Рия выдержала маленькую паузу, спокойно глянула на него чуть исподлобья.

— Срезанные цветы быстро осыпаются и резко, неестественно пахнут. Терпеть не могу лишнюю пыль и этот тяжёлый аромат в комнате.

У Дамиана взметнулись брови, выражая неподдельное удивление.

— И всё? Никакого подтекста?

На полных губах появилась мягкая, даже понимающая улыбка.

— Представь себе.

— А Амретан часто дарил тебе цветы? Украшения? Долго ухаживал? — неестественно наплевательским тоном поинтересовался жених. Ну вот надо было ему удостовериться и все тут. — Или тот же Араан?

— Не дарил.

— Совсем? Не верится.

— Дамиан, прекрати, — она рассмеялась тем самым мелодичным, словно укутывающим смехом, что он так любил.

— Да не могу я прекратить! — Вдруг громко и резко выпалил он, отходя от неё. Запустил пальцы в отросшие волосы цвета вороньего крыла, раздраженно помассировал голову. — Меня выкручивает изнутри, что ты до сих пор можешь быть предана другому мужчине.

— Это кому же, например?

— Да уже не столь важно! Я… Ну не могу я думать о том, что ты в один момент… Что ты снова уйдёшь, Минри!

Она внимательно следила за его метаниями, резкими шагами по кабинету. Вот откуда сегодняшний разговор с Маилем, видимо тот разговаривал с братом на эту же тему.

— Дамиан, наш последний разговор был довольно эмоциональным, признаю, — спокойно пожала плечами Рия, — допускаю, что и я могла бы повести себя более сдержанно, рассказать тебе многое самой. Но тут стоит вопрос безопасности моих близких. Не более. Я просто не хочу, чтобы ты срывал свою ревность и злость на дорогих мне людях. Почему мы сейчас говорим о разрыве? Как это связано?

— Да потому что я хорошо уяснил, что если ты захочешь уйти — тебя не удержат ни одни затянутые мною цепи! — Шумно высказался тот. — Это настоящее испытание: в любой момент ждать, что ты выберешь другого. И я буду беситься, ревновать и злиться — да, бездна подери, потому что я понятия не имею, что у тебя на уме!

— Разве похоже, чтобы я хотела уйти?

— В прошлый раз тоже не было похоже, — горько усмехнулся демон. — Но в тот день, на той злосчастной лестнице, ты меня просто оставила, Минри.

Она закусила нижнюю полную губу.

— По-моему, мы тогда оба солгали друг другу.

— Да, но сейчас…

Дамиан неприлично ругнулся, потерев лоб. Развернулся к ней, разводя руками.

— Минри, я уже признал, что ошибался. Но сейчас мы помолвлены. И я понятия не имею, что ты ко мне ощущаешь. Не могу понять даже как относишься к нашему браку. Разумеется, что мысли об очередном разрыве появляются у меня довольно часто. Ты же столько раз ускользала! Да, в какой-то мере я тебя вынудил на эту помолвку, даже не взял твоего согласия, но ты ведь просто не можешь вообще ничего ко мне не чувствовать, Алеминрия! Или можешь? Тебе до сих пор всё равно?

Брюнетка вдруг мягко улыбнулась. Смотря как он ходит взад-вперёд по собственному кабинету, как раздраженно взъерошивает черные волосы, она думала о своём. О чём-то, недоступном огненному демону.

— Мне не всё равно.

— Этого мало, Минри! — Почти взмолился мужчина. — Ты можешь меня желать, допускаю, но в итоге физическая близость не даёт такой связи. Разве я могу быть уверенным, что в итоге ты всё равно полюбишь меня? Что выберешь кого-то другого?

— Поверить не могу, что слышу подобные слова от самого Дамиана Вефириийск.

— Потому что я бессилен, Алеминрия!

Рия немного опустила голову вниз и, покачав ею, тихо рассмеялась.

— Знаешь… Если бы ты хоть раз взглянул на себя моими глазами, ты бы никогда и ни в чем не сомневался.

— Я просто хочу, чтобы ты сказала что-то о чувствах, — вымученно проговорил Дамиан.

— Я сказала даже больше.

Рия медленно, аккуратно отложила все бумаги, что держала до этого в руках, обошла широкий стол. Демон немигающим цепким взглядом следил за ней, за тем, как она приближалась.

