Но Ксай мочал, не озвучивал своих соображений, не выдвигал предложений из опасения немедленного нападения. Он не знал, додумался ли Рони до всего этого, но даже если и да, его высказывания прямо говорили о желании уничтожить Ксая. И только страх лишиться контроля над зверем, псионикой и даром предсказателя останавливал кэтаса. Но как долго продлится это хрупкое перемирие?

За тяжелыми мыслями и пространными разговорами, за днями пути и ночами на сеновалах или в кучах опавшей листвы прошла неделя – неделя эльери. Ксай не победил в споре, просто Рони устал от этой темы и переключился на другие. Теперь он интересовался жизнью дома: родителями, братьями, отношениями в стае. Вот только слишком уж поверхностные вопросы он задавал, стоило Ксаю углубиться в одну из тем, как Рони тут же со словами «с этим ясно, ты мне лучше вот что расскажи» переключался снова. У Ксая создавалось ощущение, что его второе я продолжает коротать время или же ему действительно интересно, но по какой-то причине страшно узнавать подробности. Увы, проклятый страх и нерешительность не позволяли задать прямой вопрос, а от общих Рони успешно увиливал.

Остались позади леса, поля сменились пастбищами, тоже пустыми, в густом тумане едва виднелись горы. Где-то там находился портал на следующий осколок. Им предстояла последняя ночь в относительном тепле человеческого жилья в маленькой пастушьей хижине у подножия гор. Стада увели на зимовье, так что она пустовала до весны.

– Мне здесь не нравится, – сходу заявил Рони, стоило открыть скрипучую дверь.

Очаг у дальней стенки со стопкой дров рядом, стол посередине и две двухъярусные кровати, где первый этаж выполнял роль скамеек у стола – вот и все убранство хижины. Еще люк в подпол, где летом хранили припасы.

– И что тебе не так? – устало вздохнул Ксай.

– Это мышеловка, – ворчал кэтас. – Ни окон, ни запасного выхода. Прищучить тут могут вот так, – щелкнул он пальцами.

– Если бы тут было окно или второй вход, ты бы тоже ворчал, – улыбнулся княжич. – Что в окно могут что-то кинуть, у черного хода ждать и прочее. Рони, эту хижину строили пастухи, их главные враги – хищники, а не другие разумные создания.

– Возможно, – нехотя проворчал Рони и занялся разведением огня в очаге.

Со скалы они наблюдали за тем, как одинокая фигура подходит к хижине, задерживается на пороге и все же заходит внутрь.

– Попался, – Ханиф довольно улыбнулся и обнял Тамоа за плечи. – Я же говорил, что он пойдет тут. Это кратчайший путь на Аронакс.

– Верно, с меня желание, – ответила она улыбкой и вывернулась из объятий. – Только мы потратили силы на переходе, чтобы успеть.

– Не страшно.

Тамоа повернулась к остальным членам отряда. Восемь невысоких изящных мужчин и женщин ждали ее приказа, хоть следы усталости просматривались у всех на лицах и в позах.

– Все знают свои роли. Ждем до рассвета, отдыхаем и берем его.

– Да, мой конунг, – раздался тихий нестройный ответ ото всех.

Снег в этом году выпал рано. Календарная зима еще не наступила, а сугробы уже высились по колено. По такой погоде верхом до любого из северных графств ехать не меньше двух недель, да и то, если сильно торопиться. Но эльери не зря в незапамятные времена приручили гигантских соколов. Этих птиц мало, их сложно разводить, потому и летали на них только в крайних случаях. На них Ксантар с Вестаном долетели до нужного форта за два дня. Сначала Ксан хотел взять с собой и Исарель, еще и Аэрона напрашивалась, но в конечном итоге решили, что два орла привлекут больше внимания, чем один. К тому же врываться к кому-то толпой и задавать вопросы не самая лучшая идея.

С высоты открывался сказочный вид на леса и долины княжества Ильмарис, изрезанного нитями рек. С юга оно обрывалось в море, на севере виднелись заснеженные пики гор, естественная граница с Экзалосом. Чудесная картина, только очень холодная. Ксантар ежился бы и стучал зубами на ледяном ветру, если бы не жавшийся к нему Вестан. Вместе они согревали друг друга под слоем теплой одежды и плащей с меховым подбоем.

