– Чтобы избежать этого ты создал меня, да-да, я помню, – проворчал Рони. – И помню что-то про поверенного в твоих воспоминаниях.
– Да, очень сложно все держать в себе, иногда нужно поделиться с кем-то, кто не осудит твое решение, кто может дать совет или хотя бы поддержит морально. И не разболтает.
– Но это же опасно, – удивился кэтас. – Вдруг напьется и растреплет… или псионик вытащит. Да и для него это какой груз…
– Да, такое возможно. Потому это всегда тот, кому ты бесконечно доверяешь. И кто готов взять на себя такой груз.
– Понятно, – казалось, Рони хочет сказать что-то еще, но замолчал.
– Зачем тебе все это? Ты же не хотел иметь ничего общего с даром.
– Да так, нужно же знать, с чем именно я не хочу иметь ничего общего, – уклонился кэтас от ответа и поспешно добавил: – Хватит трепаться, тем более вслух, на нас сейчас народ будет оглядываться.
Все верно, они уже шли по деревне и успели поймать пару недоуменных взглядов от местных.
Первым делом Ксай и Рони посмотрели на тени крестьян – ничего особенного, обычные люди. И пришельцам с поля тут никто не удивлялся, привыкли, что через портал в холме иногда ходят разные туда-сюда.
Из воспоминаний картографа Ксай и Рони знали, что живут на этом осколке преимущественно люди, в отдаленных районах есть поселения какой-то разновидности гномов и маленькая страна людей-медведей. Боевая магия здесь встречалась редко, зато волшебников, мирных магов, рождалось довольно много.
Деревня оказалась довольно зажиточной, даже постоялый двор имелся. Близость торгового тракта или портала тому причиной – кто знает. Здесь купили провизии на последние деньги, поменянные в прошлом мире возле портала. Благо, что Рони знал местный язык, а через него понимал и Ксай. Так что с общением проблем не возникло, зато остро встал вопрос дальнейшего выживания.
«Ну и как мы будем быть дальше?» – сварливо произнес Рони, словно бы в отсутствии денег виноват Ксай.
В деревне они задерживаться не стали, да и не на что, потому отправились к следующему порталу.
«Пока можем реализовать твою идею жить охотой и дарами природы,» – спокойно ответил Ксай.
«Охотой ладно, но спать ты где и как собрался? Зима на носу, ночью уже иней на траве. И что значит «пока»?» – с подозрением уточнил кэтас.
«Опавшие листья хорошо сохраняют тепло, к тому же можно ночевать на сеновалах, вряд ли откажут, – Ксай уже продумал этот момент, оставалось только небольшое «но». – А «пока» значит, что так мы продержимся только до тех пор, пока идем по магическим осколкам. На осколках, где еще правят технологии, сам должен знать, какие проблемы с природой.»
«Ладно. Допустим, ближайшие осколки мы пройдем без денег, – нехотя согласился Рони. – Но что ты предлагаешь делать в техно-мирах?»
«Еще не придумал, – честно ответил Ксай. – Я в процессе.»
В ответ Рони рассмеялся в голос, благо, на дороге никого больше не было.
«Тогда давай не изобретать всякую фигню и просто возьмем, что нам надо,» – все еще посмеивался кэтас.
«Воровать?! Нет! Ни за что! – возмутился Ксай. – Как ты можешь даже думать об этом?!»
«О да, ты же будущий князь, как я мог забыть, – с издевкой фыркнул Рони. – Только напомни мне, княжич, специализацию твоего Дома.»
«Охота на преступников,» – нахмурился Ксай.
«Верно. А вторая?»
«Шпионаж,» – с неохотой выдавил княжич.
«И это означает что..?» – подтолкнул Рони.
«Что часто действуют через преступные элементы,» – вздохнул Ксай. Он уже понял, к чему ведет его второе я, осознавал его правоту, но в душе все восставало против подобного шага.
«Так как же ты будешь вести за собой народ, как будешь отдавать такие приказы, если сам не можешь им следовать?»
«Кажется, я отдал тебе все, что связано с выживанием,» – убитым тоном признался Ксай.
«Именно, о мой создатель, – проворковал довольный Рони. – Именно. Так что же ты предлагаешь делать в техно-мирах?»
«Давай вернемся к этому разговору, когда подойдем к тем осколкам вплотную.»
