Исарель сделала три шага и едва не оступилась на дрожащих ногах. Она и не помнила, когда в последний раз приходилось использовать практически весь резерв магии. Но тут все выглядели так же – многих украшали раны от заклинаний. У двоих буквально кипела кожа на боку и плече. С ними возились лекари.

– Они сделали ее целью ценой своих жизней. Не понимаю, – Горен поспешил ей на помощь и поддержал. В его голосе слышалась растерянность и недоумение. Видимо, он тоже присоединился к драке в какой-то момент.

– Не только Исарель, их тоже, – указал Сэнтар на одно тело и раненого бойца. – Они владеют пространственной магией, так?

– Да, но как…

– Я не сразу понял, – с сожалением покачал головой князь. – Они сушили нас и ликвидировали тех, кто мог бы поставить портал.

– Зачем? И где сам Хорлан? – Исарель осматривала поле битвы и не находила принца.

– Его с двумя таоми блокировали на конюшне. Я пошел за подкреплением, а нарвался на бой. – Горен помог ей сесть на пол и начал осматривать плечо. – Выглядит скверно. Так что ты понял, князь?

– Хорлан не для себя все это сделал. Иначе уже объявил себя претендентом и перенесся в Мейталас – претенденты вне закона, его бы не тронули. Но он тут и делает все, чтобы Ксайрон не попал на церемонию вовремя. Причем ценой своей жизни.

– И жизней своих таоми, – добавила Исарель и зашипела от боли, когда Горен неосторожно коснулся раны. – Нужно найти Ксайрона, а уже потом решать, как его доставить к арене. У нас чуть больше суток, может, кто-то из нас успеет восстановиться.

Только в ее словах не слышалось привычной уверенности.

Один. Как странно, он уже отвык. За последние четыре месяца Ксайрона впервые оставили одного. Никто на него не смотрел, никто не тыкал палкой, вокруг не сновали эльери. Один.

Вопрос, почему дядя едва ли не на полуслове прервал разговор и ушел, отправился на задний план. Его место занял другой, более важный, более фундаментальный: как выбраться из клетки? Послезавтра ему нужно быть на арене, а он в неделе пути от Мейталаса.

В победе Ксантара над кузиной Ксай почти не сомневался, но очень не хотел бороться потом с ним. Играть в поддавки на арене нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже если все будут знать, что Ксан стал князем под давлением и рад отдать власть брату. Таковы правила.

Но что если победит Велина? Она наверняка готовилась к бою весь год. Как поведет себя великий князь, признает ли после всего, что устроил ее отец? А если и она принимала участие? Почему тогда о ней не говорят?

Ксайрон сделал по три шага по камере влево и вправо, но раны от хлыста болели. К тому же тело отвыкло от нагрузок, пришлось сесть на солому и найти позу, в которой не так больно.

Дети Хорлана старше их с братом. Значит, состоялись задолго до его исчезновения – должны были еще тогда стать ламринами или энфарай. Довольно сильными. Сильные маги занимаются громкими делами. О них могут не слышать другие командиры, но правящая семья знает обязательно – все отчеты стекаются к князю и княгине, княжич тоже в курсе дел. Но ни о каком ламрине или энфарае Дарлане или Велине Ксайрон не помнил. Иначе знал бы, что это его кузены и автоматически еще одни претенденты на трон.

Он снова вскочил на ноги и заметался от стены к стене в размышлениях, не замечая больше возмущения тела. Потом остановился и до боли сжал прут решетки. Губы растянулись в жестокую усмешку. Струйка крови потекла по подбородку.

– Нет, дорогой дядя, – зло прошептал Ксай. – Ты хотел, чтобы я сдался, чтобы поверил в твою ложь и уступил. Не выйдет.

Сильные эльери из любой ветки Дома, даже если герб уже слабо светился на виске, обязательно заявляли о себе. У эльери ценилась честная борьба: показать себя, свою силу и ум, всему народу доказать, что ты достоин занять место лидера Дома и правителя княжества. То, как вел к цели своего ребенка Хорлан, достойно драконов, но не эльери – народ такого правителя не примет, великий князь такого претендента не одобрит. О чем он думает?! Неужели настолько не понимает принципов передачи власти?

