А дальше Паола мягко коснулась его руки, потянула Флава за собой, повела знакомиться с остальными, не только девушками, но и парнями, и Флав послушно пошел, поражая видящих его людей статностью фигуры вкупе с магнетизмом обаяния.

Флавиан, уставший от холодности Паолы, от ее неготовности к глубоким отношениям, тем не менее, ощущал неправильным проявить инициативу при более тесном знакомстве с эффектной Ланой сам, подозревая, что в характере Ланы показать, нужен он ей или нет с куда большей очевидностью. Флавиан, понятливый и сообразительный, следил за ее малейшими намеками.

Ждал и увидел: Лана танцевала отчаянно, с остервенением, одна, привлекая общее внимание, но будто находясь где-то в своем мире, не получая удовольствия от восхищения окружающих. На Флава она не глядела, избегая его почти демонстративно. Люди вокруг не замечали, но Флавиан, сам часто использовавший мнимое игнорирование, раскусил ее маневр почти сразу.

Если у Ланы и был парень, в клуб тот не явился, и Флавиан наблюдал, как в танце раскрываются ее обида, разочарование и исступленная решимость.

Флав не отходил от Паолы, аккуратно придерживая Паолу за талию, но надумал, что если Лана решит вдруг выйти «на свежий воздух», он внушит Паоле мысль пообщаться с подругами, а сам последует за Ланой.

***

Композиция закончилась, Лана, устало откинув сверкающую в свете софитов светлую прядь со лба, направилась в прохладное фойе. Ее сердце бешено колотилось.

Флавиан не был похож на ее тайный грех, Мечту, не назвавшего свое имя, лицом. Но порода — порода была та же, Лана почувствовала мгновенно, и светлый цвет волос отныне стал для нее цветом страсти.

Она еще не решилась признаться успешным подругам в расставании с Эрнестом, прошедшем легко, по взаимному согласию — и сейчас неимоверно жгуче завидовала Паоле, довольно беспечно рассуждавшей о своем счастье.

Лана пыталась держаться холоднее, но пылающие щеки выдавали ее. Лана решила танцевать так, чтобы все любопытные сочли ее быстрые движения причиной румянца...

Лана испуганно вскрикнула, когда истинный виновник ее бурных эмоций возник вдруг прямо перед ней, испытующе глядя, и машинально ответила на мысленный вопрос — свой ли?? — что пойдет с ним куда угодно, хоть на край света.

Она очаровательно прижала кулачки к пышной груди, оказавшись вдруг в неизвестной комнате.

Флавиан не улыбался, он был предельно серьезен, отчетливо осознавая, что вот эта изумительная женщина — его, та самая, если и не предназначенная для Церемонии, то настоящая, знание пришло как-то очень естественно, точно волна накатила на морской берег.

Но чувства Ланы еще были спрятаны от него, и Флав сказал:

— Сейчас у нас всего пара минут, пока никто не опомнился... Скажи мне, где ты живешь, позови меня. Я обязательно приду, если ты мне доверяешь...

Пара минут, которые Лана не захотела тратить на разговоры… Смятые губы, смятая одежда. Страсть, тяжелая и бескомпромиссная, оплетающая тела цветами любви.

Флавиан пытался вырваться, призвать ее к благоразумию, но сам противоречил себе, желая не отпускать Лану… Он и раньше занимался этим быстро, но никогда еще с таким вожделением, обоих трясло, в их ласках совсем не осталось места нежности!

Лана пролепетала:

— Не хочу возвращаться в клуб... Подожду тебя тут! А им пошлю сообщения, что мне стало плохо, и я поехала домой...

Ее косметика смазалась, волосы растрепались, одежду пришлось бы восстанавливать, Флавиан порвал ткани… Предложенный Ланой выход был оптимальным.

Лана нисколько не стеснялась, взяв его в сообщники, и Флав вовсе не осуждал девичью расчетливость. Предложив Лане все, что ей могло понадобиться в сравнительно долгом ожидании, Флавиан вернулся на танцпол.

Паола щебетала с сестрами, его отсутствие никто не заметил.

