Эслин перевела дыхание и взглянула на шамана. Он слушал внимательно, и она продолжила.

– Когда Энтин узнал об этом, он стал одержим. Воспринял предательство на свой счет. Уверена, что ненавидит Тортура и хочет занять его место. Мечтает понять, как управлять Нитями Основы и заполучить Золотые, только чтобы все было наверняка, по-научному.

Эслин судорожно вздохнула и растерла слезы по лицу. Пришло опустошение. Она думала обо всех, кто остался в Храме. Скорбела, лелеяла щемящую вину перед ними. Почему-то особенно стыдно было за то, как просто ей дался побег. Она взглянула на свои руки – лишиться Нитей, это как потерять кисти. Тянешься за вещью по привычке, чувствуешь, как сгибаются кончики пальцев, а потом смотришь, а пальцев-то и нет. Но и не утрата Нитей самое страшное, а неволя. Когда твоя жизнь в чужих руках, и ты вроде как и не человек вовсе, а жалкая бесправная тварь. Хотя, разве для нее что-то изменилось сейчас? Внутри пробудился кипящий гейзер, оставляя на стенках нутра пылающие ожоги и волдыри. «Ненавижу бессовестного выродка! Что я делаю?!»

– Ну а как ты сбежала без Нитей? – Дар по-птичьи наклонил голову набок и прищурился, прервав ее мысли.

– Не знаю, – беспокойно дернула плечами Эслин. Теперь каждое слово в его сторону давалось с трудом. Она отводила глаза, но надежда вернуть Нити все еще исходила от шамана, поэтому она вонзила ногти в ладони и продолжила. – Меня ввели в покои Энтина на первом этаже, приказали ждать и заперли дверь снаружи. Я походила по кабинету и вдруг ощутила, что из окна сквозит. Энтин оставил ключ в одной из створок. Я перелезла через подоконник. Постояла, подышала. И пошла в лес. Ожидая, что вот-вот мою прогулку оборвут и приволокут назад. Но никто не преследовал. Я ускорила шаг. Потом побежала. Все никак не могла поверить, что удалось. Даже не помню, как добралась до того села. Мне и впрямь сказочно повезло. Думала, Небесная Мать дала знак, что у меня есть еще дела. А ты считаешь… мне позволили уйти?

Эслин затравленно кинула взгляд на окно, как будто ожидала, что оттуда сейчас выпрыгнут люди министра. Она обхватила себя руками. Могло ли это быть частью его плана? Нет, слишком сложно.

– Я узнал от одного божества, что ты необычная девушка. Думаю, не все потеряно, – вдруг бросил ей Дар.

Эслин замерла, сердце забилось быстрее.

– Благодарю за надежду, – только и смогла произнести она. Но тут же снова ссутулила плечи. – Мне страшно. Вдруг не смогу вернуть Нити, лишь ощущая их присутствие рядом?

Дар закатил глаза и встал:

– Ну так посиди и поной.

Уже на пороге он внезапно остановился и произнес, не глядя на нее:

– Я никогда не видел Нитей в Среднем мире. Но я наблюдал за Великой Паучихой и чувствую, как они работают. Когда ты увидишь желания своей души – станешь здоровой. А когда примешься их воплощать, вокруг тебя закружится и нарастет целый узор. Нити поведут тебя вперед, подбрасывая новые и новые концы, за которые можно ухватиться. Это то, что люди называют удачей. Но удача не приходит к тем, кто сидит на месте.

Эслин еще некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, а потом встала и умывалась ледяной водой, пока кожу не стало покалывать. Вышла из комнаты она с решением выклянчить у Дархана денег, чтобы обзавестись новым платьем. Шаг за шагом. Не думать о большем. Но ее напускная решимость вмиг испарилась, когда в трактире на нее налетел разгневанный Нэвлис. Он крепко схватил Эслин за локоть, оттащил за свой стол, где завтракал с Камом, и прошипел:

– Энтин, говоришь? А ну-ка, пошла вон отсюда!

– Что? – Эслин испуганно уставилась на него.

– Нам нельзя портить отношения с Ангардасом! У меня важнейшие дела к королю и его министрам. А тут я узнаю, что какая-то бродяжка, что прицепилась как клещ, чем-то провинилась перед короной и находится в бегах, а я ее покрываю. Это крах моим планам и репутации!

Кам взглянул на оробевшую Эслин на удивление добродушно и, прихлебывая горячий чай, спокойно спросил:

– Ну, подумаешь, Лис. Может, они и не узнают. А если даже узнают, что случится-то?

