– Мы не нападем, – добавил он в ответ на иронично вскинутую бровь драконицы.

Да, пришлось признать, что их сейчас двое в одном теле, отсюда и это вынужденное «мы». В какой-то момент мелькнула мысль отправить Рони в тело барса, но воспоминание об укоризненном взгляде большого кота мигом изгнало ее из головы.

– Ключ, – коротко сказала Моргана, и браслет открылся, стоило отзвучать эху магии Слова. – Сядь за стол и поешь нормально. К тому же ты валяешься тут почти сутки. Одежду не верну пока, ты и без нее опасное оружие.

– Как скажете, маркиза, – усмехнулся Ксай и поднялся.

Как же все тело затекло. Он едва не упал обратно. Перед глазами поплыло то ли от голода, то ли резкой смены положения, но голод пересилил, да и не привык ни один из них жаловаться и пасовать перед такой ерундой. К тому же Ксай и Рони, оба понимали, что Моргана не будет кормить их с ложечки.

Ощущения Рони рассказали Ксаю, как давно он уже не стесняется своей наготы. Ничто не ёкнуло, не возникло даже мысли прикрыться, когда они немного размялись, прошли к столику и принялись за еду. Не накинулись, Рони сдержал их, чтобы не получить неприятностей от переедания, съели совсем немного мяса и овощей, запили чаем, хотя здесь стоял и стакан с какой-то высокоградусной настойкой.

– Итак, каков же план? – уточнила Моргана, когда Ксайрон поел.

– Ты можешь прочитать его у нас в голове, но чем меньше будешь знать, тем меньше всяких случайностей, – ответил Ксай под ворчание Рони, что можно было бы и рассказать, вдруг она что-то дельное подскажет. Но оба приняли решение отдавать инициативу в переговорах именно Ксаю.

– Резонно, – согласилась маркиза и довольно хлопнула в ладоши. – Что же, в таком случае я возвращаю тебе одежду и выпускаю?

– Еще пара моментов, ваше сиятельство, – остановил ее радость Ксай. – То дерево. Рони утверждает, что заметил его только вчера. Значит, раньше его там не было?

– Конечно, не было, – заливисто рассмеялась Моргана. – Мой муж вырастил его и уехал, чтобы не попасть под горячую руку. Я специально ждала, когда жажда усилится, и такие мелочи перестанут быть для Рони важными.

– Понятно, – кивнул Ксай и мысленно улыбнулся возмущению Рони. – «Кровь». Как и где ее добывать? Или снимешь ошейник?

– Снять его может только тот, кто надел, или некий чудодей. У меня к тебе только одно предложение, Ксайрон, – стала неожиданно серьезной Моргана. – Вернуться ко мне после того, как покончишь с Ингрид, и помогать в моих делах. Я не буду морить тебя жаждой, это не в моих интересах.

– Сменить одну хозяйку на другую? Какой смысл? – фыркнул Рони, Ксай даже не стал его останавливать, полностью сейчас согласный со своим вторым я. – И не надо говорить о том, что ты действуешь против Ордена. Мне плевать. Моя роль не изменится – как был рабом, так и останусь.

Зазвенела тишина. Напряжение, казалось, можно потрогать руками. Ксай испугался, что сейчас маркиза просто размажет ему мозги по черепной коробке или внушит нужные ей мысли и на этом его свобода закончится навсегда. Прогорело и лопнуло полено в камине.

– В таком случае тебе нужно домой, – невозмутимо сказала дарконица и откинулась на спинку стула. – Я слышала, кэтасы находят порой способ вернуться. Если вы их не убиваете, значит, знаете, как избавиться от ошейника.

– В таком случае нам нужен запас «крови» и карта. – Ксай неимоверным усилием воли подавил возражения и возмущения Рони и ответил в тон маркизе.

Кэтас не хотел, боялся возвращения. Он не ощущал себя эльери. Его воспитывали как раба. В его обязанности входило исключительно исполнение приказов. Такова его идеология, его жизнь, мысли о борьбе между Ковенантом Свободы и Орденом Порядка никогда не посещали его голову. На родине он станет изгоем, никому не нужным и бесполезным, если не предателем.