Сначала княжич думал лететь сразу в ближайшую деревню открыто и общаться с жителями, но Вестан отговорил – пусть противник продолжает считать, что все идет по плану, раскрыть карты всегда успеется. Потому в одеждах цветов Дома Фаронар без геральдических знаков и в масках они приземлились в одном из фортов, сеть которых защищала весь Реонад от атак из Бездны. Здесь служили старые охотники из тех, кто устал от миссий на осколках, или слабые маги, не способные подняться выше пятнадцатого ранга, от кого практически нет толка за пределами родного осколка.

Ночь товарищи провели в форте, в общих казармах, разделенных только по половому признаку. Отвлекать от службы вопросами солдат княжич не стал из опасения, что у его недруга могут оказаться тут глаза и уши. Потому утром они взяли лошадей и кружным путем отправились в деревню Луговая, где разводили коров.

Деревня оказалась небольшой, но дворов с полсотни тут точно стояло, с добротными домами из толстого дерева. Из труб тянулся дымок, маня уютом и теплом. Откуда-то с соседней улицы слышался стук молотков, две женщины, болтая и смеясь, с ведрами на коромыслах шли к реке, стайка маленьких детишек играла в снежки, с края деревни, из коровников слышалось мычание. Простая деревенская жизнь. Ксантар вдохнул полной грудью морозный воздух – мир и покой, из проблем только задать корм скотине, сварить обед для семьи, да поправить крышу. Он бы не смог так жить.

Найти дом старосты проблем не составило, на него указал мужик, что чинил забор. Дом ничем не отличался от других ни богатым убранством, ни лишним этажом – простой, двухэтажный, бревна покрыты лаком, на наличниках искусная резьба. Двор не больше других, добротный забор по плечо взрослого мужчины, калитка закрыта на простую деревянную вертушку.

Ксантар вошел во двор первым и постучал в дверь. Открыл им мужчина, высокий и крепкий, среднего возраста, но эльери редко становились старыми и дряхлыми, их годы отражались в глазах. Серые глаза на лице с широкими скулами и орлиным носом говорили, что прожил он веков семь, а то и больше. Вышел староста в свободной домотканой рубахе и таких же штанах, только телогрейку меховую накинул сверху.

– Доброго дня, – поздоровался Ксантар. – Вы староста Варлан?

– Доброго и вам. Проходите, нечего дом морозить, – без удивления пригласил староста. Его голос оказался неожиданно густым и низким.

Через сени он провел гостей в просторную комнату, очень просто обставленную – всего лишь стол с лавками у окна, за то большой, сундуки у одной из стен и полки с утварью над ними, большая печка с ворохом шкур и небольшой буфет под лестницей на второй этаж.

– Присаживайтесь, сказывайте, с чем пожаловали, – пригласил Варлан к столу и пошел к буфету.

– Вы даже не спросили, кто мы и откуда, – смутился Ксан и присел на одну из лавок лицом к окну.

– Из столицы, откуда ж вам еще быть в таких нарядах и масках, – усмехнулся староста. – Да и ветры новость о соколе принесли.

Он поставил на стол глиняные стаканы, крынку с молоком и плошку с печеньем.

– Так с чем пожаловали, гости?

– Мы действительно из Мейталаса, – начал княжич и взял маленькое печенье золотистого цвета. – У нас несколько вопросов про ваши пастбища, соседей и… графа с бароном.

– Вот уж диво, так диво, – вскинул староста кустистые брови. – Отвечу, мне скрывать нечего. Может, что-то посерьезнее тогда?

– Да мы… – совсем смешался Ксан.

Он вдруг осознал, что до этого общался с волшебниками только во время Сбора, когда почти каждое лето ездил со стаей отца по деревням в поисках детей-магов. Вот только тогда они приходили далеко не просителями.

– Мы почтем за честь разделить с вами трапезу, староста, – пришел ему на помощь Вестан.

Вскоре на столе оказалась квашеная капуста, сытная каша с мясом, молоко сменила крынка с горячим узваром. Варлан снова сел напротив гостей. Под его острым взглядом Ксан ощутил себя снова школьником.