«Глупо и безответственно, княжич, – с издевкой заметил кэтас. – О, или ты понимаешь, что другого варианта нет, и намеренно тянешь, чтобы в последний момент не осталось выбора?»
Ксай открыл рот. И через несколько секунд закрыл его, так и не найдя ответа. А Рони снова рассмеялся.
«И все же вернемся к этому разговору позже, а сейчас поохотимся,» – проворчал княжич.
«Охотиться? Но мы же только что закупили еды. Но ладно, давай.»
Ксай искренне удивился, что Рони так легко прекратил выгодный для себя разговор. С чего вдруг, если еще месяц назад за похожими насмешками шла угроза уничтожения и выяснения главенства? И ведь Рони не поднимал эту тему уже с неделю, припомнил он. Что-то изменилось, но еще будет время поговорить о причинах – не стоит давить.
«Верно, но не ты ли только что советовал не откладывать решение проблемы на последний момент, – нашелся с ответом Ксай. – Сейчас мы в лесу, где полно дичи, потом снова пойдут сплошные поля. Не полевками же нам питаться.»
«Ладно, – вздохнул Рони и свернул с тракта в заросли. И с усмешкой передал контроль над телом Ксаю. – Только охоться ты – твоя же идея. А я посмотрю как раз, какой ты охотничек.»
Ксай согласился и сжал левую руку в кулак. И ничего не произошло, кроме очередного взрыва злого веселья Рони. Он сжал и разжал кулак еще пару раз, потряс ей, покрутил кистью – бесполезно.
«Как его достать?» – все же сдался Ксай.
«Нужен импульс,» – снисходительно ответил кэтас.
«Какой школы?»
«Никакой, это телекинез.»
Ксай попробовал. Острый клинок выскочил слишком резко и загнулся под слишком острым углом. Он покачал головой и убрал коготь – пусть Рони с ним управляется, есть и другой способ. И прямо на ходу превратился в барса.
«О, так я еще не охотился,» – в голосе кэтаса слышалось удивление и одобрение одновременно.
«Второе тело у нас не только для пересечения Бездны,» – проворчал Ксай и пошел по следу.
Обоняние рисовало кабана, но это другой осколок, кто знает, может, от кабана в дичи только запах – Ирасиль, бог-создатель диких животных, любит эксперименты с формами – вдруг этот кабан носит рога или скорпионий хвост.
Охота прошла успешно. Кабан оказался более крупным, чем те, что водились на Рионаде, родине эльери, и длинношерстным. Ксай разрезал мясо на куски и каждый обвалял в особых специях без сильного запаха и переложил широкими листьями укреп-травы. По отдельности это обычные приправы, но вместе они позволяли мясу оставаться свежим на несколько дней дольше.
До портала на следующий осколок предстояло идти чуть больше недели. Конечно же, Рони снова затеял бесполезный спор о том, чья неделя более правильная, драконьи семь дней или шестидневка эльери. Ксаю казалось, что его второе я затеяло спор лишь бы не молчать… или не говорить о чем-то более важном.
Конечно, он пришел к тем же выводам, что и Рони, за два месяца пути, только не испытывал того же страха потерять себя. Наоборот, Ксай отлично помнил, каким был прежде, и болезненно замечал все больше различий между собой тогда и сейчас. Вернее, осознавал, что тот, кем он себя осознает сейчас в отрыве от Рони, только бледная тень, осколок того, кто когда-то звался Ксайроном Фаронаром. А потому теперь жаждал воссоединения со второй половиной своей личности. Да, Ксай знал, что перестанет быть таким, как сейчас, станет более жестким, воспримет жизненный опыт Рони как свой, их воспоминания станут общими. Впрочем, он держал в уме и другое развитие событий, в котором не будет доминирующей личности, а две существующие сольются, превратятся во что-то новое. Пугал ли Ксая такой сценарий? Нет, он его жаждал, не желая больше оставаться тем слишком правильным, но нерешительным размазней, которого сам уже начинал презирать, согласный с мнением Рони. Пусть тот Ксай, что и в мыслях не смел себя назвать полным именем, исчезнет, зато появится полноценный Ксайрон. Другой, да, не тот испуганный мальчишка, от отчаяния решившийся на сложный ритуал, но и не бездушный жестокий кэтас. Каким он станет, лучше или хуже, преобладает опыт Рони или же воспитание княжича – никто не сможет сказать сейчас.