– Есть кто? – услышал он незнакомый, невероятно усталый женский голос. – Ксайрон?

– Ксайрон! – вторил ей мужской голос.

Шаги незнакомцев приближались вместе со светом кристаллов.

– Я здесь, – сказал он, озадаченный, готовый к новым проблемам.

Шаги перешли в бег. Свет запрыгал ему в такт. И вот перед камерой оказалась девушка. Невысокая, с хвостом светлых волос и рукой на перевязи.

– Нашли, – выпалила она и всхлипнула. – Сейчас… ключи… Сэнтар, скорей, ключи!

Ксайрон с удивлением рассматривал ее, отметил то облегчение, с каким она сказала это «нашли». Значит, не новая неприятность, а…

– Да, иду, – появление перед решеткой князя Сэнтара ответило на часть вопросов, готовых выплеснуться из него под перезвон ключей. – Ну надо же, даже шрам такой же. Элсин та еще шутница.

Ксайрон удивленно молчал – не так он представлял свое освобождение из клетки. Тем временем замок щелкнул, дверь распахнулась. Девушка дернулась вперед, будто хотела обнять Ксая, но смутилась и отошла назад. Сэнтар наоборот, вошел в клетку и поднял его руку с наручником, начал изучать.

Ксайрон тоже изучал их в свою очередь, усталых, раненых, в порванной одежде, они явно прорывались сюда с боем.

– Что с дядей? – задал он главный для себя вопрос.

– Сбежал, когда понял, что проиграл, – безразлично ответил Сэнтар. – А, вот оно что. Свобода!

От последнего слова по подземелью разнеслось эхо магии и наручник открылся.

– Спасибо, – тихо сказал Ксайрон. – Как вы меня нашли? Ой…

Вокруг его рук воздух резко замерз, появились снежинки, дыхание начало вырываться паром – магия, слишком долго сдерживаемая внутри тела, высвободилась.

– Простите, – выпалил Ксай и усилием воли взял ее под контроль.

– Бывает. Почему мы, ты хотел сказать? – усмехнулся Сэнтар. – Тебя искали все четыре месяца, Ксайрон. Последний месяц к поискам присоединился я и даже Тассар, представляешь? Хорлан – старый хитрец, но мы смогли загнать его в ловушку. Идем наверх, там все расскажем. Да, это Исарель, во многом идея принадлежала ей.

– Спасибо, – растерянно произнес Ксай и пошел следом за князем. – Кажется, вам очень нужен отдых.

– А тебе нужно привести себя в форму за сутки, – парировал Сэнтар. – И раз в тебе скопилось столько сил, может, попробуешь ими поделиться? Исарель сейчас единственная, кто может переправить тебя к Мейталасу вовремя.

– Кейиль? – брови княжича поползли вверх в крайнем изумлении. – Но мы видим друг друга впервые в жизни.

Исарель стала пунцовой от смущения в свете кристалла.

– Это в твоих интересах, Ксайрон. Попробуйте хотя бы.

Кейиль – идеальная пара. Он встречался не так часто, как хотелось бы эльери, но все стремились найти свою вторую половину. Особенное значение это имело для князей. Магия различалась не только по школам, также она делилась на мужскую и женскую. Если получалось найти свою вторую половину, оба мага становились сильнее. Кейиль не обязательно означал любовь, но позволял переливать запас сил, лечить друг друга одним лишь прикосновением. А дети у таких пар рождались более сильными магами. Смущала лишь цена – невероятная, всепоглощающая страсть, которую невозможно сдержать.

– Ну… ладно, – неуверенно кивнул Ксайрон и подошел к Исарель. – Если ты согласна.

– Мы ведь ничего не теряем, да? – еле слышно ответила она.

Он кивнул и осторожно взял ее руку в свои, сосредоточился на потоке магии, на самих ладонях, откуда она выходит при использовании. Или же это будет через пальцы? Нет, все же ладони. В какую школу это преобразовать, вдруг замешкался Ксай, но тут же одернул себя – это просто поток обезличенной силы.

– Готова принимать? – прошептал он.

Исарель кивнула и он выпустил магию через руку.

Ничего не произошло. Ксайрон не заморозил ее, не ранил – небольшая часть магии просто вытекла из него и растворилась в пространстве.