Голос в трубке снова заулыбался.

— Хорошо. Придумай сто причин, по которым ты меня ненавидишь. Я выслушаю их все и постараюсь исправить каждую!

Решительно невозможный вариант! Лана нажала сброс, поймав себя на неуместном желании поцеловать мобильный.

Что она знала о том, кто беспардонно ворвался в ее жизнь и очевидно опять претендовал на ее ласку?

Прямо сегодня! Через пару часов?!

Лане хотелось смеяться и петь, в ее животе расцвело странное томление, но ее личико сохраняло выражение невозмутимости.

Оливера покоробило предложение Роберта спать с кем попало. Как ни крути, он уже к эльфийкам привык, а мало ли в какую страшилку Кацуо влюбится. Но пока, к счастью, тот вроде не влюбился.

В любом случае дружба с Робертом стояла для Оливера превыше всего, а Кацуо никогда ему особо не нравился.

Оливер продолжал жить с Анелей, думая о любовницах на стороне. Это выглядело цинично и гадко, и он не хотел вести себя так, собирался съехать к Магнусу, но Анеля сама настояла на совместном проживании.

— У Магнуса Тамико! Ты с Тамико жить собрался? Она тебя живо на улицу выгонит. Не дури, Оливер, здесь за тебя отвечаю я, я тебя втянула в Анамаорию, вот и живи в моем доме.

Это было удобно: у Анели, как у бывшей царевны, был свой личный отдельный дом с прочими владениями, не клановое имение, где пришлось бы толкаться с кучей «братьев» и «сестер», а фактически посторонних эльфов.

Но Оливер знал, зачем Анеля на самом деле хочет, чтобы он жил у нее: Анеля постоянно его соблазняла, и Оливеру это дико нравилось.

Просто… мало ему стало что ли. Он сам себя не понимал. Жаловался Магнусу:

— Моя душа словно в одном месте, а тело в другом. Я очень люблю Нели, но пока не могу быть с ней одной. Не могу отказаться от других, даже не попробовав их! Она жаждет, чтобы я оставался в ее доме, а мне кажется, мне надо уйти. Но боюсь, что если я от нее уйду, то больше не вернусь...

Магнус беззаботно улыбнулся.

— У вас всяко свободные отношения, так? Нели это принимает, правда? Ты уйдешь, и тогда она точно расстроится. А сейчас она ведь более-менее довольна.

Оливер посетовал.

— Я идиот! Она столько терпела и надеялась на мою верность, когда я повзрослею, а я только приношу ей проблемы.

Магнус улыбнулся.

— Нели знала, на что шла. Даже если ты потом пройдешь Церемонию с другой.

Мысли о том, что Анеля в конце концов предпочтет не его, как уже бросила на его глазах Пупса, выжигали Оливеру сердце, но гнет нереализованных желаний довлел.

Порой ему хотелось плакать от безысходности.

А вот Анеля стала более покладистой. Она, конечно, была безумно опытнее Оливера, но за счет того, что Оливер стал «сыном» Мага, их способности с Нели примерно сравнялись. Оливер даже мог сам ходить по мирам, не нуждаясь в компаньонах.

Анеля кокетничала:

— Лет сто я, так и быть, подожду, — ее голубые глаза игриво сверкали. — А дальше моя преданность тебе истончится!

Оливер неистово целовал бесценную для него Анелю, в такие моменты проклиная свои неуместные стремления познать как можно больше разных чувств и женщин.

А потом Оливер шел на работу — он стал полноправным целителем, помимо этого давая концерты как композитор-исполнитель — и встречал ее.

Медного цвета волосы обрамляли гордое, чуть надменное лицо с миндалевидными серо-голубыми глазами и тонкими блестящими губами. Эта девушка, стройная, хрупкая и ладная определенно знала себе цену, но не собиралась ее называть. Она знала, чего хотела, и заметив заинтересованные взгляды Оливера, как-то поманила его в свободное помещение и совратила. Сама.

Это случилось после разговора с Анелей об его потенциальных загулах, поэтому Оливер не почувствовал себя совсем уж конченым предателем.

