– Прочь, Эхта! Проваливай! Дай ей сказать! – взревел Кам. Он сам подскочил к куртизанке, схватил за волосы и втащил обратно в круг. – Что значит не ждет?

– Она мертва.

Кам разжал пальцы и варган звякнул об пол. Эхта яростно завизжала, но шаман даже не отреагировал. Он просто замер, недоверчиво глядя на Лавину, хотя в глазах уже жгло, а сердце вовсю таранило ребра.

– Дар ее и убил. Дал волю Уоюру внутри себя. Эти его перемены… Ты ведь замечал? Ты же не совсем полудурок? Да не бери ты этот варган! Тебе не обо мне надо думать, а о духе Гнева. Вот его проще выкинуть – всего-то убить Дархана надо, и никаких обрядов. Эй, это что? Скупая мужская слеза? Как мило. А знаешь, от чего Майма стала совсем влажной? Он сказал, что они будут править вместе. Страной. Миром. Она поверила. Ведь и ты ей это обещал. Но ножки она раскинула перед ним.

Кам не дышал. Он тупо глядел на куртизанку сквозь кровавую пелену в глазах. Он вообще забыл, что здесь делает. Ноги преступно ослабели. Эхта безразлично висела в воздухе, всем видом демонстрируя обиду, но Кам даже не глядел в ее сторону. За стеной раздался сердитый крик новорожденного, и Лавина улыбнулась. Эта мерзкая улыбка соблазнительных пухлых губ вдруг выдернула шамана из оцепенения. Он изо всех сил пнул столик так, что он с грохотом влетел в стену. А потом выскочил наружу, шарахнув дверью, и бегом устремился во дворец, врезаясь в прохожих.

Полудурок, значит? Таким его все видели? О, как он был наивен со своими мечтами о сообществе шаманов! Идиот! Никому нельзя доверять. Сила и власть. Это все, что они понимают. И он покажет… Верховный шаман Изысков? Ха. Верховный жрец Ангардаса, вот так! Вот в каком статусе он отправится в Туярык, чтобы отделать Сармика. Чтобы убить Дархана. Или Уоюра. Все едино. А Майма… Как же так? Все женщины – одинаковые продажные твари… Она умерла для него еще в момент измены. Но все же жаль… Жаль… Мир достоин носить таких прекрасных созданий. Проклятый двоедушник!

После он даже не мог вспомнить, как миновал многочисленные двери и коридоры, как завораживал одного стражника за другим. Он вновь ударил по язычку варгана. Глубокий звук, как камень, брошенный в чистый омут, взметнул со дна сознания очередного караульного ворох мыслей и чувств. На пару минут его просто оглушило, выбило из реальности. Он ошарашенно заморгал, а когда пришел в себя, то шамана поблизости уже не было. Это не внушение, конечно, но весьма недурно для такого количества охраны. Спасибо, Лавина, удружила. Иногда и сам не узнаешь, как силен, пока враг не покажет. Осталось только выбить назначение из короля, а уж самим жрецам он на деле покажет свою силу. Наконец, Кам добрался до короля.

Тортур только освободился и вышел в приемную из тронного зала. Энтин и Нэвлис еще ожидали своего приглашения – из гостевой комнаты раздавались их голоса. Кам прошел через другую дверь и посмотрел прямо в глаза Его Величеству.

– Вы кто? – сердито спросил Тортур и тут же, услышав низкое горловое пение Кама, замолчал и сонно зевнул.

– Я – новый Верховный жрец. Посланник Небесного Отца, Старший Сын на земле, – нечеловеческим голосом прогудел шаман.

Тут дверь гостевой открылась, и секретарь короля впустил министра экономики и замминистра промышленности. Тортур ошалело помотал головой. Кам невозмутимо отошел в сторону и встал, заложив руку за спину.

– А вы кто? – удивленно спросил король.

– Господин? – непонимающе переспросил Энтин.

Затем принялся витиевато рассказывать повелителю о своих планах сходить в разведку и заполучить стратегически важный предмет. Кам слушал вполуха и пренебрегал непонимающим взглядом лисенка. Мысли его были далеко. А вот Тортура речь министра привела в бешенство.

– Возьмите пять батальонов! Разворошите змеиное гнездо! С этим, конечно, надо уже разобраться раз и навсегда! Проложить дороги, проставить укрепленные пункты, отсечь от поставок. Нам в любом случае нужно наконец расширить наземный путь в Бленси. А пока возглавьте карательный поход и разведайте обстановку! А вы… – он ткнул пальцем в Кама.

