— Я не поняла, — сказала она и Ника почувствовала себя глубоко виноватой, хотя еще не понимала за что. — Ты чего разлеглась?

— Я… — начала Ника.

— Живо вставать и в душ! У нас осталось всего четыре часа, чтобы привести себя в порядок и в третью степень алкогольного опьянения.

— Третью степень? — переспросила Ника, чем снова вызвала неудовольствие Крисси. Она держала в руках утюжок для выпрямления волос, а Оля на стуле беспокойно ерзала.

— Только не говори, что надо объяснять…

Ника ничего и не сказала, но по взгляду Крисси поняла, что объяснения все же требуются. Ника охладила ее недовольство тем, что поднялась с кровати и стала искать свою косметичку со всем необходимым для душа. Тогда Крисси, приступив к прическе Оли, начала объяснять.

— Всего степеней алкогольного опьянения десять… По крайней мере по шкале имени Кристины Леоновой. И так, слушайте. Первая степень — ты трезвый, как стеклышко. Вторая — алкоголь уже поступил в организм, но еще не начал действовать. Третья — хочется показать всему миру, как ты умеешь танцевать тверк, но только при условии, что играет подходящая музыка. Четвертая — то же, что и третье, но подходящая музыка — не обязательное условие. Пятая — ты стеклый, как трезвышко. Шестая — хочется танцевать под Меладзе. Седьмая — хочется плакать под Меладзе. Восьмая… здесь возможны разветвления. Одним в этой степени хочется любви, другим — курить на кухне, томно смотреть в окно и философствовать. Девятая — это как Ника на Хэллоуин…

— Стоп, стоп! — сказала Ника. — Ты же сказала, что всего степеней десять… А я свое состояние в тот день оценила бы на десять из десяти.

Крисси покачала головой, расчесывая очередную прядь. Видно было, что она не довольна своими подопечными.

— Но ты же помнишь, что происходило?

Ника пожала плечами.

— Ну да…

— Вот! А десятая степень — это блек аут.

После последней фразы Крисси в комнате повисла тишина. Ника пыталась снова перечислить в уме все степени в порядке возрастания, а Оля, наверное, еле сдерживалась, чтобы не начать конспектировать.

Как бы там ни было, вскоре Ника нашла косметичку и направилась к душевым.

Оля пить не стала, Ника дошла до предписанной третьей степени. А Крисси, похоже, забралась и на четвертую, так как когда они подходили к актовому залу, ее бедра покачивались с угрожающей амплитудой. Да и как на зло музыка играла с четким, быстрым битом.

Платье Крисси не перевыбрала, а так и осталось в длинном, серебристом, в котором издали напоминала русалку. Наряды Оли и Ники были попроще, но тоже вполне праздничными. У Оли платье доставало всего до середины икры, но было очень пышным, из бежевого атласа. Волосы ей Крисси выровняла и теперь они доставали едва ли не до пятой точки.

Ника до последнего хотела надеть джинсы, а понарядней только что-нибудь на верх. Но Крисси была так возмущена этим выбором, что даже разрешила Нике порыться в ее вещах. Сначала Ника хотела отказаться, хотя такой опции Крисси ей не давала, но вскоре занятие ее увлекло и минут через двадцать она вытащила одно из многочисленных черных платьев Крисси. Даже не примеряя его Ника поняла, что это то, что нужно. Правда, платье оказалось узковато в груди и на рост не село. Но первый недостаток можно было отнести к достоинствам, а второй — оказался не таким уж страшным. Платье чуточку волочилось по полу, потому что кроме длинных рукавов, имело еще и длинный хвост сзади. Но это лишь придавало ему торжественности.

Так как бал был маскарадом, всем нужны были маски. Маска Крисси, состоящая из черного кружева, почти не скрывала ее личности, а лишь служила дополнением к макияжу, изюминкой которого была черная помада. Вопреки логики, это делало губы Крисси полнее. У Оли маска была на палочке. И хотя среди троих она была самой красивой, с большим пером у левого виска, долго держать ее Оля не выдержала. Потому уже после первого получаса маска куда-то исчезла, когда Оля оставила ее на одном из столиков у стены. У Ники маска была пластмассовой, на резинке. Она нашла ее в одной из коробок, когда помогала с украшениями. Маска была черной и идеально подходила к платью. На ней не было ни перьев, ни страз, ни кружев — совсем никакого декора, но Нику это более чем устраивало. Она и так переживала ненароком наступить на подол платья и завалиться. А следить еще и за тем, чтобы перо от маски не залезало в рот при движении головы, было уж точно выше ее сил.

