В губерниях чисто земледельческих, и в особенности черноземных и густонаселенных, помещики выражали, наоборот, готовность отпустить своих крепостных на волю хотя бы и безвозмездно, но без всякого земельного надела. Наиболее ловкие из них, как например полтавский помещик М. П. Позен76 понимали, что на это трудно получить согласие правительства и что такая реформа не может быть произведена разом без всеобщего потрясения. Позен предлагал отдать крестьянам только усадьбы. Вопрос о наделении крестьян пахотной землей он полагал оставить на усмотрение помещиков. Эти взгляды были изложены им в двух «Записках о мерах освобождения крепостных крестьян»77.
Помещики слабонаселенной степной полосы соглашались предоставить крестьянам более значительные наделы, но требовали обязать их в течение переходного периода 10-12 лет работать на помещиков, пока те не переведут свои хозяйства на использование наемной рабочей силы. Интересы этих помещиков отражал проект Ю. Ф. Самарина, дворянина малонаселенного степного Поволжья. Его предложения были опубликованы в 1858 г. в журнале «Сельское благоустройство»78.
При всех разногласиях между либералами и крепостниками их объединяла одна общая цель — сохранить за помещиками господствующее положение в стране и их власть.
Между тем Ростовцев в это время совершил четырехмесячную поездку за границу для тщательного изучения крестьянского вопроса и оттуда (из Вильдбада, Карлсруэ и Дрездена) послал Александру II четыре письма в августе—сентябре 1858 г. с изложением своих соображений о крестьянской реформе79.
Царь летом и осенью того же года предпринял поездку по России, в ходе которой в Вологде, Твери, Костроме, Нижнем Новгороде, Владимире, Москве, Смоленске и Вильне заявлял о своей бесповоротной решимости освободить крестьян и призывал дворян поддержать готовящееся преобразование:
«Этот близкий сердцу моему вопрос слишком важен для будущности России. Надеюсь, что вы в этом, так сказать, жизненном вопросе оправдаете вполне мои ожидания, покончите его, при помощи Божьей, без обиды как для себя, так и для крестьян...»80
Во Владимире 23 августа Александр II выразил неудовольствие дворянам по поводу предпринятого одним из них насильственного переселения своих крестьян в Сибирь и строго прибавил: «Надеюсь, что слова мои не останутся втуне»81.
Еще строже звучала царская речь, обращенная к московскому дворянству 31 августа: «...Когда вследствие вызова Петербургской и Литовских губерний были даны мной рескрипты, я, признаюсь, ожидал, что московское дворянство первое отзовется, но отозвалось нижегородское, а Московская губерния — не первая, не вторая, даже не третья. Это мне прискорбно, потому что я горжусь тем, что я родился в Москве, всегда ее любил, когда был наследником, люблю ее теперь, как родную...» Перечислив главные основания, изложенные в рескриптах, глава империи продолжал: «Я люблю дворянство, считаю его первой опорой престола. Я желаю общего блага, но не желаю, чтобы оно было в ущерб вам, всегда готов стоять за вас, но вы для своей же пользы должны стараться, чтобы вышло благо для крестьян...»82
Двухмесячное путешествие царя имело большое значение. Тысячи людей слышали из уст властителя государства о непреклонной воле его отменить крепостное право. Благодаря Александру II в отсталой России развернулась колоссальная по масштабу общенациональная кампания за отмену многовекового рабства. Вопрос об освобождении крестьян повсюду стал обсуждаться публично. Царь сам держал в руках все нити управления реформой.
Возвратившись в Петербург, Александр II на заседании Главного комитета 18 октября повелел «принять к надлежащему руководству новую программу» в свете идей, высказанных Ростовцевым в его письмах. Программа эта предусматривала: во-первых, чтобы крестьянин немедленно почувствовал, что быт его улучшен; во-вторых, чтобы помещик немедленно успокоился, зная что интересы его ограждены, и в-третьих, чтобы сильная власть ни на минуту не колебалась83.
