мейлер открыл в Ричмонде свой первый ресторан, он сразу стал местной знаменитостью. Отличная кухня в сочетании с его неординарной личностью, а также само весьма колоритное заведение с видом на парк – все это поспособствовало тому, что молва о новом ресторане разнеслась далеко за пределы Ричмонда и обеспечила ему огромный успех. Именно сюда молодой преуспевающий бизнесмен, мечтающий завязать знакомство с экстравагантным шеф-поваром, начал водить своих богатых клиентов. Через три года Ист и Уилл купили себе дом в Сент-Марнеме и стали налаживать совместную жизнь. Когда склад, где теперь располагается «У Мейлера», выставили на продажу, они сообща приобрели его и принялись создавать лучший в Лондоне ресторан морепродуктов.