Как и любой раб-кэтас, Рони любил и ненавидел свою хозяйку. Любил, когда она давала «кровь» и всяческие поблажки за хорошее поведение, и ненавидел за собственную зависимость от нее, за жестокость и унижение. И жаждал оказаться на воле. Но как и у любого раба на этом его мечты заканчивались – он не думал и не знал, что делать с гипотетической свободой. Ксай знал. Только это и успокаивало Рони. Но домой… Что там делать, зачем? Если только там снимут ошейник. А если убьют? Кэтас не сомневался, что подавит своего создателя и снова останется единственным хозяином тела… двух тел. Рабам позволяли обращаться зверем только для перемещений по тропам между мирами, исключительно из-за того, что иначе они не могли, но в остальное время на смене тела лежал строжайший запрет.

– Ты же понимаешь, что в ваш мир мы попадаем исключительно через Бездну? – нахмурилась Моргана. – Никто из нас не знает пути на Реонад по тропам.

– Но ты маркиза, значит, много земель посетила, должна знать путь хотя бы до одного-двух миров, где Орден пересекается с Ковенантом, – парировал Ксай и потряс головой, морщась от усилий сдержать Рони.

– Что, он не хочет домой? Помочь? – с притворным сочувствием уточнила Моргана.

– Справлюсь. Мне нужна карта.

Без лишних слов она кивнула и взяла его за руку. Через мгновение в сознании Ксая, именно Ксая, не Рони, возникла карта осколков или миров, как их предпочитали называть драконы. Кэтас возмущался и пытался прорваться, но совместный блок его создателя и Морганы пробить не смог.

– Благодарю, маркиза, – со всей искренностью сказал Ксай. – Теперь нам нужен запас «крови» и наша одежда. И снять браслет. До портала мы доберемся сами, – снова перешел он на «мы» и даже не заметил.

Под холодным нудным дождем Ксайрон дошел до портала по пустынным ночным улицам. Форму кэтаса скрывал плотный плащ, голову укрывал капюшон. И снова никого не испугать, сетовал Рони. Только сейчас, спустя два часа после возни вокруг карты, он подал голос, до этого отсиживался в своем углу их общего сознания и обиженно сопел. Не любил он проигрывать.

Портальную площадь в верхнем городе освещали зачарованные кристаллы, их голубой свет имитировал луну Кондаж, когда взойдет ее сестрица Иганта, они сменят свет на белый. Арка портала располагалась в самом центре площади – полукольцо из розового гранита привлекало внимание в любое время суток, даже в такую неприятную погоду.

Ксай усмехнулся. Вот как оно повернулось – только вчера Рони сетовал на ясное небо и вот уже ворчит на дождь. Сам же он с интересом рассматривал портал. На родном Реонаде эльери такими не пользовались, хоть и могли, но предпочитали не рвать пространство лишний раз. Для быстрых перемещений они использовали гигантских соколов. Пусть дольше, но полезнее для мира – завесу и без того часто рвали из Бездны.

Дежурный по порталу маг прятался от дождя в служебном домике на краю площади. Не сразу он вышел на стук Ксайрона. А как увидел форму под демонстративно распахнутым плащом, побледнел и сглотнул – редкий дракон его статуса рисковал связываться с кэтасами. Пусть они и рабы, но мало ли какой приказ получил этот конкретный от своего хозяина.

– Линдо, – коротко бросил Рони, сдерживаемый Ксаем от каких-либо действий и эпитетов в сторону мага, и честно заплатил за работу положенные три золотые монеты, сумму, доступную не каждому дракону.

– Да-да… да… – пробормотал маг и активировал портал в главный город семьи Спракс.

– Ну, вот мы и дома, – расплылся в мрачной усмешке Рони, стоило им выйти из портала на площадь, залитую утренним светом.

«Это не дом, это город дракона – нашего врага и твоей хозяйки, – напомнил Ксай в голове. – Домой нам еще предстоит попасть.»

«Посмотрим…»

Тронный зал. Холодное солнце умирающей осени заливало большую карту Ильмариса, выложенную мозаикой на полу в самом центре. Перед ступеньками к двум тронам вышагивал Ксантар в черной маске и костюме, серебряная нить выводила на рукавах геральдический узор, согласно статусу. На троны он даже не смотрел – не по нему стулья. Однажды он встанет позади одного из них, Тенью князя, его защитником, но примеривать свой зад на них даже не собирался, хоть и носил сейчас титул княжича. Лишь бы только брат вернулся, как обещал.