Мужчины Ракари, Оа и сама только что провозглашённая предводительница разразились радостными криками. Трибуны зааплодировали: сегодня здесь был действительно интересный бой — все были довольны. Отряд Уваны обсуждали с уважением, кто-то громко восхищался элементалем, кто-то хвалил светлого эльфа, кто-то спускался к арене, чтобы поздравить Ракари. Шум вместе со зрителями с трибун постепенно перетекал на Центральную площадь: теперь новости не заставили бы себя ждать — скоро об этом сражении начали бы говорить во всех тавернах города.

Ная тоже была рада за отряд Ракари, но теперь, когда вся возня с ними для неё закончилась, она особенно остро почувствовала, что её собственные проблемы отнюдь не были решены. Она по-прежнему не знала, как доказать Совету, что она могла быть предводительницей своего отряда. Её старое заклинание действовало лишь на половину её мужчин, и, откровенно говоря, оно уже давно не соответствовало её статусу. Оно подходило для контроля учебного отряда, но никак не профессионального, потому что с помощью него невозможно было подчинить сразу всех.

Когда Ная получала свой статус профессиональной предводительницы, Совет просто закрыл на это глаза, потому что Матери Ран нужно были свесить на кого-то ответственность за Эмиэля, а Ная была единственной, кого он слушал. Сейчас же он был с Закани, и в виду этого вряд ли госпожа Канара стала бы делать поблажки. Тогда вообще была практически зеркальная нынешней ситуация: Совету нужно было уже дать Нае статус, чтобы не видеть её в Таэмране, и ей никаких лишних вопросов не задавали. Сейчас же ей скорее всего предстояло проходить всё по стандартной программе. Предводительница надеялась, что ей, как и прошлый раз, повезёт, и её заставят доказывать свою силу по первой схеме: с каждым членом отряда по отдельность. В таком случае у неё ещё был шанс выкрутиться. Но если Совет решит, как и было положено, пойти по второй схеме и заставить её одновременно сражаться со всеми семью мужчинами, то у Наи без феникса не было ни единого шанса — Эмиэль с Ариеном вместе могли победить её за несколько минут. Это было плохо. Очень плохо. Но показывать Перепёлку предводительница очень не хотела, и в этом весь отряд её поддерживал. Они все прекрасно понимали, что после этого им спокойной жизни было бы уже не видать — они и без этого достаточно выделялись в городе, а с фениксом их бы просто замучили невыполнимыми заданиями и попытками то ли привлечь их на свою сторону, то ли от них избавиться. Нае бы скорее всего пришлось подтверждать уже статус Учителя или Мастера, остальным, соответственно, если они хотели сохранить целостность отряда тоже. Асин, Аэн и Иран ни один из этих статусов получить бы не смогли, и всё существование отряда оказалось бы под угрозой, ведь эльфов с разными статусами в один отряд практически никогда не ставили. На Наю, Ариена, Эмиэля, Шиина и Кьяра повесили бы новые обязанности в городе, постоянно уходить из Таэмрана у них бы уже не получалось — в лучшем случае отряд стал бы собираться на редкие адресованные конкретно им задания, и на том всё. Никого такие перспективы не устраивали. Даже временное расформирование отряда до момента, пока Ная бы не нашла новое заклинание предводительницы, было для всех предпочтительнее, чем это. И если бы Боги не послали Нае какую-то внезапную помощь, отряд завтра ждала именно такая перспектива. Настроение предводительницы портилось с каждой новой подобной мыслью.

— Что ж, здесь определились, — вздохнула она, глядя на радующийся отряд Ракари — для них всё самое неприятное уже осталось позади, — посмотрим, что теперь будет с нами…

Ная стояла возле арены и надеялась только на Хаос. Она так и не смогла придумать, как без феникса заблокировать удары всего отряда. Глянув на золотую звезду на груди Ариена, предводительница непроизвольно вздохнула: она совершенно не представляла, что ей сейчас делать. Пробежав глазами по собравшимся членам Совета, Ная поморщилась: Мать Ран о чём-то говорила с Матерью Фандин, Мать Хелен дремала, облокотившись на руку, Мать Яр что-то кричала своей Управляющей, отвечающей сегодня за барьеры арены, Мать Ар'тремон вообще игралась с небольшим созданным ею огненным осьминогом и не обращала ни на кого внимания. «Смотрю, всем невероятно интересно», — раздражённо фыркнула про себя предводительница.

