Прежде чем продолжить разговор о воспитании Александра Николаевича, я вынужден несколько остановиться на событиях, происшедших в конце 1825 г. и отразившихся самым непосредственным образом на судьбе великого князя.

19 ноября 1825 г. неожиданно от тифозной горячки умер вдали от Петербурга, в Таганроге «победитель непобедимого Наполеона», «умиротворитель Европы», «царь царей» Александр I Благословенный. Гонец, посланный в С.-Петербург, принес императорской семье горестные слова овдовевшей Елизаветы Алексеевны: «Наш ангел на небесах, а я еще здесь»⁴⁵.

Сына у Александра I не было, а две дочери умерли в раннем детстве. Наследником престола должен был стать его брат цесаревич Константин, второй сын Павла I, главнокомандующий польской армией. Однако в письме от 14 января 1822 г. по настоянию Александра I Константин⁴⁶ отрекся от престола, основанием чему послужил, по всей видимости, его морганатический брак с польской графиней Жанетой Грудзинской (Лович)⁴⁷, особе не царской крови. По принятым тогда правилам престолонаследия Константин не мог передать в дальнейшем престол своим потомкам.

Манифестом от 16 августа 1823 г. Александр I назначил наследником престола следующего брата⁴⁸ — Николая, который занимал должность главного инспектора инженерной части. Акт отречения и манифест не были обнародованы и доведены до его сведения, хотя Николай Павлович помнил, что еще летом 1819 г. Александр I в доверительном разговоре в присутствии Александры Федоровны принял решение «уступить свои права на престолонаследие ему и его потомству»⁴⁹.

О манифесте знал узкий круг людей: Александр I, императрица-мать Мария Федоровна, граф А. А. Аракчеев, князь А. Н. Галицын — любимцы императора и Филарет — митрополит Московский, редактировавший текст манифеста⁵⁰.

Данный манифест в четырех экземплярах хранился в Москве в Успенском соборе, в Петербурге — в сенате, синоде и в Государственном совете⁵¹ с собственноручной надписью царя: «Вскрыть после моей смерти».

Из-за таинственности, которой был облечен вопрос о престолонаследии, создалось двусмысленное и взрывоопасное положение междуцарствия. Николай принес присягу в Петербурге Константину, а Константин в Варшаве принес присягу младшему брату Николаю. 27 ноября население было приведено к присяге Константину. Таким образом, Константин формально являлся новым императором. В магазинах выставили его портреты, даже успели отчеканить несколько новых монет с его изображением.

Сложилось уникальное явление во всемирной истории: два брата, наследники престола спорили друг с другом не о том, кто захватит власть, чему не счесть примеров, а, напротив, отказывались от трона один в пользу другого.

Константин еще 26 ноября отправил своего брата великого князя Михаила Павловича из Варшавы в Петербург с письмом к императрице матери Марии Федоровне и брату Николаю, где подтверждал свой отказ от престола.

Только получив второе письмо от Константина 12 декабря, великий князь Николай согласился принять престол, и «переприсяга» была назначена ему на 14 декабря. В этот же день — 12 декабря Николай получил письмо из Таганрога от Дибича о готовящемся обширном заговоре⁵².

Тогда же, как бы предчувствуя недоброе, он написал в Таганрог князю П. М. Волконскому: «Воля Божья и приговор братний надо мной свершаются. 14-го числа я буду или государь — или мертв!»⁵³

Трехнедельное междуцарствие и принесение новой присяги взволновали население и армию. Константин был более популярен среди армии. Он участвовал в боях с Наполеоном⁵⁴, в 1812—1813 гг. командовал гвардией. Николая же недолюбливали за его солдафонские наклонности. Сложившейся ситуацией решили воспользоваться члены Северного тайного общества⁵⁵. План переворота, разработанный ими на квартире поэта Кондратия Рылеева⁵⁶, предполагал воспрепятствовать присяге, поднять сочувствующие войска, привести их на Сенатскую площадь и силой оружия, если не захотят добром, заставить сенаторов объявить правительство низложенным и издать революционный Манифест к русскому народу.