– Я новый верховный жрец, государь, – сухо повторил Кам.

– Да помню я! – возмутился Тортур. – Пойдете с ними! Будете воодушевлять отряд! Тут важно объяснить, что кроме веры в Небесных родителей, никакой иной нет, и быть не может! А иноверцев важно уничтожить. И стоят против них не женщины, а злые духи в их телах! Если все пройдет успешно, и солдаты будут сражаться без колебаний, это станет первым вашим духовным подвигом!

Когда аудиенция закончилась, Нэвлис дотронулся до плеча Кама, но тот сбросил руку, продолжая шагать вперед.

– Да что с тобой, Кам?

Кам угрюмо мотнул головой. Потом остановился. Зажмурился. И тихо выговорил:

– Дар убил Майму.

– Не может быть! Откуда ты узнал?

Кам не ответил. Лисенок засуетился, встал прямо перед ним, попытался заглянуть в глаза.

– Ладно, у тебя есть свои источники. Но ты не видел этого своими глазами! Рано кидаться обвинениями! Мы должны поговорить с Даром. Я не знаю, Кам… Мы скоро все выясним. Возможно… была причина?

– Да. Поговорим. Выясним. – хрипло повторил Кам, глядя на Нэвлиса исподлобья с трудом сдерживаясь от того, чтобы поднять его на рога и воткнуть в стену. Князек слегка побледнел и отступил.

Халгана

Смерть готовилась унести Эслин в облике одержавшего победу Смеха или самого Дархана в его нечеловеческом состоянии. Могла поглотить ее утробой темного леса или пастью обезумевшего ящера. Однако долгожданное появление Красных даровало ей нерушимую уверенность в том, что мир, как податливое тесто, подчиняется воле хозяйки. Казалось, что по венам течет жидкая сталь, из ноздрей вырывается жар, а земля еще долго лелеет печать ее поступи. Непостижимо, но это состояние провело ее тропой удачи.

Эслин кралась по кромке тьмы, огибая стволы и отводя ветки, пока не услышала звук, с которым большие кожистые крылья разрезают воздух. Ее тело все еще жаждало боя, поэтому девушка пустилась вперед, ловко перепрыгивая коренья и кочки. Летающий ящер разминался перед полетом на травяном холме. Казалось, что он купается и танцует в свете ночного солнца как шаман, исполняющий ритуал, понятный лишь ему и духам. Эслин замерла за широким стволом. Мистическое зрелище заставило ее сердце замедлиться.

«Нужно дать ему имя. Это… Туслах! Иного и не представить. “Помощник” на горском наречии».

Хищник резко развернул корпус в ее сторону, хотя видеть девушку не мог. Затем нетерпеливо качнул головой, давай, мол, выходи уже. Морда существа оставалась во тьме, но Эслин всем своим нутром всматривалась в его чувства и намерения, которые сквозили в движениях тела. Собран. Спокоен. Готов подняться в воздух. Дожидался ее? Не то, чтобы. Скорее, предчувствовал, что явится, но улетел бы, опоздай она хоть на миг. Девушка провернула запястья, продолжая разбирать оттенки настроения ящера, и Зеленые с готовностью вползли в ее руки. После жгучих и режущих Красных, эти казались ласковыми ужами с прохладным гладким телом.

Туслах переступил с ноги на ногу, и Эслин, ощущая его нетерпение, приблизилась к боку зверя, вынырнула из-под крыла и запрыгнула на спину. Небесный конь качнулся, привыкая к ноше, и издал протяжный горловой скрип. У Эслин вырвался смешок. Она заползла повыше и похлопала его по основанию шеи:

– Нелегкая выпала ноша, птичка?

Туслах ехидно заклокотал, и девушка рассмеялась в голос. Хоть ящер и казался крупным, ощущение это создавали раскидистые крылья, вытянутая шея и внушительный череп с гребнем, а вот спина оказалась довольно узкой, да и вообще форма тела хищника сверху напоминала фигуру мужчины с широкими плечами, разве что ноги втрое короче рук. Эслин улеглась на своего Небесного коня и крепко обхватила шею. Туслах тут же сорвался с места и вперевалку побежал вперед, используя сгибы крыльев как передние конечности. Ноги Эслин начало кидать из стороны в сторону. Она напрягла и развела их, а Туслах наконец поймал ветер, оттолкнулся от земли, распахнул крылья и сделал несколько сильных взмахов.