— Ты и им ничего не сказал? — улыбнулась Ная: хотя ничего другого она от Эмиэля и не ожидала.

— Если я тебе ничего не говорил, как ты думаешь? — хмыкнул тот.

— Ты не ответил! — вклинился Асин.

— Да, Закани Яр, — со вздохом подтвердил Эмиэль.

— И что? — продолжал настаивать Шиин.

— И ничего, — рыкнул на его Эмиэль.

— Если он не хочет говорить, чего вы лезете? — попыталась остановить допрос Ная.

— Нашёл что и от кого скрывать, — фыркнул Кьяр, — Закани-то о тебе уже говорит вполне открыто, и среди Управляющих все уже давно знают, что ты принадлежишь ей. Так что можешь спрятать свои рога и всё рассказать.

— И давно ты знаешь? — нахмурился Эмиэль.

— Полгода уже, — рассмеялся танцор, — но ты молчал, как рыбий череп, так что я тоже не стал ничего никому рассказывать. Только удивился, когда ты Райнарой заинтересовался, но твоя личная жизнь — не моё дело, так что…

— В общем, личным отрядом Матери Лияр мы не стали, и это хорошо, — подвёл итог Иран, которому слушать про чужие отношения было невероятно скучно.

Однако остальные мужчины выпытывали у Кьяра подробности ещё добрых полчаса: всем кроме Ирана было интересно, что за женщина в итоге смогла завоевать внимание их неприступного Эмиэля. Самого его спрашивать, естественно, было бесполезно.

— Ная, а ты не знаешь, что такое «серувим»? — внезапно спросил Кьяр, когда шквал вопросов про Закани наконец-то стих, и Асин начал рассказывать ему о приключениях отряда на поверхности.

— Способ нарушения печати призыва. А что? Где ты вообще это слово услышал? Отец говорил, что оно уже несколько столетий как вышло из употребления, — отозвалась предводительница, — сейчас эта техника называется «омоэрас».

— Кто-то говорил об этом с Представительницей Матери Лияр. Они говорили про серувим белого дракона. Я слышал сквозь сон, поэтому подумал, что звучит как какая-то чушь, и не обратил внимания, но Асин сейчас сказал про дракона и я вспомнил… — задумался Кьяр.

— Белый дракон? — озадачилась Ная.

— Сайя тараэн… — эхом повторил за ней Лиас.

— Произнести-ка ещё раз, — внезапно развернулась к нему предводительница: из уст светлого эльфа слова прозвучали не так резко — его речь всегда была менее отрывистой и более певучей, поэтому фраза тотчас приобрела новое значение, которое в произношении Кьяра и любого другого тёмного эльфа легко можно было бы не заметить.

— Белый дракон — сайтара… — вслушавшись в свою речь, Лиас тоже уловил скрытое звучание. — Они хотят нарушить печать призыва костяного дракона Матери Лияр?!

— Кьяр, дословно. Что. Ты. Услышал? — повернула к себе голову танцора Ная.

— «Я нашла серувим. Вы были правы, для белого дракона он должен сработать», — процитировал Кьяр, — «что для этого нужно?» — спросила в ответ госпожа Цаэра. И дальше, судя по звуку, ей передали какой-то листок. Потом дверь закрылась. Больше ничего.

— Как ты умудрился всё это услышать? — нахмурился Эмиэль: женщина статуса Представительницы просто не могла допустить такую глупую ошибку и открыто обсуждать что-то подобное при посторонних, если речь, действительно, шла о предательстве.

— Вероятно, Представительница посчитала, что я сплю, — предположил Кьяр, — но я всё это время спал настолько отвратительно, что даже если каким-то чудом и засыпал, то просыпался от любого малейшего шороха. Дэлла знала об этом, но госпожа Цаэра, наверное, нет.

— То-то у тебя рожа так осунулась… — хмыкнул Асин.

— Кому принадлежал второй голос? — перебила мага Ная.

— Не знаю, — покачал головой Кьяр, — они говорили шёпотом. Могу только сказать, что женщине.

— Дэлла была в комнате? — продолжила свой допрос предводительница.

— Нет, — Кьяр ощутимо напрягся, наконец до конца осознав, что, возможно, стал свидетелем чего-то крайне значимого.

— Представительница знает, где в комнатах Матери Лияр тайники? — давила Ная.

— Не знаю… — растерянно заморгал танцор.

— Что ты можешь о ней рассказать? — настаивала предводительница.

