«Сначала входи в дела, — пишет Николай, — спрашивай, как делалось до тебя, и не изменяй ни в чем ни лиц, ни порядка дел. Дай себе год или два сроку, хорошо ознакомься с делами и с людьми — и тогда царствуй.

Будь к войску милостив, доверчив и береги его; но не дозволяй попускать по службе того, что прежде не терпелось.

Соблюдай строго все, что нашей церковью предписывается.

Будь вообще кроток, обходителен и справедлив; сие последнее слово вмещает и снисходительность и строгость, с которыми оно неразлучно.

Ты молод, неопытен и в тех летах, в которых страсти развиваются, но помни всегда, что ты должен быть примером благочестия и веди себя так, чтобы мог служить живым образцом.

Будь милостив и доступен ко всем несчастным, но не расточай казны свыше ее способов.

С иностранными державами сохраняй доброе согласие, защищай всегда правое дело, не заводи ссор из-за вздору; но поддерживай всегда достоинство России в истинных ее пользах. Не в новых завоеваниях, но в устройстве ее областей отныне должна быть вся твоя забота.

Пренебрегай ругательствами и пасквилями, но бойся своей совести»¹⁴⁷.

В этих простых и мудрых словах видна забота отца-государя о первых шагах сына на государственном поприще. Так мог написать только любящий отец, тревожащийся за судьбу сына и государства.

Время шло. Весной 1837 г. заканчивалась основная часть программы обучения, намеченная В. А. Жуковским. В целом наставник был доволен успехами своего ученика. Состоявшийся общий экзамен показал довольно высокий уровень подготовки Александра Николаевича.

Значительными приложениями к образованию должны были стать его путешествия по России и Европе.

Со 2 мая по 10 декабря 1837 г. наследник престола вместе со своими наставниками, воспитателями и свитой по воле Николая I совершил обширное путешествие по России¹⁴⁸. Целью его было личное ознакомление со страною и ее населением как важное дополнение к познаниям, приобретенным в ходе обучения. Уже в первом письме к императрице Александре Федоровне Жуковский отмечал: «...Мы, конечно, соберем множество отдельных фактов, и это само по себе весьма полезно, но главная польза этого путешествия — нравственная, та именно, которую только теперь он сможет приобресть: польза глубокого, неизгладимого впечатления. В его лета, в первой и свежей молодости, без всяких житейских забот, во всем первом счастии непорочной жизни, не испытав еще ничего иного, кроме любви к своим близким, начинает он деятельную свою жизнь путешествием по России...»¹⁴⁹

За семь с небольшим месяцев наследник объехал тридцать губерний Европейской России и Западной Сибири до Тобольска, преодолев около тридцати тысяч километров и посетив множество городов и памятных мест. Цесаревич был первым из царственных особ, посетивших далекую Сибирь. При отсутствии железных дорог такой вояж ограничивал возможность составить достоверную картину реальной жизни в провинции.

Путешественники ехали слишком быстро, с короткими остановками в главных губернских городах, и Жуковский по этому поводу выражал недовольство. Он сравнивал путешествие с чтением книги, в которой цесаревич прочтет пока только одно оглавление, дабы получить общее понятие об ее содержании. Приезд в города сопровождался знакомством с местными достопримечательностями, приемом депутаций и прошений, посещением выставок, проведением торжественных смотров, обедов, балов и других увеселений.

За время поездки Александр принял до шестнадцати тысяч просьб, большей частью о денежных пособиях и помиловании. Для удовлетворения просителей губернаторам выдавалось по 8 тысяч рублей, а наиболее важные серьезные ходатайства отсылались великим князем при его личном письме к самому императору.

Вопреки желанию местных властей на Урале и в Сибири наследник принял ссыльных поляков, делегацию раскольников, встречался с декабристами, выслушав всех с большим вниманием и обещая позаботиться об их судьбе. Пораженный тяжелым положением декабристов, он ходатайствовал перед своим отцом о смягчении их участи, в чем бесспорно сказалось влияние Жуковского. Николай I внял просьбам сына и специальным указом объявил значительные милости разным категориям ссыльных.

Своим «друзьям 14 декабря» он разрешил вступать рядовыми в Отдельный Кавказский корпус или на гражданскую службу в Сибири. Герцену был разрешен перевод из Вятки во Владимир-на-Клязьме¹⁵⁰.

Кое-где цесаревич натолкнулся на вопиющие злоупотребления властью. Например, о Вятке губернатор Тюфяев, увековеченный Герценом в «Былом и думах», по представлению наследника был немедленно смещен со своего поста¹⁵¹.

Несмотря на то, что Александр со своею свитою пронесся по огромной стране «блестящим метеором», путешествие, по выражению Жуковского, стало «всенародным обручением его с Россией».

«Я своими глазами и вблизи познакомился с нашей матушкой Россией, — заметил будущий император, — и научился еще более любить и уважать ее»¹⁵².

Путешествие по России завершило восьмилетнее образование Александра. Оставалось посвятить его в тайны государственного управления, раскрыв сведения о трех главнейших сферах страны: финансовой, дипломатической и военной. С начала 1838 г. приступили одновременно к чтению своих курсов Е. Ф. Канкрин, Ф. И. Бруннов и А. А. Жомини¹⁵³. Естественно, каждый из них оказывал определенное влияние на нравственный облик цесаревича. Министр финансов Канкрин, отличавшийся глубиной и разносторонностью своих познаний, высокой честностью и прямотой, вел «Краткое обозрение русских финансов».

Он поведал наследнику о налогах и других источниках, существовавших до создателя новой России Петра Великого и со времени его до последнего царствования. Особое внимание было уделено государственным доходам и расходам, системе финансового управления, российским кредитным деньгам, долгам государственного казначейства по внешним и внутренним займам¹⁵⁴.

Один из опытнейших русских дипломатов старший советник МИД барон Бруннов на французском языке изложил основные принципы международной политики, рассмотрел дипломатические сношения России с иностранными державами от воцарения Екатерины II до царствования императора Николая I¹⁵⁵. Военный историк и теоретик генерал Жомини, бывший начальник штаба маршала Нея¹⁵⁶, перешедший на русскую службу в 1813 г., преподавал наследнику на французском языке военную политику и стратегию.

Жомини учил, что результат войны «находится в зависимости от тысячи моральных и физических осложнений», придавал большое значение духу и энергий народа, нравственному состоянию армии. Он подчеркивал, что «главе государства нужно давать одновременно политическое и военное воспитание». «Искусство главнокомандующего, — учил Жомини, — есть одно из главнейших средств достижения победы» и «самое главное состоит в том, чтобы выбрать главнокомандующего, который был бы одновременно сведущ и в политике, и в военном искусстве...»¹⁵⁷.

Занятиям высшими государственными науками были посвящены три первых месяца 1838 г.

Дав представление сыну о различных областях русского царства, Николай I счел возможным довершить его образование знакомством с европейскими дворами¹⁵⁸. Путешествие за рубеж затянулось на более длительный срок: со 2 мая 1838 г. по 23 июня 1839 г.

По мысли Николая I, оно преследовало троякую цель: дополняло образование наследника, давало ему возможность подкрепить несколько расстроенное здоровье и, наконец, — что до времени составляло тайну русской царственной семьи, способствовало избранию Александром Николаевичем — по его собственному усмотрению — августейшей невесты¹⁵⁹.