– Что ты запечатал в руну? – уточнил он у Араи.

– Бой и свидетелей.

– Ясно. Что будете делать дальше?

– Если вы нас отпустите, уйдем домой, – ответил Ханиф и с явным усилием принял тяжелое оружие. – Я не знаю, на что рассчитывал тан, отдавая такой приказ. Может, как раз на это, – он кивнул на тело и передал секиру одному из своих, более крепкому. – Но я изначально считал охоту за тобой бессмысленным делом, княжич.

– Однако ты трижды нашел меня, – с уважением заметил Ксайрон.

– И трижды упустил. Что с драконом?

– Пусть летит домой и расскажет, что у Дома Фаронар скоро будет новый князь.

Рядом послышался шумный выдох облегчения. Как оказалось, Эдриг стоял неподалеку и все слышал.

– Спасибо, – шумно сглотнул дракон и решил рискнуть. – Если такое дело, то, может, расскажешь о своем последнем задании?

– Не наглей, чешуйчатый, – едва не рассмеялся Ксай.

И Эдриг поспешил обратиться в дракона, стоило эльери освободить ему место, и убраться, пока они не передумали.

Ралнор со своей стаей остался на Арбруне искать семена демонов. Ксайрон с профессором Рувином и Лирантой вернулись на Зион. Там они рассказали обо всем Естине, убедились, что она отправила хранителей в помощь Рувину, и ушли через портал на Савор, осколок, куда собирались изначально, откуда безопаснее и быстрее добраться до дома.

Это произошло в середине месяца Вьюг, четвертого месяца зимы по календарю эльери.

Принц Хорлан сбежал.

В день нападения ни Лисантир, ни Вестан не смогли отправить тинтру с сообщением. Вестан до ночи провалялся без сознания, Лисан от магического истощения не смог связно сформулировать просьбу коменданту форта. А на следующий день Хорлана уже не было в Мейталасе.

Конечно, принца начали искать. Сначала в его родном форте, превращенном в настоящую крепость, потом у родственников из числа тех, кого он подбивал на вызовы Ксантару. Он спрятался слишком хорошо. И на другие осколки не уходил.

Одновременно с этим княгиня Илирана устроила проверку всем ламринам на ключевых постах – возле ближайшего портала на соседний Омис и на самом Омисе, в фортах, в замке. Кто-то потерял свои должности, другие получили повышение. Многие отправились на опасные миссии на самые дальние осколки. Но ни казней, ни арестов не было, как не было ни пересудов, ни слухов о чистках. Илирана все делала тихо, без огласки, чтобы ситуация не переросла в открытый бунт и гражданскую войну.

Конечно, вычистили не всех пособников принца, работа продолжалась, но деревни медленно возвращались к привычной жизни. Как выяснили Вестан и Лисантир, необходимо две недели, чтобы магия полностью выветрилась после уничтожения артефакта. Лишь после этого имеет смысл снова общаться с селянами и объяснять, что их обманули.

Вот только шествие неизвестных групп по деревням не останавливалось. Результаты их деятельности обнаруживали во всех регионах княжества. Удалось выяснить, что групп три или четыре, перемещаются они по некому хитрому плану или же хаотично порталами – потому их и не получается поймать. Деревни, конечно, оповестили об опасности, но группы чем-то пользовались таким, что сбивало подозрителность. Лефар предположил, что и Хорлану удается скрываться тоже благодаря магии школы перемещения.

Наступила весна. Ксантар верил, что брат все ближе к дому, но не прекращал ни поисков дяди, ни борьбы с деятельностью вредоносных групп. Его матушка и друзья помогали в этом. Да, у княгини продолжались приступы слабости, но вера во встречу с Ксайроном продолжала держать ее на этом свете и придавала сил.

Только Аэрона становилась все тише и отстраненнее. Любовница больше не пыталась убедить Ксана надеть княжеский венец и занять место родителей. Да и в постели словно бы остыла к нему. Но продолжала активно помогать в решении проблем с волшебниками. Однако все попытки поговорить с ней начистоту проваливались. Рона тут же делала вид, что не понимает сути разговора, и переводила на другую тему.