Кроме того, Жизель, судя по всему, была увлечена кем-то еще и вероятно использовала секс с Оливером как лекарство от одиночества и как способ прокачать энергию перед работой с пострадавшими. В каком-то роде Оливер выполнил «гуманитарную миссию», одновременно укоряя себя за недостойную отмазку.

Анеля отвела ему сто лет — сто лет небывалого разгула. Понимание, что сама Анеля будет точно так же погуливать — хорошо хоть не с Ашем из чувства мести — Анеля блюла свое обещание и не давала ни единого шанса на примирение ни Пупсу, ни Люции — лишало Оливера радости.

Но Магнус уверил его, что сдерживать инстинкт исследования бесполезно. Тонкое прорвется.

Это была вторая его жизнь в роли царевича анамаорэ.

В первой Лукас принципиально не хотел связывать себя обязательствами и наслаждался любовью без границ. Впрочем, ее качество он смог познать только сейчас, когда появилось, с чем сравнивать.

Тамико стала его талисманом, словно притянув за собой еще двух женщин, о которых Лукасу хотелось заботиться. Возможно, он наконец немножечко разобрался в себе и понял, кто сможет дополнить его и принести ему подлинное счастье.

Лукас был нужен многим, практически всем в мире анамаорэ, и десяткам, а то и сотням знакомых в других мирах, но искал тех, в ком будет нуждаться он сам.

Лукас не нашел странным предложение сесть за руль обыкновенной человеческой машины и ехать по далям и весям, как хотела его дочь.

Эстелла встретила идею с воодушевлением. Она знала о человеческих машинах и городах еще меньше, чем Лукас, отличаясь неуемным любопытством, и даже Тамико вздохнула:

— Эх, хотела бы я с вами... Но я буду четвертой лишней. Да и я отвыкла уже от машин!

Багаж взяли минимальный. Анамаорэ нуждались в малом и могли создавать его на месте. Марина охотно принимала их заботу, но свой любимый плед из дома захватила.

Лукас рассоздал их мир-на-двоих, и Марина давно жила в своей комнате квартиры-«общежития», перенеся туда запомнившиеся ей мелочи вроде гамака для сна.

***

Кацуо принес подснежники. Настоящие, живые, не картинку или фотографию. Лана не знала, что все капризы были осуществимы с помощью богини.

Когда Кацуо смотрел своими бархатными, со смешинкой, но очень внимательными глазами, у Ланы слабели коленки. И все же Кацуо был механиком, простым наемным работником. Лана смирилась бы, являйся Кацуо владельцем автосервиса, но тот принадлежал, как и многое другое, его брату.

Сам Кацуо хотел жить легко, заморачиваясь только любимыми механизмами и напропалую гоняя на байке.

Такео мог бы предложить Лане то, чего она считала себя достойной, но Такео обожал Камиллу. Это сквозило в каждом его взгляде, в каждом жесте, а на Лану Такео смотрел вежливо-равнодушно, и Лана никогда не взялась бы осаждать эту крепость.

Она, довольно разборчивая, трезво оценивала свои шансы.

Деньги у Кацуо водились, механиком он был хорошим, и брат, и клиенты за это его уважали. Но вот его жизненная позиция попрыгуньи-стрекозы не вызывала у Ланы уважения.

Лана не подозревала, как сообщить об этом Кацуо так, чтобы не обидеть его, к тому же их прошлый спонтанный секс ей весьма понравился. Предложить встречаться ради интима Лана не могла — это не вписывалось в ее имидж. Оставалось держать Кацуо на расстоянии, периодически «сдаваясь» под натиском его обаяния.

Кацуо легко поклонился, передавая Лане цветы. Он был невыносимо хорош, и черный цвет необычайно шел ему, джемпер и брюки ладно обрисовывали его фигуру. Лана приказала себе увлечься, но не влюбляться.

Комплименты, выбор для нее вкусностей в меню, ловкие знаки внимания — она уже пожалела, что не пошла в ресторан, но куда торопиться?

Алиса ни в коем случае не относила себя к стеснительным особам, но в погоне за наслаждением она превзошла самые нескромные свои прошлые похождения, хотя всех ее похождений было не так уж много.