Снаряжение солдат было тяжелым и неудобным. Вооружение никуда не годилось. Гладкоствольные ружья подходили только для рукопашных схваток, а в стрельбе были бессильны против нарезного оружия, что и было одной из главных причин многих неудач в сражениях с «союзниками». Штыковой рукопашный бой русских войск не имел себе равного. Но прежде чем атакующее подразделение достигало противника, оно несло большие потери от его огня.

Уже в июне 1855 г. на имя Александра II поступили две записки от одного из лучших боевых генералов времен Николая I графа Ф. В. Ридигера³, в которых он подверг критике существующую военную систему, указал ряд причин неудач русской армии и мероприятия для их устранения⁴.

Обе записки были одобрены императором и 20 июня 1855 г. создается специальная «Комиссия для улучшения по военной части» под руководством Ридигера, а после его смерти — генерала Н. Ф. Плаутина⁵. Однако всякого рода «новшества» воспринимались негативно со стороны военного министра князя В. А. Долгорукова, человека бездарного и ограниченного.

Вскоре после заключения Парижского мира на пост военного министра вступил генерал-лейтенант Н. О. Сухозанет, о невежественности и безграмотности которого сочинялись анекдоты.

Тем не менее за 5 лет пребывания на посту министра он принял ряд существенных мер. По прежним законам взятый в солдаты молодой человек отрывался от семьи на 25 лет службы, а по выходе в отставку возвращался в семью «чужим и измученным стариком, ненужным и запоздалым гостем»⁶, зачастую не имея ни кола, ни двора, т. е. ни крова, ни средств к жизни. Солдатские дети брались в военные кантонисты и потомственно предназначались для военной службы».

Высочайшим указом 25 декабря 1856 г. все солдатские дети были исключены из военного ведомства и обращены в свободные податные сословия. Этой мерой, как уже отмечалось, Александр II возвратил в семейства около 400 тысяч солдатских детей, получивших при этом гражданские права свободных людей.

В 1857 г. окончательно были отменены военные поселения, введенные с 1810 г. В 1859 г. обязательный срок службы в сухопутных войсках был сокращен до 15, а во флоте до 14 лет.

Численность армии вместе с ополчением, составлявшая на 1 января 1856 г. 2275 тыс. человек, была сокращена в течение года до 850 тыс. Ополчение распущено. На ¹/₄ уменьшился призыв рекрутов, сократились тягостные для народа квартирные и постойные повинности⁷. Однако для проведения необходимых коренных преобразований Сухозанет был непригоден.

Важные реформы начались в армии после назначения военным министром 9 ноября 1861 г. генерал-адъютанта Дмитрия Алексеевича Милютина, видного общественного и государственного деятеля, высокообразованного человека, примыкавшего к кругу либеральной бюрократии, близкого к великому князю Константину Николаевичу и великой княгине Елене Павловне. «Едва ли можно было найти для преобразования военной части лицо, — писал позже А. Ф. Кони, — к которому с большим правом можно было применить английскую поговорку о «настоящем человеке на настоящем месте»⁸.

С первых шагов на своей высокой должности Д. А. Милютин показал себя решительным, убежденным и стойким поборником обновления России в духе тех начал справедливости и равенства, которыми отмечена эпоха великих реформ второй половины XIX века.

«С назначением меня военным министром, — писал Милютин, — я счел своей обязанностью немедленно же заняться составлением общей программы предстоявшей мне деятельности... Составление такой программы потребовало всестороннего пересмотра и обсуждения всех частей нашего военного устройства»⁹.

К подготовке этой обширной программы фактически было привлечено все министерство.

Непосредственными помощниками Милютина в этом деле стали профессора Николаевской академии полковники В. М. Аничков и Н. Н. Обручев, дежурный генерал Главного штаба, а с 1866 г. его начальник Ф. Л. Гейден, директор канцелярии Военного министерства генерал К. П. Кауфман¹⁰ и др.

На регулярно проводимых совещаниях под руководством Милютина тщательно обсуждались различные вопросы намечавшихся преобразований. «Он один в России, — говорит о нем Б. Н. Чичерин, — мог совершить то великое дало, которое тогда предстояло: преобразовать русскую армию из крепостной в свободную, приноровить ее к отношениям и потребностям обновленного общества; при радикально изменившихся условиях жизни, не лишая ее, однако, тех высоких качеств, которые отметили ее при прежнем устройстве»¹¹. Для разработки наиболее важных проблем создавались особые комиссии. В результате общая программа военных преобразований была готова менее чем в два месяца и 15 января 1862 г. представлена Александру II в виде всеподданнейшего доклада, состоявшего из 10 разделов по основным направлениям военного дела. Этот доклад, утвержденный императором в конце января, стал программой практических действий Милютина. Он охватывал буквально все области военного управления и организации армии, ее комплектование, вооружение, обучение и воспитание и др.

Главным принципом новой организации вооруженных сил Милютин считал: «развивать в наибольшей соразмерности боевые силы в военное время при наименьшем числе наличных войск в мирное время»¹².

Именно такая потребность возникла в ходе Крымской войны. Для решения поставленной задачи в империи был создан так называемый запас людей, знакомых с военным делом, которых в любое время можно было призвать в армию.

За счет сокращения сроков военной службы численность армии была уменьшена с 1132 тыс. человек в 1864 г.¹³ до 742 тыс. в 1867 г. Части были переведены на сокращенные штаты мирного времени, значительно возрос обученный запас.

Одной из первых реформ явилась реорганизация центрального военного управления и создание местных органов управления в виде военных округов.

Военное министерство к началу реорганизации, по словам Милютина, представляло собой «орган неудобств, проволочек и пререканий»¹⁴. Оно включало в себя ряд департаментов. Так, Генеральный штаб занимался вопросами размещения войск, разработкой дислокационных карт. Инспекторский департамент ведал личным составом и внутренним устройством войск, исключая артиллерийские и инженерные части, не подчинявшиеся военному министру. Провиантский департамент осуществлял снабжение армии; комиссариатский ведал денежным и вещевым снабжением войск, организацией госпиталей и их обеспечением.

Медицинским и ветеринарным обслуживанием занимался медицинский департамент. Военно-судебные дела находились в компетенции аудиториатского департамента.

Артиллерийский и инженерный департаменты ведали лишь хозяйственными вопросами. Общее же руководство артиллерийскими и инженерными войсками осуществляли соответственно генерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор инженерных войск. Эти должности традиционно предназначались великим князьям, которые не подчинялись военному министру и имели право непосредственного доклада царю.

Подготовка военных кадров была в руках главного начальника военно-учебных заведений, также независимо от военного министра.

Д. А. Милютин стремился к тому, «чтобы привести все здание в стройный вид и упростить весь сложный механизм его, а для этого признано было полезным слить вместе части, однородные по кругу действий, и уничтожить лишние наросты, которые в течение времени образовались более или менее случайно, без всякого плана»¹⁵.

В 1863 г. состоялась реорганизация департамента Генерального штаба, который стал называться Главным управлением Генерального штаба. Однако это преобразование оказалось недостаточным, и приказом по военному ведомству 31 декабря 1865 г. Главное управление Генерального штаба и инспекторский департамент были объединены в одно управление — Главный штаб, который находился в составе министерства до 1905 г. В его компетенцию входили вопросы управления войсками в мирное и военное время, состава армии, комплектования, мобилизации, дислокации, устройства, образования, военной разведки, военно-научной работы и другие. Начальник Главного штаба назначался императором, был первым помощником и заместителем военного министра и возглавлял Генштаб. Ему подчинялись Академия Генштаба и Фельдъегерский корпус¹⁶.