Флавиан не был ни в чем виноват. Марек видел, что тот ничуть не переигрывал, оставаясь самим собой.

Свалить на Флавиана что-либо было невозможно.

Марек назначил срок, длинный и противный, с ужасом осознавая, что по окончании может получить совсем не радостные вести.

Никто из второго поколения царевичей не желал сполна насладиться выпавшим на их долю очередным детством: все мальчики по разным причинам носили взрослящие маски, выдаваясь за молодых мужчин.

Размышляя над ситуацией, Флавиан осознавал, что происходящее ему на руку. В конце концов, игра была уместной, ведь способности царевичей каждый брат получил сразу при воплощении и сам решал, когда их активировать.

Флав поставил задачу расположить к себе кого-нибудь из братьев и несколько нервничал. С одной стороны, он провернул куда более сложную операцию, понравившись Лукасу, с другой, возможности и характер другого царевича не были ему вполне очевидны.

Общение с Лукасом пошло на лад, когда Флавиан позволил Лукасу проявлять легкую снисходительность в свой адрес. Она не являлась пренебрежением — без интереса и уважения Лукас вовсе не привечал бы Флава — но всего лишь укоренившейся привычкой править судьбами. Кроме того, Лукас должен был стать его будущим отцом, и Флавиан находил его стремление опекать себя уместным.

Второй царевич, которого следовало расположить к себе, также отличался самоуверенностью, однако прогибаться под него казалось совершенно неправильным, предстояло найти другие пути.

Флавиан сожалел, что Магнус не сможет помочь ему: боги анамаорэ не могли быть ответственными опекунами и наставниками, выпадая из системы общих соглашений.

Избранный на роль помощника царевич Ричард нравился девушкам. Природа его магнетизма пугала наблюдательного Флава — Ричард располагал какой-то животно-демонической аурой, чем-то неупорядоченным. Непредсказуемость, скрытая агрессивность, возможные жестокость и порочность окутывали Ричарда, точно облако духов.

Флав не спешил делиться своими наблюдениями с Лукасом, прося того оценить Ричарда — Флав сам любил свою интуицию и доверял ей.

Успокаивал факт, что им с этим опасным типом нечего делить, а вздумай Ричард напасть, Флав не считал зазорным быстро позвать Лукаса на помощь. Потому, взвесив «за» и «против», Флавиан записался на аудиенцию к Ричарду.

***

Ричард встретил Флавиана с оттенком насмешки в глазах, и пока он не решил, что Флав явился как конкурент в борьбе за девичьи сердца, Флав начал:

— У нас с тобой одна беда, царевич, и полагаю, что мы сможем совместно с ней разобраться.

Ричард широким жестом указал Флаву на сиденье для визитеров, а сам весьма вальяжно развалился на своем. Флав, рассудив, что скромность и строгость будут здесь не уместны, последовал его примеру, усевшись вольготно. Со стороны сложно было понять, кто же из них хозяин приемной.

Ричард поднял бровь:

— Слушаю. Напитки? Угощения?

Флавиан не растерялся. Выбрав вино, он приступил к рассказу:

— Беда наша в том, что твоя любимая девушка, как и моя — люди. И ты, как и я, прикидываешь, кто бы смог стать им опекунами при перерождении...

Ричард махнул рукой и улыбнулся — зубы у него были ослепительно белые, и, пожалуй, ему пошли бы такие же заостренные клыки, как у Лукаса, но копировать черту брата Ричард не стал:

— Дело говоришь. Предлагаешь себя на роль наставника?

Флав улыбнулся:

— Предлагаю. Идет?

Ричард рассмеялся, из-за этого смеха у Флавиана похолодело в животе от чувства опасности. Впрочем, это было очень глубинное ощущение, на поверхности Ричард безобидно веселился:

— Идет. Только когда ты станешь знакомиться с моей крошкой Юми, держись попроще. Она не привыкла к таааким парням.

Ричард вновь неприятно рассмеялся. Впрочем, его ехидство нисколько не задело очень красивого и безукоризненно ухоженного Флава. В ответ он заметил:

— Можешь за это не волноваться. Заодно дай мне гарантии насчет Ланы. Никаких фокусов.

На этот раз Ричард изобразил дружелюбие:

— Твоя идея действительно прекрасна! И выгодна мне, как и тебе. Будем готовить девочек.

Цвет волос, макияж, стиль одежды, прочие уловки — женщины анамаорэ используют более совершенные методы маскировки, и оперативницы достигли в этих искусствах небывалых высот.

Оперативник не солдат, он обязан мыслить нетривиально и действовать смело, при том всецело доверяя своему координатору. Ринуться в любую авантюру по приказу без колебаний, зная, что координатор невыполнимого не потребует и четко рассчитывает, кого куда отправлять.

Это война, настоящая и беспощадная, ибо невиновных нет. Каждый оперативник приходит на полигон сознательно и по острому личному желанию. Кто-то хочет участвовать постоянно, кому-то время от времени требуется пощекотать нервы.

Срок разный — правила одинаковые.

Безупречная фигура, нежная иллюзия невинности, узкие джинсы, высокие шпильки, пряные плотные духи — малышка Селена отлично работает на контрастах, у нее уммм...соблазнительные губы, ум, конечно, тоже, прикрытие надежное — копия человеческой девушки, занятие традиционное — разведка.

Царевичи видят многое, но подстраховка в лице шпионов необходима.

Горячий черный кофе. Сливочное мороженое. Томатный сок.

Селене требуются отдых и мужчина.

Может, несколько мужчин.

Она сама пока не знает, чего хочет.

Новых ощущений, приключений. Не по работе, чувственных.

Что-то всегда должно будоражить кровь.

Спешить жить, торопиться наслаждаться.

Впереди вечность, но размеренные медитации не для нее.

Вариант пойти в жрицы. Совмещать должности.

У нее непременно получится, тем более, Селене неохота связываться обязательствами с кем-либо.

Лучше несколько поклонников, все приятные, незачем размениваться на совсем не подходящих, и пусть каждый старается очаровать ее и соблазнить!

***

Хотя все домашние знали об их с Тамико чувствах, Лукас избегал демонстрировать нежность на чужих глазах.

Это были и профессиональная осторожность, и склад его характера.

В других мирах Лукас и Тамико были откровенно бесстыдны, в мире же анамаорэ они даже не держались за руки, когда кто-то мог обнаружить их нескромность.

Припухшие от поцелуев губы, признания на выдохе, трепет прикосновений — только для двоих.

— Лу, а если я возьму да вырасту? Иногда мне надоедает быть маленькой! — Тамико вытянулась вверх на глазах, становясь вровень с Лукасом. Он взглянул оценивающе и тихо признался:

— Пушистик, ты всякая хороша... Но такой, какой я впервые тебя увидел, ты особенно трогательна...

Тамико хитро улыбнулась — ненаглядный любил именно ее личные характерные черты.

Однажды Тамико заявила, что больше не хочет исполнять обязанности секретарши Лукаса совсем. Воспитание Кацуо требовало ее энергии и внимания, а кроме того, работа уже не являлась единственным местом встреч любовников.

Каждый вечер синеглазый брюнет отчаянно стремился домой, но уже привыкнув трудиться в паре, взял на должность аналитика Ринальдо, своего младшего брата.

Возможно, Марек подошел бы лучше, имея богатые личные познания военной «кухни» изнутри, однако врожденная импульсивность обратила бы для него рутинное сидение в Штабе в ад. Лукас искал вдумчивого, рассудительного мужчину — о девушках даже не стояло речи.

Откажись Ринальдо помогать, Лукас вернулся бы к единоличному всецелому контролю за делами.

В комнате заметно повеяло холодом, и Кацуо поежился.