Это произошло на последней паре. Ника смотрела в окно, не надеясь увидеть там ничего особенного. Но разглядев в мелькавшем вдалеке силуэте Малышку, лекцию она больше не слушала. Все внимание Ники было сосредоточено на Малышке и, едва прозвенел звонок, Ника вылетела из аудитории.

Оля вышла из соседнего помещения и Ника на ходу сказала ей про Малышку. В телефоне у Оли уже была фотография с расписанием четвертого курса факультета Социального. Сверившись с ним, они помчались к тому кабинету, где проходило занятие Лизы. К их счастью, она только-только из него выходила.

Игнорируя поспешность Ники и Оли, Лиза не очень бодрым шагом вышла с ними на улицу, залитую теплым светом яркого майского солнца. Пахло весной и, если бы сердце Ники не колотилось так сильно, она бы обязательно это заметила.

Лиза не теряла ни минуты. Указав на Малышку, она спросила:

— Эта?

Оля активно закивала. Тогда Лиза подошла к Малышке, которая еще не успела их заметить. Заполучив ее внимание, Лиза не поздоровалась и не представилась. Она присела, взяла подбородок Малышки двумя пальцами, развернула к себе и посмотрела ей прямо в глаза. А потом спросила:

— Девочка, скажи, как зовут твоего папу.

Малышка глядела на нее без эмоций. Когда она увидела Нику, ее лицо осунулось, но теперь, когда Лиза смотрела на нее в упор, Малышка словно потеряла возможность хоть что-то чувствовать.

— Эдик, — сказала она.

— Эдуард Алексеевич⁈ Директор⁈ — взвизгнула Оля.

«Правда» — возникло в голове у Ники.

Глава 20

Крисси

Крисси думала, что все напасти закончены и она вновь может вернуться к прежней жизни. Она любила майское солнце, первое настоящее солнце после обманчиво теплых его двойников, которые были зимой, в марте и в апреле. Крисси бы никогда не подумала, что хоть один такой погожий денек, когда хочется только жмуриться от бьющих в лицо лучей, может стать плохим.

Но такой день настал. Он подозрительно сильно походил на тот вечер, когда Крисси обнаружила свою фотографию, развешенную по всему КОНу. Конечно, к чужому вниманию ей было не привыкать, но теперь это стало конкретно ее напрягать. Во-первых, потому, что оборачивались на нее теперь и представительницы женского пола. Они замолкали, когда Крисси проходила мимо, а едва она отдалялась, принимались шептаться. Сначала Крисси не обращала на это внимание, но, когда такое повторилось не менее дюжины раз за одно лишь утро, она почувствовала, что что-то не так.

Взгляды, которые на нее бросали, были не заинтересованные и не восхищенные, к чему Крисси привыкла. Они были обеспокоенными.

Особенно жутко Крисси становилось в столовой. Ее пропускали в очереди на раздаче еды, не объясняя мотива такого поступка. На нее смотрели сочувственно, будто желая помочь, но не зная как. Сначала Крисси пробовала тоже пристально всматриваться в наблюдающих, чтобы смутить. Но от этого обеспокоенных не становилось меньше.

— Да что это за хрень? — сказала она, поймав очередной такой взгляд.

Крисси, Ника и Оля сидели за круглым столиком в столовой. Было время ужина.

— Ты о чем? — спросила Ника.

— Все пялятся на меня, как будто мне на лбу что-то неприличное нарисовали.

Крисси стала разглядывать лоб, включив фронтальную камеру на телефоне Ники, и потому не заметила, как они с Олей тревожно переглянулись.

— Может, юбка опять в колготы сзади заправилась?..

Крисси встала и принялась разглаживать юбку на пятой точке, но юбка висела, как ей и полагалось. Крисси стала оборачиваться, чтобы собственными глазами убедиться, что с ней все в порядке. Когда она подняла голову в следующий раз, то увидела, что Андрей, который сидел в другом конце зала, поднялся и идет к ней.

Крисси надеялась, что он все-таки идет к выходу, а не к их столику. Но Андрей не захватил с собой вещей и, пробираясь сквозь джунгли столиков, стульев, студентов и их вещей, менее, чем через пол минуты, стоял рядом с Крисси.

