— И как ты собираешься это сделать?.. Уже есть кто-то на примете?

Или Оля ошиблась? Миша говорил так, будто прекрасно понимает, о чем говорила Оля. И более того — совсем не рад тому, что она замышляет.

Оля тоже нахмурилась. Всего секунду она колебалась, но затем рассказала Мише про ее план. Она не уточнила, что главное действие, отвлекающий маневр, достался Крисси. Если Миша ее знает, то наверняка подумает, что стратег из Оли никудышный.

— Ясно, — коротко сказал он и Оля почувствовала, что наговорила лишнего.

После этого последовала долгая пауза. Было видно, что Миша над чем-то размышляет. А судя по глубокой морщине, которая залегла меж его бровей, предмет размышлений был чрезвычайной важности.

Оля стала лихорадочно соображать, что бы еще можно было рассказать. Но движение в коридоре стало оживленным. Музыка, доносившаяся из актового зала, стала в разы бодрее. Видимо, время вальсов и прочих торжественных танцев подошло к концу.

Из суетящегося потока в коридоре вдруг выделилась Ника. В черном платье Крисси она сливалась с толпой, и Оля заметила ее только когда та стала махать руками у нее перед лицом.

— Вот ты где! — сказала Ника, задыхаясь. — Я тебя искала… Что с твоим виском⁈

— Ударилась немножко… — сказала Оля.

Ника шумно дышала, будто после десятикилометровой пробежки, и даже положила ладонь на сердце. Рот Ники был приоткрыт, чтобы, наверное, легче было вбирать в себя кислород. Правда, когда ее взгляд скользнул на соседа Оли, рот захлопнулся.

— Здрасьте… — сказала она, обращаясь к Мише, а потом снова посмотрела на Олю. При этом взгляд ее за мгновение с настороженного стал радостно-возбужденным: — Там сейчас польку будут танцевать! Ты не имеешь право этого пропустить!

Ника схватила Олю за предплечье и потянула в сторону зала. Оля успела лишь на мгновение взглянуть на Мишу и пискнуть тихое «пока». Она думала, что ее не было слышно, но Миша кивнул и даже улыбнулся. О чем бы таком печальном он ни размышлял — теперь его лицо прояснилось и выглядел он вполне счастливо.

Ника

Когда люди стали расходиться, чтобы организовать пространство для полонеза, Ника поняла, что ей срочно нужно отлучиться. В этом корпусе туалет был на втором и на третьем этажах. Ника решила прогуляться, поэтому пошла на третий этаж. Может, к моменту, как она вернется, танцы уже закончатся и начнется что-нибудь интересное? Впрочем, такая мысль не казалась Нике правдоподобной. Это же был бал — танцы здесь основное действо.

Когда Ника вернулась, то поняла, что уходить надолго было плохой идеей. Она не могла найти Олю. Хотя если бы прошла по коридору, который вел к выходу, минутой раньше, то застала бы ее плачущей, с кровью на лбу и на виске.

Крисси она пару раз замечала в толпе, но выловить ее было миссией невыполнимой.

Ника пошла вдоль стены, где располагался небольшой фуршет. На одних столиках стояли какие-то кушанья, которые Ника решила не пробовать. А на других — напитки в бокалах. Тут Ника заинтересовалось. Она взяла один бокал с темно-красной жидкостью, принюхалась и сделала глоток. Но это оказался всего лишь сок, вишневый или гранатовый.

Она отпила уже половину, когда заметила, что неподалеку стоит Костя в компании, вероятно, своих одногруппников. Ника вроде не хотела к ним примыкать, но пялилась в их сторону так долго, что Костя ее заметил. Он махнул рукой, что, вероятно, означало приглашение в их компанию и Ника подошла.

Это действительно оказались его одногруппники. Несколько ребят и с ними даже пара девчонок. Они стояли кружком, да так тесно, будто в середине круга было что-то страшное, что обязательно нужно было держать в тайне от других.

Как Ника не старалась, она не могла уловить сути их разговора. Ей взгрустнулось и это заметил Костя.

— Будешь? — спросил он так, чтобы его слышала только Ника.

Ника скептически глянула на полупустую бутылку в его руках. Рисково было вот так появляться с ней в зале, где полно народа, включая всю администрацию. Наверняка, Медвежонок с Ириной Григорьевной сейчас где-то неподалеку.