— Ничего. Я видел её всего несколько раз, — Кьяр честно пытался вспомнить всё, что знал о женщине, но о ней у него, к сожалению, не было совершенно никакой информации, — в тот раз она заходила за какими-то бумажками и сразу же ушла.

— Ты не посмотрел, что именно она взяла? — всё больше хмурясь, продолжала задавать вопрос за вопросом предводительница.

— А надо было? — виновато глянул на неё Кьяр: когда всё это произошло, шла уже шестая неделя задания, и он к тому времени чувствовал себя настолько отвратительно, что даже не подумал, что этот разговор мог быть чем-то важным, и на него стоило обратить внимание. — Я в вещах и бумагах Матери не рылся — себе дороже…

— Очень жаль… — сложила руки на груди Ная. — Хоть решение и верное. Асин, я хочу увидеть это воспоминание с диалогом.

— Думаешь, Цаэра с кем-то что-то планирует против Матери Лияр? — вздохнул маг. — Мне всё-таки кажется, что если бы это было так, Представительница поостереглась бы об этом говорить, когда в комнате был кто-то помимо заговорщиков.

— Все ошибаются. К тому же есть вероятность, что у того, кто с ней говорил, просто не было возможности передать бумагу при других обстоятельствах, ведь госпожа Цаэра почти всегда на виду. Плюс этот кто-то и сам скорее всего из высших статусов, иначе бы к комнатам Матери Лияр его просто не пустили. Это был кто-то, кто может свободно ходить по центральному зданию, и кого не останавливает охрана. Значит, это кто-то не ниже статуса Управляющей, — озвучила свои мысли предводительница, — пока не получите обратного приказа, ни слова обо всей этой ситуации без барьеров.

— Поняли, — в один голос отозвались мужчины.

— Ты предупредишь госпожу Сайтару? — спросил Лиас.

— Конечно, — кивнула Ная, — но сперва я должна сама увидеть, что тогда произошло. Асин!

Однако воспоминания Кьяра ничего не прояснили: кроме темноты, неясного шёпота, шороха бумаги и мелькнувшего в дверях силуэта Представительницы Ная ничего не увидела.

— Дрянь… — выругалась женщина и по привычке откинулась на спинку дивана, но тут же зашипела и снова села прямо.

— Может, мне уже, наконец, можно увидеть твои следы от плети? — вздохнул Аэн: он бы занялся её ранами, ещё когда они только зашли в комнаты предводительницы, но, понимая, что она не далась бы, пока не сделала бы всё, что хотела, не стал даже предлагать.

Ная молча спихнула со своих колен Кьяра и, стянув с себя всю одежду выше пояса, села на пол спиной к целителю.

— Ну, я ожидал, что будет хуже, — внимательно осмотрев ссадины женщины, оценил Аэн.

— Мать Лияр не особо стремилась меня наказать. Это было просто, чтоб я своё место не забывала, — хмыкнул Ная, — пройдёт за пару дней.

Целитель лёгким кивком подтвердил её слова, но ссадины заживляющей мазью всё же обработал.

Лиасу казалась странной такая спокойная реакция отряда на исполосованную спину предводительницы, но видя, как ведут себя остальные, проявлять своё негодование и беспокойство он тоже не торопился. Однако, видимо, все его эмоции легко читались на его лице, потому что Ариен, придвинувшись поближе, шёпотом объяснил ему, что никто не реагирует, потому что Ная в этот раз, откровенно говоря, сама выпросила, осознанно пропустив мимо ушей с сотню предупреждений, и, по большому счёту, она ещё очень легко отделалась, получив за неподчинение Матери всего пару царапин вместо положенного суда и лишения статуса.

— Все свободны, — отпустила мужчин предводительница, когда Аэн закончил возиться с её спиной.

— А мы с вами двумя в библиотеку, — приказала она Ариену и Кьяру, после того, как остальные разошлись.

— Ну куда ты торопишься? Дай мне хоть немного с тобой в постели поваляться, — заныл Кьяр, — мы с тобой два месяца не виделись, ты что совсем по мне не скучала?

— Она о тебе и на день не забывала, — улыбнулся Ариен, — бесконечное количество раз пыталась тебя с помощью Перепёлки найти, чуть с ума не сошла, когда связь с тобой исчезла. Не нуди, знаешь же, что если речь может идти о жизни Матери, то откладывать нельзя. Пошли поищем заклинание, а потом будешь валяться уткнувшись лицом Нае в грудь. Отоспишься, она тебя сама из постели не выпустит.