Манифест предусматривал свержение правительства, отмену крепостного права, уничтожение рекрутчины, объявление гражданских свобод и созыв Учредительного собрания.

14 декабря произошло восстание в Петербурге. На Сенатской площади под знаменами восстания собралось около трех тысяч солдат при 30 офицерах. Несколько десятков тысяч сочувствующих из «простонародья», «черной кости» готовы были поддержать восставших.

Тем не менее, декабристы не достигли поставленных целей. Предупрежденный 12 декабря подпоручиком Яковом Ростовцевым⁵⁷, Николай Павлович опередил членов тайного общества.

Сенат и Государственный совет присягнули ему рано утром, в 7 часов 20 минут, еще затемно. Диктатор восстания князь Сергей Трубецкой⁵⁸ не явился на площадь и этим внес разлад и неуверенность в ряды декабристов. Петр Каховский, намеревавшийся убить Николая I, с наступлением утра отказался от своего замысла, не захотел быть террористом-одиночкой⁵⁹.

Отказался действовать по плану — вести войска на Зимний дворец и капитан Александр Якубович⁶⁰. Он опасался того, что в схватке солдаты убьют Николая и его близких и вместо ареста царской семьи случится цареубийство. Каре восставших неоднократно беглым огнем отражало натиск верной Николаю конной гвардии.

Не принесли успеха попытки уговорить .восставших, предпринятые губернатором графом М. Милорадовичем, митрополитом Серафимом и великим князем Михаилом Павловичем⁶¹. При этом граф Милорадович был смертельно ранен Каховским. К вечеру декабристы выбрали нового «диктатора» — князя Евгения Оболенского, начальника штаба восстания⁶².

Он трижды пробовал созвать военный совет, но было уже поздно. Николай взял инициативу в свои руки и собрал на площади против восставших вчетверо большие силы. В его распоряжении находилось 36 артиллерийских орудий. «Погода из довольно сырой, — писал позже Николай I в опубликованных записках, — становилась холоднее; снегу было весьма мало, и оттого весьма скользко; начинало смеркаться, ибо уже 3 час пополудни. Шум и крики делались настойчивее, и частые ружейные выстрелы ранили многих из конной гвардии и перелетали через войска; большая часть солдат на стороне мятежников стреляли вверх. Выехав на площадь, желал я осмотреть не будет ли возможности, окружив толпу, принудить к сдаче без кровопролития. В это время сделали по мне залп: Пули просвистали мне чрез голову и, к счастью, никого из нас не ранило. Рабочие Исаакиевского собора⁶³ из-за заборов начали кидать в нас поленьями. Надо было решиться положить сему скорый конец, иначе бунт мог сообщиться черни и тогда окруженные ею войска были бы в самом трудном положении»⁶⁴.

Николай отдал приказ стрелять картечью. К ночи все было кончено.

Из документа чиновника Министерства юстиции по статистическому отделению С. Н. Корсакова мы узнаем, что в день 14 декабря было «убито народа»: генералов — 1, штаб-офицеров — 1, обер-офицеров разных полков — 17, нижних чинов лейб-гвардии Московского полка — 93, гренадерского — 69, /морского/ экипажа гвардии — 103, Конного — 17, во фраках и шинелях — 39, женска пола — 9, малолетних — 19, черни — 903. Общий итог убитых — 1271 человек»⁶⁵.

Из-за поступивших доносов в тот же день — 14 декабря были арестованы на юге 13 человек членов Южного тайного общества⁶⁶. Видя, что заговор раскрыт, прочие члены Южного общества приняли решение действовать с оружием в руках. Они сумели возмутить войска уверением, что Константин Павлович не отрекся от престола.

29 декабря 1825 г. в селе Трилесы началось восстание Черниговского полка, возглавленное членами Южного общества подполковником С. Муравьевым-Апостолом и подпоручиком М. Бестужевым-Рюминым⁶⁷.