Вообще-то после Хэллоуина Ника зареклась пить напитки, предложенные незнакомцами. Но ведь Костя перестал быть незнакомцем. Они с Колей так мило вели себя на дне рождении Оли. Ника удивилась, когда Крисси предложила попросить у них отвлечь Олю, пока они будут украшать комнату и организовывать фуршет в виде торта. Но она согласилась и не пожалела. Оба оказались не такими «балбесами», как их вечно называла Крисси. И Ника даже начала их различать. Коля был повыше и постоянно трогал волосы, пытаясь закрепить их на затылке. Ника пообещала себе узнать, когда у него день рождение, чтобы подарить заколочку. С бабочкой или, может, цветочком. А у Кости не было такой привычки и оттого несколько тонких прядей у лица, которые были длиннее основной массы волос, вылазили на лоб.

К тому же бутылка, которую он протягивал, уже успела побывать в руках каждого, кто стоял в этом круге. Так что если там действительно было намешано что-то нехорошее, то плохо будет большому количеству народу. Это Нику успокаивало.

— Давай, — согласилась она.

Может, после пары глотков, она перестанет теряться и включится в разговор? Ника протянула руку, чтобы взять бутылку. Костя не обратил внимания на этот жест и стал наливать содержимое бутылки Нике в бокал. Она уже и забыла, что притащилась сюда с гранатовым соком.

— Стой, стой! — сказала Ника, когда бокал наполнился до краев.

Костя воспринял команду секундой позже и оттого часть жидкости все-таки пролилась.

— Упс, — сказал он.

Ника ничего не сказала и лишь поджала губы. Она взяла бокал другой рукой, а с намокшей ладони постаралась стрясти полупрозрачные красные капли. Ника начинала злиться. Вечно у нее все идет не так. Хотя почти все капли покинули ее руку, ладонь оставалась липкой.

— Сейчас вернусь, — сказала она и вынырнула из круга.

Вряд ли ее кто-то услышал. Ника за несколько глотков осушила бокал и оставила его на ближайшем столике. Она хотела помыть руку, потому что та ощущалась, как что-то противное, но топать на второй этаж…

Ника шумно выдохнула. Громкая музыка била по ушам. Ладно бы это было что-то веселое, но мелодия лилась спокойная, немного торжественная. Парочки на паркете танцевали вальс. Свет приглушили, лишь прожекторы над сценой горели ярко.

Она вышла в коридор, где людей почти не было. Увидев «стопки» стульев, Ника решила, что пора присесть. Она взобралась на самую низкую «стопку» и даже с такой высоты ее ноги не доставали до пола. Ника принялась ими болтать.

В принципе, все не так уж плохо. Оля не может вечно пропадать. Вероятно, она сейчас где-то поблизости и Ника сразу отыщет ее, как только захочет. Да и медленная музыка когда-нибудь кончится.

Ника закрыла глаза. «А уже завтра я могла быть дома…» Если бы эту фразу Ника произносила вслух, то на слове «дом», ее тон изменился бы. А может язык и вовсе отказался бы проворачиваться. Ника быстрее заболтала ногами. Она теперь не знала, что значит для нее это слово. Дом — это там, где семья. У Ники теперь не одна семья, а целых две… Или ни одной?

Что-то стукнулось обо что-то совсем близко. Ника открыла глаза и перестала болтать ногами. Коридор выглядел так же, как и минуту назад. Только спустя несколько секунд Ника поняла, что одна ее туфля теперь валяется на полу.

— Блин, — сказала она.

Поднимать ее не хотелось так же, как и вставать с нагретого местечка. Ника оторвала взгляд от туфли и подняла голову, чтобы поискать среди прохожих знакомых. Вот бы кто-нибудь поднял туфлю за нее…

Вдруг Ника заметила знакомую макушку с каштановыми волосами, выделявшуюся тем, что находилась повыше остальных.

— Дима! — крикнула Ника.

Дима остановился, не понимая, кто его зовет. Тогда Ника снова его позвала и стала махать руками.

— Привет, — сказал он, подойдя к Нике.

— Пожа-а-алуйста, — начала она, сложив руки в молитвенном жесте, — подними мою туфлю!