4 декабря 1858 г. Главным комитетом была принята новая программа реформы. В отличие от первоначальной она не ограничивалась только личным освобождением крестьян, а предусматривала постепенную ликвидацию феодальных отношений вообще. По новой программе крестьяне с самого начала получали личную свободу и собственное управление, независимое от власти помещика. Свои земельные наделы они могли выкупать в собственность при финансовом содействии правительства, но при условии согласия на это помещика.
До перехода на выкуп крестьяне должны были нести определенные повинности в пользу помещиков. Помещикам, стремившимся перейти к капиталистическому сельскому хозяйству, новая программа позволяла сразу перевести крестьян на выкуп, а помещикам, опасавшимся такого перехода, она давала возможность сохранить феодальные повинности крестьян на продолжительное время.
Большинство проектов губернских комитетов, составленных по старой программе, требовало значительной переработки.
Редакционные комиссии
Под воздействием различных факторов проекты крестьянской реформы неоднократно менялись. 19 февраля 1859 г. для рассмотрения проектов губернских комитетов и составления проекта закона об освобождении крестьян были созданы Редакционные комиссии84. Вначале по предложению Ланского и Ростовцева были созданы две редакционных комиссии: одна для составления общей части крестьянских положений, другая — для выработки местных положений. 4 марта последовало открытие общего присутствия комиссий. Позже высочайшим повелением 29 апреля 1859 г. была создана третья — финансовая комиссия для рассмотрения предложений о финансовых мерах к облегчению крестьянам выкупа земельных угодий85. Фактически была создана одна комиссия, в составе нескольких отделений, сохранившая старое наименование во множественном числе «Редакционные комиссии».
Непременными членами первых двух комиссий были назначены: С. М. Жуковский и Я. А. Соловьев; членами от Министерства внутренних дел — А. К. Гирс и Н. А. Милютин; от Министерства юстиции — М. Н. Любощинский и Н. П. Семенов; от II Отделения собственной его величества канцелярии — Н. В. Калачов и А. Н. Попов; от Министерства государственных имуществ — В. И. Булыгин и др.; от удельного ведомства — И. П. Арапетов86. В состав финансовой комиссии вошли: Ю. А. Гагемейстер, М. X. Рейтерн, Е. И. Ламанский и А. П. Заблоцкий-Десятовский, К. И. Домонтович87.
Кроме того, в состав комиссий вошли так называемые члены-эксперты из помещиков (21 чел.), среди которых выделялись своим либеральным образом мыслей: Г. П. Галаган, В. В. Тарковский, Н. И. Железнов, Ю. Ф. Самарин, А. Н. Татаринов и князь В. А. Черкасский88. Среди членов-экспертов были представители и от науки: Н. X. Бунге — ректор Киевского университета и П. П. Семенов, будущий Тян-Шанский, статистик89. Председателями комиссий были назначены С. М. Жуковский, П. А. Булгаков90 и Н. А. Милютин. Общее руководство Редакционными комиссиями осуществлял генерал-адъютант Ростовцев, сыгравший выдающуюся роль в подготовке реформы. Он не жалел ни сил, ни времени, неустанно защищая крестьянские интересы. По выражению современников, Ростовцев «обращается из реакционера в ревностного прогрессиста и отчаянного эмансипатора»91.
В целом, без преувеличения, следует признать, что Ростовцев при поддержке императора сумел собрать необычайный орган единомышленников, великолепный коллектив из лучшей части общества, аристократов мысли, цвет либеральной бюрократии, способный решить стоящую перед ними сложнейшую проблему.
Хотя по совету Александра II в комиссии были введены крупные крепостники П. П. Шувалов, И. Ф. Паскевич-Эриванский, С. П. Голицын, В. В. Апраксин92, М. П. Позен, в основном состав их был либеральным.