Коридор, предшествующий залу, был устелен красной ковровой дорожкой. В зале музыка играла громче, чем в коридоре. Но из-за высоких потолков казалось, что здесь тише. Зал был огромным, со сценой, на которой разместили музыкальные инструменты. Правда, сейчас места за ними пустовали, и музыка играла с записи. Множество круглых столиков, смутно напоминающие те, что стояли в зале заброшенного корпуса, так же были размещены вдоль стеночек. Рядом со многими находились стулья офисного типа с мягкой обивкой. Но больше стульев было в предыдущем коридоре, где их сложили башенками друг на друга.

— Блин, скоро же новый год, — сказала Ника, когда ее взгляд наткнулся на высокую елку.

Елка стояла в дальнем левом углу. Игрушки на ней висели исключительно синего цвета. Лишь гирлянде было позволительно мигать не только синими, но и серебристыми огоньками. Даже запрокинув голову, Ника не смогла разглядеть, чем украсили верхушку елки.

— Может, — начала Оля, — в моем возрасте не пристало так говорить, но время начало лететь как-то слишком быстро…

Она, как и Ника, рассматривала елку. К этому действу не подключилась только Крисси, которая то и дело смотрела на часы.

— Ну не знаю. По-моему, уже все должно было начаться…

Будто услыхав неудовольствие Крисси, музыка оборвалась и воцарившуюся на миг тишину прорезали громкие фанфары.

До этого момента девочки успели подойти к самой сцене. Теперь пути обратно буквально не было. Толпа сгустилась и подперла Нику и Олю. Крисси, увидев, что пути отступления перекрывают, поспешила ретироваться.

— Ну, до скорой встречи, — сказала она.

Ника и Оля не успели даже произнести ее имя. Крисси растворилась в толпе, а на сцену вышел Директор. Фанфары прекратились, но тише не стало — все присутствующие в зале зааплодировали.

— Ну и куда она ушла? — сказала во весь голос Оля на ухо Нике.

Ника сморщилась, но не стала ругаться за превышение громкости. В шуме зала слова Оли звучали как шепот.

— Не знаю, — сказала Ника. — Это же Крисси — нет смысла за ней следить… Захочет кушать — вернется.

Оля улыбнулась, но ее взгляд беспокойно забегал по головам присутствующих. Впрочем, уже через несколько секунд Директор начал свою речь, чем полностью отвлек внимание Оли от беглянки.

Крисси

Крисси знала, что после речи Директора будет оглашен первый танец, полонез. И хотя этот танец совсем не сложный, Крисси накануне посмотрела с десяток роликов на Ютубе, чтобы подготовиться. Она даже заставила Нику станцевать с ней за мужскую партию, которая от женской почти не отличалась. Нике нужно было лишь стать слева и первой подать руку.

Короче говоря, для полонеза требовался партнер. Крисси ловко пробиралась сквозь толпу в поисках Крика. Она не могла отказать себе в удовольствии выйти на паркет в числе первых. Поэтому поиски нужно было завершить как можно скорее. К тому же до того, как Директор закончит свою речь, нужно было еще и уговорить Крика на это. Он еще не знал, что обязан сопровождать Крисси на первый танец.

Она увидела Крика в дальнем конце зала, практически около входной двери. Пока Крисси продиралась сквозь толпу, прошло несколько минут и она стала переживать, что не успеет. Но Директор был многословен и сейчас Крисси считала, что это лучшая его черта.

— Приветик, — сказала она Крику и быстро схватила его за руку, чтобы отвести подальше от тех ребят, с которыми он стоял.

— Привет… Что такое? — Спросил он, не сопротивляясь.

Крисси остановилась только когда они оказались на безопасном расстоянии от дружков Крика. Высказывать свое пожелание при них казалось Крисси плохой идеей. Вряд ли кто-то из тех ребят горел желанием танцевать полонез. Если в их присутствии Крик выкажет хоть малейшее сопротивление Крисси, то тогда ей точно его не уговорить, потому что друзья станут поддерживать его, а не Крисси. А ей с такой оравой не справиться.