Внезапно её ладонь пронзило острой противной болью, будто в неё разом вонзили с сотню мелких игл. Ная зашипела и резко подняла руку, чтобы увидеть, какого демона с ней произошло. «Что за..?» — предводительница уже было начала мысленно проклинать идиота, додумавшегося сейчас применять на ней какую-то магию, но осеклась, обнаружив на коже надпись: «замени свою магию, дура». Раздражение тут же сменилось удивлением, и Ная принялась искать глазами того, кто мог ей сейчас давать советы. Учитывая, что Перепёлка не бросилась её защищать, с предводительницей таким странным способом общался кто-то, кому она доверяла. Ная искала глазами Мать Лияр, но та, похоже, ещё даже не пришла. Мать Ар'тремон по-прежнему забавлялась со своей магией: теперь в её руках летал феникс, который активно пытался сожрать осьминога, но в конце концов просто превратился в какого-то монстра с головой птицы и семью щупальцами. А больше никого подходящего под описание не было. Ная ничего не поняла.

Решив разобраться с этим позже, она натянула на руки перчатки и погрузилась в свои мысли, отчаянно пытаясь в последний момент найти решение своей проблемы. Получалось из ряда вон плохо: Ная нервничала и никак не могла заставить себя собраться. Мужчины рядом с ней молчали, но их нервозность чувствовалась ничуть не хуже её собственной. Ариен постоянно клацал мечом, вытаскивая его из ножен на пару сантиметров и с тихим щелчком засовывая обратно, Кьяр кусал губы и неосознанно дёргал конец своего ремня, Эмиэль буравил суровым взглядом Совет так, будто тот мог сейчас внезапно провалиться в бездну, Асин вертелся на месте, Шиин, сведя брови, смотрел в пол, Иран сжимал плечо брата и раз в тридцать секунд получал от него по руке за слишком сильную хватку. Сам Аэн, видимо, применил на себе какое-то успокаивающее заклинание, поэтому единственный не выказывал никаких признаков беспокойства.

Минут через пятнадцать все двенадцать членов Совета заняли свои места, и Мать Ран встала, чтобы начать мероприятие:

— Испытание предводительницы будет проводиться по второй схеме: весь отряд атакует одновременно, — объявила она в конце своей официальной речи.

— Чтоб вас хааи разодрали, — обречённо выдохнула Ная, услышав свой приговор.

— Что будем делать? — хмуро спросил Эмиэль.

— Делайте, что сказано, — ответила предводительница, — ещё не хватало, чтобы вас здесь в нарушении приказов Совета обвинили.

— В крайнем случае сбежим на поверхность опять, — нервно ухмыльнулся Кьяр.

— В крайнем случае вы будете сидеть в городе, пока я не найду новое заклинание в близлежащих городах и не стану снова вашей предводительницей! — отрезала женщина.

— Ты — наша предводительница, не потому что так решил Совет — их мнения никто не спрашивал, это наше решение, — отчеканил Эмиэль.

Увидев осторожные кивки и почувствовав молчаливое согласие с этими словами всех остальных мужчин, Ная немного успокоилась.

— Следи за словами, — предостерегла она Эмиэля, но благодарная улыбка всё равно выдала её настоящие эмоции.

Это было невероятно ценно. Ценно знать, что её не бросят, что бы ни случилось. Чем бы ни закончилось это проклятое испытание, они всё равно остались бы отрядом, остались бы все вместе. Для Наи это было самым важным в жизни. Смогла бы она сегодня что-то доказать или нет — это была лишь формальность, которая что-то значила для других, но не для её отряда. Между ней и мужчинами ничего бы не изменилось в любом случае.

— Ная Лияр, на арену! — приказала Мать Ран.

Зрители встретили отряд Наи весьма неоднозначно: кто-то свистел, кто-то что-то кричал, кто-то просто смотрел, кто-то ждал нового повода для сплетен. В целом, Ная могла с уверенностью сказать, что основная часть собравшихся ждала её провала. «Поздравляю, ваши надежды оправдаются», — ядовито фыркнула про себя она.