Отгремели новогодние гуляния с кострами, хороводами, песнями и танцами. А группы провокаторов все еще оставались неуловимы. Создавалось ощущение, что им все же кто-то помогает на местах, но вычислить их не удавалось – читать мысли всех подряд не позволял закон, а внешне все выглядели вполне законопослушными. Столь же неуловимой оставалась и таинственная женщина с красивым голосом. Поступали сведения, что ее видели то тут, то там по всему Ильмарису. И всякий раз она спокойно исчезала – никто не мог объяснить, почему мысль о поимке приходила только после ее ухода. Проверка Вестана показала, что все дело в псионике, смешанной с магией звука. Женщина наводила чары подавления воли, в чем не последнюю роль играл ее необычный голос, узнавала или доносила информацию и уходила.

В последний раз ее видели перед самым новым годом на севере. По всей видимости, зимой она посещала более теплые и доступные регионы, а когда снег и ветер поутихли, отправилась в горы.

Пока Вестан и остальные члены немногочисленной стаи наводили порядок в других регионах, Ксантар решил отправиться на север в надежде все же поймать неуловимую даму. Заодно проверить лояльность графов и баронов. Аэрону он взял с собой. И тому было две причины. Во-первых она все еще оставалась под подозрением, а во-вторых княжич надеялся, что за пределами замка разговор все же сложится. Конечно же, Аэрона не обрадовалась поездке, но выбора ей Ксантар не оставил – или она едет с ним, или обратно в свое родное княжество.

Теперь она тряслась от холода и всем телом прижималась к нему на спине сокола, несмотря на теплую одежду и меховой плащ. Вот уж точно уроженка юга. И чего ее понесло на север? Нет, так дело не пойдет, угробить Рону воспалением легких не входило в его планы. И княжич пересадил ее вперед прямо в воздухе, благо седла и крепления позволяли это сделать, чтобы обнять и согреть.

До Орту, самого северного и высокогорного графства, они летели два дня. Ночь провели на опушке леса. В форте Ксантар решил не останавливаться из опасения, что там у дяди могут оказаться сообщники. А он хотел до поры оставить свою инспекцию севера в тайне.

Перспектива спать в палатке, а не на нормальной кровати тоже не прибавила настроения Аэроне. С угрюмым видом она сидела спиной к стволу дерева и молча смотрела в огонь, пока Ксан болтал ни о чем и готовил ужин. Периодически он пытался вовлечь ее в разговор, но безрезультатно – любовница отвечала односложно и всем видом показывала, что не желает общения и вообще обижена. Такое поведение, словно она городская девица, не привыкшая к походной жизни, удивляло. Да, она дипломат, но на других осколках дипломаты далеко не всегда обитают во дворцах правителей. Зачастую они изображают, например, шаманов или каких-то ведунов в племенах, что живут в хижинах из глины и палок. К тому же и до дворца по осколкам еще надо добраться, а дорога не всегда идет по широкому тракту от таверны до гостиницы. Или она из тех дипломатов, что занимаются только внутренними делами Реонада? Она не говорила, а он не спрашивал. Зря.

Откровенные разговоры Рона вести все еще не хотела, только пожелала доброй ночи и отвернулась. Ксантар усмехнулся и обнял ее – исключительно ради тепла. Он все еще надеялся разговорить ее. Возможно, более комфортная обстановка поможет.

Следующим вечером они приземлились на площадке особняка графини Фелорны, управительницы Орту. Именно в ее графстве добывалась добрая половина всех кристаллов, используемых в Ильмарисе. Часть их шла на продажу в другие регионы Реонада. Здесь же их зачаровывали, в основном для освещения или обогрева помещений. А на заказ им придавали и более специфические свойства, вроде усиления той или иной школы магии, в основном стихийной.

Ксантар соскользнул по гладким перьям огромной птицы на землю, помог спуститься Аэроне и осмотрелся. Давно он тут не был. Даже не запомнил, что особняк совсем небольшой, двухэтажный, со множеством хозяйственных построек. Тут и амбары, и склады, из кузницы раздается бодрый перестук молотов. Вероятно, когда-то это была баронская усадьба – барона сделали графом, но переезжать в большой особняк он не захотел. Да и правильно, место тут хорошее с удобной подъездной дорогой от ближайшей деревни и укрытое от ветров скалами. Только водопад совсем рядом, шумно. Впрочем, к гулу воды местные явно привыкли. А на бурную реку поставили мельницу и сделали отвод воды для конюшни и дома.