Обеспокоенный массовым отъездом женщин за границу, Петербург вынужден был задуматься об организации специальных женских курсов университетского типа. Под влиянием передовой общественности (А. Н. Бекетов, Д. И. Менделеев, И. М. Сеченов) в 1869 г. были открыты Аларчинские курсы в Петербурге и Лубянские в Москве, в 1870 г. — Владимирские высшие курсы для мужчин и женщин в Петербурге. В 1872 г. была создана правительственная комиссия для изучения вопроса о высшем женском образовании, установившая необходимость учредить высшие женские учебные заведения⁸⁹.

В 1872 г. появились Высшие женские курсы профессора В. И. Герье⁹⁰ в Москве. В 70-е гг. высшие женские курсы были организованы в Казани, Киеве, Одессе. Особенно большую роль в развитии женского образования в России сыграли Бестужевские курсы, открытые в Петербурге по инициативе группы прогрессивной интеллигенции во главе с профессором А. Н. Бекетовым. Названы по имени профессора русской истории К. Н. Бестужева-Рюмина⁹¹, возглавлявшего курсы в 1878—1882 гг. Вместе с тем правительство принимало меры к женщинам, обучавшимся за границей. В мае 1873 г. всем женщинам, занимавшимся в Цюрихском университете и политехникуме (более 100 человек), было предложено возвратиться в Россию до 1 января 1874 г.

Активное участие курсисток в революционном и студенческом движении вызвало соответствующую реакцию правительства. 12 мая 1886 г. последовало запрещение приема на все Высшие женские курсы⁹². В начале 900-х годов они вновь были разрешены. После Октябрьской революции Высшие женские курсы частично закрыты, частично преобразованы и вошли в состав единой высшей школы.

Ликвидация крепостного права и быстрый рост промышленного капитализма впервые вызвали к жизни массовую народную школу, для развития которой раньше крепостное право являлось непреодолимым препятствием.

При Александре II в России создается совершенно новая организация всего дела народного образования. В создании ее важную роль сыграла общественность.

Наиболее распространенным типом начальной школы в то время были земские школы. За первые 10 лет существования земских учреждений (1864—1874) было открыто до 10 тыс. таких школ.

Область средней и высшей школы во второй половине XIX в. характеризуется дальнейшим развитием профессионального обучения, развивающегося параллельно с общеобразовательной школой (гимназиями и университетами), и женского образования.

Эволюция школы в рассматриваемый период шла по трем основным направлениям: преобразование существовавших учебных заведений (в основном средних и высших), создание новых звеньев учебных заведений (народные школы, средние женские, педагогические и профессионально-технические учебные заведения) и строительство школы в национальных районах.

Итогом этого развития явилось создание многопрофильной школьной системы. Не все компоненты функционировали успешно, не было между ними устойчивой связи, многие элементы еще предстояло только создать. Но при всем том это была весьма широкая и относительно массовая школьная система, которой ранее не было в России.

В рассматриваемый период наблюдается быстрый рост высших учебных заведений, в том числе женских. К концу XIX в. в России насчитывалось 63 высших учебных заведения, в которых обучалось около 30 тыс. студентов.

Существенные качественные изменения школьной системы и значительный количественный рост учебных заведений различных типов стали возможны только благодаря тому, что социально-экономические сдвиги, происходившие в стране, во многом заставили правительство пересмотреть степень и характер своего участия в делах школы. И главное, эти сдвиги привели в действие новый мощный фактор развития школы — общественно-педагогическое движение.

Начиная с 60-х годов впервые в истории России социально-педагогические проблемы, как и многие другие проблемы того времени, стали предметом широкого общественного обсуждения. И не только обсуждения — общественного творчества.

Передовая интеллигенция энергично участвовала в подготовке преобразований школы, выступала инициатором создания ее новых звеньев, нейтрализовала многие реакционные мероприятия правительства, учреждала просветительские общества и организации, впервые в России создавала педагогическую прессу.

Важнейшим фактором развития школы была русская педагогическая наука. С деятельности К. Д. Ушинского в истории русской педагогики начинается качественно новый этап — русская педагогика вышла из донаучной стадии и впервые поднялась до уровня науки. Его «Педагогическая антропология» открывала новые, магистральные пути развития мировой педагогики. Усилиями К. Д. Ушинского и его последователей отставание русской педагогики было преодолено. Она выдвинулась на передовые рубежи мировой педагогической науки и получила всеобщее признание.

Бурное развитие педагогической науки было одним из ярких проявлений невиданного в истории России расцвета культуры во второй половине XIX в.

Различные области культуры и знания выдвигали в этот период своих деятелей, олицетворявших бесчисленные грани национального гения и обогащавших сокровищницу мировой культуры.

Труды И. М. Сеченова, Д. И. Менделеева, А. М. Бутлерова, П. П. Семенова-Тян-Шанского, С. М. Соловьева и многих других знаменовали собой крупный вклад в развитие мировой науки.

За 25 лет царствования Александра II с 1855 по 1880 г. расходы государства на народное просвещение выросли с 3 до 16,5 млн. руб.⁹³.

Несмотря на сравнительно быстрый рост народного образования в пореформенной России, к концу XIX в. подавляющее большинство населения продолжало оставаться неграмотным. По переписи 1897 г. удельный вес грамотных людей составлял всего 22,3% населения страны (к 1917 г. он повысился до 31,9%)⁹⁴.

В царствование Александра II коренной реорганизации подверглась вся военная система России.

Неудачи в Крымской войне были тяжелым оскорблением для народного самолюбия и заставили глубже отнестись к их причинам.

Стали очевидными многие слабые стороны как во внутренней организации войска, так и несовершенство всей системы Военного и Морского министерств. Подготовка офицерского состава была крайне низкой. Образованные офицеры в армии составляли исключение. 60%, а в некоторых частях и до 80% являлись недоучками среднеучебных заведений, имевшими за плечами уездные училища или кантонистскую школу, просто домашнее образование или выслужившимися из нижнего звания. Образованные офицеры служили в основном в гвардии, которая после события 14 декабря 1825 г. находилась под особым надзором Николая I. Значительная часть офицеров чванилась своим мундиром, с утра до ночи играла в карты, проводила время в попойках и кутежах. Обучение солдат в большинстве случаев лежало на фельдфебелях и унтер-офицерах, применявших жестокие наказания и истязания. Офицеры на это явление смотрели снисходительно. Суровая военная дисциплина грозила солдату ежедневно розгами, плетьми, а то и прогнанием сквозь строй. Шпицрутены в 3000 ударов были обычным делом. Такая жизнь для человека, отданного в солдаты, тянулась по закону 25 лет.

На службу рекрутов набирали по шести человек с тысячи. Причем можно было ставить за себя охотника — человека, нанятого для того за деньги. Заметим, что рекрутская повинность со второй половины XVIII столетия лежала исключительно на мещанах и крестьянах. Они не только отбывали ее натурой, но обязаны были также нести с отправлением рекрутства расходы, составлявшие около 5 миллионов рублей в год². Помещики имели право отдавать на военную службу крепостных в наказание за преступленья и проступки. Так же, как они ссылали своих крепостных в Сибирь, отправляли для наказания в съезжий дом (помещение при полиции для арестованных) или гноили в тюрьмах.