— Вчера кураторы поднимали вопрос о докладных, среди которых была моя ошибка, — внезапная перемена темы, отчего мужчина лишь нахмурился. — Я действительно совершила грубую ошибку, и прекрасно зная об этом, ты поддержал меня перед остальными. Почему? Мне казалось, ты быстрее всех бы согласился с решением отлучить меня от работы на время.

В который раз за время разговора, Дамиан изумлённо вскинул чёрную бровь:

— Странный вопрос, Минри. Почему? Да потому что ты моя женщина, бездна подери! И перед лицом всего остального мира я никогда не подвергну ни твои решения, ни поступки даже малейшей крохе сомнений. Никому, даже тебе самой, не позволю усомниться в том, что поддерживаю свою жену, что заслоню собой, если потребуется.

— Когда я совершаю ошибки аналогично?

— Твои ошибки мы обсудим дома, — куда более спокойно заметил Дамиан, привычно ухмыляясь. — И поверь, что если так решу, отрабатывать свою вину тебе все равно придётся, правда, мне и на моих условиях.

— Не ставь меня на пьедестал. Я не святая, совсем нет. И, аналогично всем вокруг, тоже буду поступать неправильно. Буду ошибаться.

— Это хорошо. Ещё сильней я в тебя всё равно не влюблюсь.

Невеста не стала заострять внимание на излишне интимной фразе. Там не звучала романтика, только не этим тоном. Она лишь шагнула вперёд, к нему, касаясь его ладоней своими.

— Есть ещё один вопрос. А почему ты вдруг решил жениться? Насколько я помню, изначально был категорически против браков. Против своей пары.

Он помедлил. Но перевернул ладони, сплёл их пальцы.

— Минри, мои родители поженились по любви, — спокойно ответил мужчина, все же сплетая их пальцы. — И когда мама заболела, отец практически сошёл с ума. Маилю пришлось взывать ко всему роду, чтобы не позволить наследнику домена погубить собственное наследие. А я в свои двадцать лет отчётливо увидел как умеют терять голову и достоинство даже те, кто правят миром. Как они могут обречь и погубить тех, кто от них зависит.

— Что было потом?

— Матери стало лучше. Но спустя несколько лет началась война с Тёмными эльфами. Она погибла. И всё стало ещё хуже. Я понял, что отец не будет продолжать вести целый домен. Он кое-как продержался моё пребывание в Махриссе, но по возвращению я принял могущество первородного дома. На несколько веков раньше, чем это обычно бывает.

Рия промолчала. Смотрела на их сцепленные руки, обдумывала его слова.

— Тогда я и решил, что мне этого не нужно. Что я не опущусь до жалости и отчаяния, что останусь верным своему сердцу и разуму до конца жизни. Что никогда не отдам власть над собой одной-единственной женщине.

— Это ведь считается волей прародителя Алкеста, разве нет?

Он чуть шагнул назад, усаживаясь на краешек своего стола. Притянул невесту, заключая между своих ног. И погладил большими пальцами мягкую, теплую кожу её рук.

— Понимаешь, Минри, единственная пара — это абстракция. Мифическое определение для женщины, способной заставить демона чувствовать сильнее. Чем ярче наша человеческая природа, тем более управляемой становится внутренняя сущность. Подконтрольной. Но это никак не объясняет то, что такого есть в этих женщинах, отчего демон разучивается дышать.

Рия сдержала короткий смешок. Она была не сильно романтична, поэтому слова жениха воспринимала достаточно объективно.

— Многие сами не осознают, что встретили пару. Ринмеаль сказал, что это всегда физическая реакция, всегда влечение, где ещё можно остановиться. Спутать эти ощущения. Но если продолжить с ней общаться, её видеть, касаться. Укрепляется связь, появляется зависимость. Я страшился этого сильнее всего.

— Тогда почему не отказался? У демонов ведь есть выбор не принимать единственную пару. С помощью обрядов, амулетов, даже ментальной магии — но есть возможность давить эту самую зависимость. Почему не решился?

— Не знаю, Минри. Просто не хочу. Не понимаю, как вернуться в жизнь, где рядом не будет тебя. Вот это уже настоящий проигрыш.

— От такого повесы вроде тебя слышать о чувствах становится странно.