Нэвлис резко развернулся к нему с возмущенно поднятыми бровями. Его зеленые глаза потемнели и метали молнии. Он яростно выплюнул:

– Да что угодно! Мелочи имеют вес. Они решат, что мы помогли ей сбежать. А это для короны прямое оскорбление. Ведь не поверят, что девчонка нас обманула. Это даже хуже! Значит, мы последние идиоты! Не мы, а я. Я идиот! Энтин пожалуется королю и тот поднимет налоги в Изысках, ему только повод дай! – он в сердцах прижал руку к груди. – Нет, Кам, я не преданный слуга короля. У меня самого к нему очень много вопросов. Но рушить мои планы я не позволю ни за что! А посему пошла вон, тварь!

Кам с сочувствием глянул на Эслин и вернулся к своей яичнице, а она медленно выдохнула и проговорила:

– Я никуда не пойду. У нас уговор.

– Уговор теряет силу. Ты лгала, – процедил сквозь зубы Нэвлис. Он уже пожалел о том, что дал волю эмоциям и теперь цедил чай, пристально проверяя, не смотрят ли на них другие посетители.

– Мы еще поговорим об этом, – дрогнувшим голосом пообещала ему Эслин.

Самообладание определенно возвращалось. Она встала из-за стола и пошла искать покровителя. На конюшне Дар угощал пегого жеребца яблоком.

– Зачем ты ему рассказал?

Шаман раздраженно взглянул на нее и сухо ответил:

– Между нами нет секретов.

– Он хочет прогнать меня! – выпалила Эслин, скрестив руки на груди.

– Ты остаешься, – бросил Дар. – Иди поешь. Вот тебе немного денег. И не испытывай мое терпение своим недовольством.

Эслин облегченно выдохнула и вернулась в трактир. В дверях пришлось отступить, чтобы пропустить Нэвлиса. Эслин присела у открытого окна, заказала себе травяной чай со свежей выпечкой и обратилась в слух. Как она и подумала, за окном глава северян приказал Дару:

– Все, поиграл и хватит. Гони взашей длиннокосую.

– Издеваешься? Забыл, зачем она нам? – спокойно осведомился шаман.

– Плевать! И без нее тотем найдем, получше спросишь у своих духов. Конфликт с властью мне не нужен, слышишь? – судя по интонации, Нэвлис снова начал выходить из себя, хоть и не повышал голос.

– Откуда тут власть? Остынь, Лис, мы в деревушке-замухрышке. Да и кому она нужна? Силы у нее уже нет. Будь я на их месте, поставил бы на ее смерть в лесах, – примирительно проговорил шаман.

Нэвлис молчал.

– Под мою ответственность, – Дархан, очевидно, похлопал друга по плечу. – Я поклялся, помнишь? Не вижу веских причин ее бросать тут.

– Мое мнение – недостаточно веская причина? – саркастично уточнил Нэвлис. Он немного помолчал, смягчаясь под взглядом Дархана и нехотя продолжил. – Я резко против этой маленькой обманщицы. Но нам пора выдвигаться, а ты просишь за нее. Раз так вышло, хотя бы выну из нее всю правду, а там посмотрим.

Эслин поспешила дожевать свой завтрак и побежала вслед за ними, попутно продумывая, как помешать Нэвлису вынуть из нее всю правду, и всю душу заодно.

Город Илака

Из Заречного Нэвлис выехал с острым желанием отхлестать кого-нибудь кнутом. В Изысках он умело держал лицо и не выдавал своей раздражительности, но в дороге образ хладнокровного человека раскололся из-за досадного недоразумения. По-другому и не получалось назвать эту невнятную девку, которая мышью вкралась в их компанию, притянув с собой ворох проблем. Из-за нее подрались Кам и Сармик! Они теперь рискуют расположением самого Энтина! Даже Дар взялся перечить другу! Встал на защиту подстилки, надо же. Божество на нее указало, да? Высадить бы в сугроб эту избранную. А что, если ее сподвижники Уоюра подослали? Выждет, вотрется в доверие и… Нэвлис достал зеркальце и с подозрением посмотрел через него на Эслин. Та ехала со своей задумчивой и печальной физиономией, без которой смотрелась бы куда привлекательнее. Нет, вряд ли дух. Шаманы бы почуяли. Хотя порченого младенца проворонили… Северянин критично окинул взглядом свои гладкие волосы, равномерно ли рассыпались по плечам, и медленно выдохнул. Нет, в следующем городке она отцепится, или он не князь. Тем временем Сармик завел непринужденную беседу с Камом: