– Мятлик! Мятлик! Да что же это, сделай что-нибудь!

Тем временем Сармик медленно превращался обратно в молодого человека, явно лежащего на пороге между мирами. Вассар вновь стал умолять шамана, который тоже вернулся в человеческий облик:

– Дархан! Долга больше нет! От Сармика уже отцепились его питомцы! Они бежали от запаха смерти. Я и сам отцепился, и больше не его амагят! Но я все еще его дед, и потому молю – пощади внука! Я знаю, ты слышишь! Эслин свободна, она уже оседлала то странное существо и летит в свои горы. Ты еще сможешь увидеть ее!

Шаман с голубыми глазами стоял неподвижно. Вассар почесал бороду единственной рукой и добавил:

– Уоюр, ты? А хочешь, я сам тебе душ принесу? Любишь же… Подъедал их устами Дархана.

Дар содрогнулся всем телом и вернулся. Его согнуло пополам и вытошнило на землю, после фразы о душах.

– Больше никогда… Никогда… – простонал он. – Никаких душ. Никакого гнева! Так вот к чему меня готовили Сильф и Метра. Но я ведь постиг смирение… Как он снова это сделал?!

– Ну, сейчас его благодарить надо. Ведь иначе внучара убил бы тебя! – живо откликнулся Вассар.

– А знаешь, добью-ка я его все же, – нахмурился Дар. – Без гнева. Просто чтобы он меня не добил.

Призрачный дед в ужасе воздел руку над телом внука и воскликнул:

– Что ж, не души, так знания дам! Кое-что интересное расскажу тебе, Дархан Тэнгэри. Присядь послушай.

Дар воспользовался возможностью и рухнул на землю. С каждой минутой ему становилось все хуже и хуже. А Вассар заговорил, унося его своим старческим голосом в те же Изыски тридцать лет тому назад.

Тогда Вассар еще имел две руки, две жены и славу могучего шамана. У него было все, что он хотел, кроме одного – не удалось Вассару добиться места Верховного шамана Изысков. Мерзавка Корбо обошла его и купалась в еще большем почете и богатстве. В честном бою дед Сармика проиграл и никак не мог смириться с этим. Он мрачнел с каждым днем, злился, срывался на приходящих за помощью людях. И, наконец, во время скитаний по Нижнему миру встретил Осипа. Духа гордыни, четвертого помощника Уоюра. Осип пообещал Вассару, что даст ему силу побороть Корбо, только нужно провести обряд и впустить его в себя.

Предложение было заманчивым, но раньше никто осознанно не вселял абасы в себя. Вассар принял решение, но изрядно нервничал. Перед обрядом он отправился к своему соседу – будущему отцу Сэры и Маймы, потолковал с ним о жизни, выпил сверх меры, а потом поделился планами. Отец Маймы был хорошим человеком. Он попытался отговорить своего мрачного соседа, а когда это не удалось, тайно пошел за ним и проследил за обрядом – жертвой стал молодой олень – и увидел, как Осип вошел в Вассара. Тогда сосед заглянул в чум и заговорил с Вассаром, чтобы убедиться, что тот владеет сознанием. Но это было не так. Осип молниеносно вытеснил владельца тела и напал на будущего отца Маймы.

– Я знаю, что в твоем котелке, парень, – вздохнул призрачный дед. – Он задавил меня тотчас, как вошел, и я стал жалким червем в своем же теле. Сосед одарил и меня, и все Изыски тем, что сумел одолеть Осипа, пока тот обвыкался с мечом… Однако, да… Но я не ушел в Верхний мир. Я должен был стать Верховным! Ну, пусть не я, так потомки! Первым делом явился соседу и сказал, что изведу его семью, если вздумает распустить язык. Не хватало только осуждения от несведущих трусов. И он смолчал, а я дождался подходящего внука. Надо бы снова к нему прилипнуть, что думаешь? Столько лет обтесывал его… Насмарку, что ли?

– Так вот как Майма догадалась, что Уоюр во мне… Ее отец все-таки рассказал ей, что вселение в человека возможно. А ты – Сармику, – слабо проговорил Дархан. – Одного я не пойму, почему Осип так быстро завладел твоим телом, а я еще могу сопротивляться Уоюру?

– Значит, что-то ему мешает. Или кто-то, – хмыкнул Вассар. – Ты точно везде поискал Траву?

– Быть не может, – голова у Дара начала кружиться. – Я подумал, что Мятлик в тотеме. Да разве может кто-то всерьез предположить, что человек способен вместить двух сильных духов!

– Так я не говорю, что ты глуп. О таком раньше никто не слышал. Никто, до меня, и одного вселить в себя не пытался! – горделиво заметил Вассар.

Дархан не слышал призрачного деда. Он вспомнил подслушанные слова четверых в Нижнем мире: «Выведем шаманчика из себя и опрокинем драгоценного Траву. Тогда Уоюр выберется и перетащит нас в мир людей». Так вот как! Он-то подумал, что слуги спрятали тотем на юге, чтобы Дар не повстречался с Травой. А они унесли пустой тотем, чтобы выманить шамана из дома и в пути вывести его на эмоции, чтобы Уоюр смог возобладать над Дарханом и его амагят! Но ведь и Уоюр хотел добраться до тотема… Для чего?

Дар улегся на землю и ему показалось, что он никогда больше не поднимется. Конечности словно пригвоздило. Все ясно. Докучающего Траву и его самого тоже нужно куда-то девать. Вряд ли Уоюру приятно их соседство, а убить тело он не может. Значит, дух Гнева тоже хочет дойти до пещеры, провести обряд и выселить Траву в тот сильный тотем. А душу его самого…? Шаман снова почувствовал тошноту и едва успел повернуться набок, чтобы не захлебнуться. Вот для чего на самом деле принесла тотем Лавина! Но как же они хотели использовать Майму? Значит, она должна стать вместилищем для самой Лавины! Тело духа вожделения временное и вскоре начнет умирать, если уже не начало. Без обряда долго жить в человеке невозможно. Ох, Майма… А вот и она сама.

Шаманка деловито посмотрела на него сверху вниз и позвала Лавину.

– Эй, помоги его подтащить к кругу!

– Руки не слушаются, – откликнулась дух Вожделения.

Разложение шло стремительно, у прекрасной девушки уже провалился нос, а вся кожа на глазах покрылась страшными язвами. Майма ругнулась, подхватила Дара под руки и потащила к выбранному месту, но ей это явно давалось тяжело, и через несколько шагов она опустилась на землю отдохнуть.

– Майма, они обманут тебя! – через силу проговорил шаман. – Сармик прав, ты думаешь, что Уоюр хочет в деревяшку? Туда он вытолкнет Траву или меня, а сам останется властвовать в этом теле. В твое же засунет Лавину.

– Как же он останется в твоем теле, если я тебя убью? – зло уточнила Майма и снова подхватила его подмышки. – Всей компанией выпрыгнете, а его я поймаю. Произнесу призыв только для него и коснусь тотема.

– Лавина тебе помешает. Для чего она здесь, ты думаешь?

– Она сдохнет сейчас. Как и ты уже одной ногой в арангасе, – отмахнулась шаманка. – Я одна буду хозяйкой Уоюра! С Огнем за спиной и Гневом в кармане я стану истинной королевой! Ты же не поверил, что я повелась на россказни этого жалкого духа вожделения? Услышь мою задумку. Я сделала вид, что поверила Лавине и заполучила напитанный тотем. Потом дождалась, пока ты разберешься с надоедливым Сармиком. А еще расположила к себе Уоюра. И чтобы окончательно усыпить его бдительность – слилась бы с ним воедино прямо в начертанном круге, а незадолго до конца, засунула бы огонь ему в глотку и сожгла изнутри. То есть, не его, а тебя, драгоценный мой Травник.

Уоюру не понравились слова Маймы. Он настойчиво постучался в сознание Дара, и тот с отвращением кивнул. Сил на призыв растений не было. В конце концов, гнев – это не такой уж плохой союзник, если только он не владеет тобой полностью и нужен для защиты. И вот, во тьме ночного леса и зареве гаснущего пламени, вновь сверкнули две голубые искры.

– Я убью тебя, тварь, – прошипел Уоюр, и со всей своей яростью сжал сердце шаманки.

Тульпа

Лавина корчилась на земле с обнажившимися ребрами, но каким-то чудом выхрипела из сохранившихся связок:

– Скорей, господин! Хочу в нее!

Смертоносный взгляд Уоюра достиг сердца Маймы через глаза. Та выпустила тело шамана и отшатнулась. Дух Гнева мешком перекатился со спины на живот, продолжая сдавливать ей сердце. Из глаз женщины потекли слезы, она сжала зубы, упала на колени, но тут же взмахнула руками, и две огненные змеи с шипением бросились на него.