Флавиан не собирался прерывать их веселье, терпеливо ожидая, когда можно будет направиться в квартиру Паолы и расставить между ними точки.

Паола, привстав на цыпочки, обнимала Флавиана за сильную шею, ее густые длинные ресницы приглушали лукавый блеск глаз, а пухлые губы приоткрылись… Сколько подобных сцен игр и кокетства они пережили?

Паола позволила бы целовать себя, очаровывать, увлекая вглубь комнат, а дальше... Флавиан представлял их «маршрут» целиком и, познав совсем недавно то, что освежило и согрело его душу, оставив приятнейшее послевкусие и чарующие обещания, решил больше не давать Паоле ложные надежды, что у них будет просто и мило, как ей хочется.

Флав должен был поторопиться — ему не хотелось заставлять свою настоящую женщину ждать.

Начал осторожно:

— Поли, нет, я больше не...

Паола побледнела так, что это стало заметно даже сквозь ее безупречный загар.

— Что... ты не...

Флавиан выдержал ее боль. Он не мог остановиться на полпути, и его янтарные с прозеленью глаза окутала печаль.

— Неправильно тебя целовать... Поли... Ты же меня не любишь... Любила бы, - он легонько, но ощутимо сжал девичьи ребра, — не отпускала бы никуда и сама бы меня о перерождении молила! Мы же все подтвердили, что это совсем не больно, а с тех пор уже сколько времени прошло... Наши отношения не меняются, словно они только вчера начались!

Пухлые розовые губы задрожали:

— Но... Разве романтика - это плохо?

Паола стояла почти не дыша, слезы вот-вот готовы были оросить ее бархатную кожу. Флавиан нежно коснулся персиковой щеки кончиками пальцев, понимая, что делает это, наверное, в последний раз. Паола и тут проявляла себя «хорошей девочкой» — не обвиняла, не упрекала его, не истерила...

— Романтика замечательна! Но только когда за ней что-то стоит. Когда эмоции бурлят и кипят! А вот мы, как человеческие подростки... Поли, ты знаешь мой возраст?

Флавиан произнес ровно то самое, чего Паола всегда подспудно боялась… Не хотела принимать очевидное… Флавиан только походил на человеческого мужчину, пусть даже очень красивого, в реальности будучи существом неведомым… Чуждым...

И хотя он говорил про вечную молодость и другие преимущества жизни анамаорэ, Паола втайне не находила для себя прелести в этом всем. Зато она жаждала пусть не самых простых, но хотя бы примерно понятных любовных отношений. Папу, маму и сестер рядом... Их мужей и чудаковатых, но человеческих парней, будущих племянников. Подруг.

Она любила свою жизнь за исключением периода болезни и не планировала ничего менять...

Флав продолжал:

— Я пережил многое и хочу теперь подлинного слияния. Но, увы, мы не созданы друг для друга, как я ни пытался устроить обратное... Пора...

И Паола кивнула:

— Да.

Флавиан попытался сгладить трагичность момента:

— Я не прощаюсь совсем... Не обещаю, что буду часто появляться в Городе, но Лукас почти всегда тут, и если ты обратишься к нему, он меня позовет...

Человеческая девушка и анамаорэ смотрели друг на друга с грустью, понимая, что пришло время разомкнуть объятия, расцепиться, но каждый опасался сделать это первым. Оба вспоминали их «нулевое свидание» в кафе, Флавиан с фотографической точностью, а Паола наиболее яркие моменты, наконец, Флав вымолвил:

— Тебе еще встретится, тот, кто...

Паоле не нужны были громкие слова, ей не терпелось скорее остаться одной, чтобы оплакать конец отношений... Оплакать и… обрести покой, которого душа ее лишилась в этом феерическом романе...

Кивнула:

— Да, я знаю.

Опустила руки первой. Отступила на шажок.

Флавиан улыбнулся ей приветливо:

— Счастья тебе...

И еще долго после того, как он растворился в воздухе, Паола сидела в любимом кресле, не замечая, что легонько покачивается вперед-назад. Ее била легкая дрожь, ей хотелось выпить горячего молока и заснуть...

И проснуться уже в новой жизни.