Она уже сидела и, когда Андрей подошел, сделала вид, что не видит его.

— Крисси, — начал он.

Крисси медленно оторвалась от тарелки и посмотрела на него. При взгляде в эти темно-зеленые глаза с крохотными желтоватыми крапинками на радужке Крисси не почувствовала, как екает сердечко, как это бывало ранее. Это придало ей уверенности, и она сказала:

— Чего тебе?

— Прости.

От удивления Крисси чуть не выплюнула все, что успела положить в рот, после своих слов.

— Че? — переспросила она.

— Говорю «прости». Я не думал, что ты будешь так тяжело это переживать.

Крисси проглотила еду, стараясь сделать это быстрее, и потому ощутила, как горло царапают большие, не прожеванные куски.

— А ну пошли выйдем, — сказала Крисси, утирая рот салфеткой.

Прежде, чем Андрей успел сдать на попятную, Крисси вскочила с места и схватила его за рукав. Она бы за шкирку выволокла его из столовой, но при их разнице в росте это было бы не очень удобно.

Когда они вышли на крыльцо, Крисси спросила:

— Что переживать? И как это «тяжело»?

Их обдувал теплый ветер, заглядывающий даже под свод крыльца столовой, отчего было прохладно. Крисси уже перешла на летние вещи, хотя было еще рановато. Она обняла себя руками, словно это могло помочь ей согреться, и попыталась вглядеться в глаза Андрея, но тот уводил взгляд.

— Ну… — сказал он. — Я не думал, что из-за нашего расставания ты захочешь покончить с собой.

Крисси почувствовала, как подкосились коленки. Теперь она первой отвела взгляд. Силы на то, чтобы сказать хоть что-то вразумительное, испарились, как роса с наступлением утра.

— Откуда… — начала Крисси, но вдруг поняла, что ворочать языком ей очень сложно.

Андрей молча ждал, позволив Крисси прийти в себя.

— Откуда ты знаешь?

— Так… — Андрей снова замялся. — Так все знают.

Крисси стала отступать, словно слова Андрея ударили ее физически. Уже через секунду она врезалась в стенку и сползла по ней. Крисси медленно накрыла голову руками и уставилась в пустоту.

Все знают про ее выходку. Это было в бесконечно раз хуже, чем история с фотографией. Снимок был голым, но красивым, а эта правда — тоже голой, но отвратительной. Вот почему они целый день так на нее пялились.

— Я пойду? — несмело спросил Андрей, словно ему требовалось разрешение Крисси.

— Вали, — сказала она и поняла, что слышит свой голос будто из другого измерения.

Андрей ушел, не сделав хоть единой попытки утешить Крисси. Конечно, она бы его ухаживания не приняла, но сам факт! Хотя Крисси уже, конечно, поняла, что сочувствия и в целом чего-нибудь хорошего она от этого человека не дождется.

Крисси замерзла. Пора было вернуться обратно в столовую, но… Как пройти под перестрелкой любопытных взглядов? Кто поставил ее в такое положение?

Призадумавшись, Крисси поняла, что вариантов немного. О ее выходке знали всего шесть человек. Медсестра и Миша вряд ли бы стали заниматься распусканием слухов. Им есть чем заняться. Ника и Оля точно не могли этого сделать. Остаются только два балбеса. Но зачем им это?

Последний вопрос Крисси решила задать в лоб. Страх и смущение почти мигом вытеснила злость. Таких сильных эмоций Крисси давно уже не испытывала. А в контрасте с ее амебным образом жизни, который она вела последнее время, злость казалась необъятным адским пламенем, клекочущим в груди. От него Крисси вмиг стало жарко, а дышать — больно. Нужно как можно скорее избавиться от этого мучительного чувства.

Крисси вскочила с пола и несколько ребят, выходивших в этот момент из столовой, вздрогнули. Они не замечали Крисси, которая сидела в тени под стенкой.

Но сейчас ее трудно было не заметить. Крисси ворвалась в столовую и снова ощутила на себе чужие глаза. Хотя взгляд не имеет материального воплощения, Крисси все-равно чувствовала, как каждый прожигает на ней крохотную дырочку. И, если бы так оно и было, к концу сегодняшнего дня от Крисси не осталось бы и пары молекул.