Мать Лияр сама когда-то была предводительницей и понимала, что вручать свою жизнь и жизни своего отряда в чужие руки — это идея, которая могла обойтись слишком дорого. Комнаты Матери Лияр ещё хранили запах прожившего здесь почти два месяца мужчины, и женщина невольно вспоминала тех, кого она однажды защитить не смогла. Будь она сейчас на месте Наи, вела бы себя точно так же. Если бы не это, она бы никогда не простила предводительнице её поведение, но она не могла злиться на ту, кто смог сделать то, чего не смогла она. Если бы ей самой в возрасте Наи хватило бы бесстрашия так сражаться за свой отряд, если бы она отказала Матери и не пошла бы на то проклятое задание, ей сейчас было бы не о чем сожалеть. Но и до статуса Матери она бы тогда, вероятно, не добралась: в её памяти не было бы того, что бесконечно толкало бы её становиться сильнее. Но это был её путь, и она знала ему цену. Глядя на молодую женщину перед собой, Мать Лияр не желала ей такой судьбы. Если она когда-нибудь и получила бы статус Матери, то пусть бы лучше это случилось ради живых, а не мёртвых. Ещё раз вздохнув, Мать Лияр вытащила плеть. Для неё вся эта история уже была в прошлом: как она стала той, кем была сейчас, уже не имело значения, теперь она отвечала за жизни всего Дома, теперь она занимала то место, которого добивались, к которому стремилась и которое не собиралась никому уступать, а Ная была просто её маленькой прихотью, потому что она хотела посмотреть, кем бы она могла стать, если бы сто лет назад всё сложилось по-другому. Точно так же, как сейчас Ная, она всегда делала то, что считала нужным, однако сейчас был тот самый момент, в который они приняли противоположные решения, и Матери Лияр было интересно увидеть, чем это в итоге обернётся для предводительницы: отплатят ли ей её мужчины такой же преданностью за все те жертвы и риски, на которые она ради них шла или, как и многих, её ждало разочарование.

Ная вышла из комнат Матери Лияр, придерживаясь рукой за стену, но ни о чём не жалея. Доставалось ей за свои вольности, действительно, далеко не в первый раз и по сравнению с усаженной металлическими шипами плетью Матери Ар'тремон все остальные были просто верёвками и особого впечатления у предводительницы уже не вызывали.

— Ная! — Кьяр первый бросился к женщине, подхватив её под руку.

— Осторожнее, — зашипела Ная: спина у неё всё-таки болела довольно сильно.

— Аэн! — засуетился танцор.

— Спокойнее! — осадила его предводительница. — Ко мне в комнаты, потом всё остальное. Видишь же — иду, значит, всё нормально.

Отбить у Кьяра Наю, чтобы помочь ей дойти до её комнат, ни у кого не получилось. Хотя никто особо и не стремился: все понимали, что Кьяр не видел предводительницу почти два месяца, и теперь в ближайшие дни отцепить его от неё можно было даже не надеяться: любимая липучка Наи будет дежурить возле неё двадцать четыре часа в сутки пока не насытится её вниманием и, наконец, не угомонится.

Оказавшись в своих комнатах, Ная тут же приказала Шиину поставить барьеры и потребовала от Кьяра отчёт:

— Что здесь происходило, пока нас не было? Почему заклинание Эмиэля исчезло?

Танцор со вздохом опустился на диван и, взъерошив свои волосы, принялся по порядку рассказывать всё, что, по его мнению, могло стоить внимания предводительницы. Таких моментов на самом деле было совсем немного, потому что в основном все его дни взаперти проходили одинаково, за исключением всего нескольких.

Выслушав рассказ Кьяра о том моменте, когда заклинание связи Эмиэля уничтожили, и том, что было дальше, Ная нахмурилась и глянула на Асина:

— Покажи мне его воспоминания.

***

Кьяр опустил глаза и подтянул колени к груди, одновременно прокручивая на безымянном пальце кольцо, которое ему ещё восемь лет назад подарила Ная. «Помнишь, в Криндуре я обещала тебе что-нибудь вместо того чёрного кинжала? Клинки, которые я дарю, почему-то имеют не слишком хорошую судьбу, так что я решила, что в это раз лучше выберу что-нибудь безобидное. Ты же любишь украшения…» — Кьяр помнил тот разговор в городе людей, но не думал, что его помнила и предводительница. Ему, действительно, было приятно, получить это кольцо. И дело было даже не столько в подарке, сколько в том, что Ная не забыла. К тому же, обычно безразличной к украшениям женщине каким-то образом удалось выбрать кольцо, которое ему понравилось, так что он редко снимал его. Особенно если предводительницы не было рядом. На самом деле, оно оказывалось на полке, только когда танцор оказывался в объятиях Наи, потому что та не любила, если на его руках что-то было, когда он прикасался к её обнаженному телу. Кьяру никогда не нужно было от Наи чего-то особенного: просто знать, что он может в любой момент прийти к ней — этого было более чем достаточно. Но кольцо он всё равно любил как символ её внимания и заботы — простая серебряная полоска в виде плоской цепочки, но на внутренней стороне была гравировка «ты мой, и всегда будешь моим».

Внезапно дверь в комнаты Матери Лияр резко распахнулась, вырвав Кьяра из воспоминаний.

— Покажи лицо! — рявкнула Мать Ран, буквально швырнув Дэллу внутрь.

— Опять вы! Кто б сомневался! — рыкнула она, увидев, вжавшегося спиной в диван Кьяра.

— Вы нарушаете… — попыталась остановить женщину Дэлла.

— Молчать! — резко оборвала её Мать Ран и снова повернулась к Кьяру. — Где твоя предводительница? Настоящая Сайтара ведь с ней, да?

— Я не знаю, — выдохнул Кьяр.

Женщина нахмурилась и, осмотрев его с ног до головы, остановилась взглядом на запястье с печатью связи Эмиэля.

Однако прежде чем Мать Ран успела что-либо сделать, Дэлла, опередив её, схватила Кьяра за руку и разрушила заклинание, по которому та могла бы отследить, где находился его источник, а следовательно, и её мать.

***

После того, как Асин показал Нае воспоминания Кьяра, предводительница довольно долго молчала, обдумывая увиденное. Выходило, что Мать Лияр была права: Совет, действительно, узнал о том, что её не было в городе, но предавать это огласке не стал. Мать Ран разрушила иллюзию на Дэлле, задала несколько вопросов и, проследив, чтобы Кьяр снова скрыл настоящее лицо женщины магией, просто ушла. После этого к танцору не было ни единого вопроса, никто его не трогал, и Дэлла, по словам Кьяра, проходила в облике своей матери вплоть до сегодняшнего дня, пока несколько часов назад Представительница Цаэра ни приказала ему развеять иллюзию. Вероятно, это было как раз тогда, когда Дэлла с охраной ушла встречать их отряд. В тоннели она скорее всего зашла ещё в облике Матери Лияр, и тогда становилось понятно, почему она отдала той свою одежду, — чтобы в глазах стражи Мать Лияр ушла и вернулась в одном и том же, иначе это было бы странно и могло бы вызвать никому не нужные вопросы.

— Что-то ещё? — наконец, спросила у Кьяра предводительница, более-менее составив себе картину произошедшего.

Но танцор только отрицательно покачал головой: он уже и так рассказал всё, что вспомнил.

— А что тебе сказала Мать Лияр, после того, как выгнала нас? — сменил тему Эмиэль.

— Предложила нам стать её личным отрядом… — пытаясь усесться хоть немного удобнее, вздохнула Ная: из-за того, что она не могла опереться на спину, у неё никак не получалось найти положение, в котором ей было бы комфортно. Если бы не ссадины, она бы уже устроилась на диване и уложила себе на грудь Кьяра, а так приходилось с идеально ровной осанкой просто сидеть рядом. Хотя тот всё равно уже опустил голову ей на колени и наслаждался общей атмосферой, позволив себе расслабиться и ни о чём особо не думать.

— И что ты ответила? — нахмурился Иран.

— Я отказалась, — констатировала предводительница.

Она обвела взглядом весь отряд, ожидая реакции, но мужчины, похоже, совершенно не были удивлены.

— Спасибо, — неожиданно серьёзно кивнул Эмиэль, — если бы мы стали личным отрядом Матери Лияр, про отношения с Закани мне бы точно можно было бы забыть.

— Закани Яр? — удивлённо переспросил Шиин.