– У тебя тоже реплики написаны так, как будто мы актёры древнегреческой трагедии или пациенты психушки? Это в твоём ивент-агентстве такое сочиняют?

Интересно, в какой момент они перешли на «ты»?

– Да, мы давно жалуемся на нашего сценариста, – отвечала Аля, – но директор говорит, что у него особое видение.

Эта искусная, как ей казалось, ложь придала ей уверенности. Не только он играл с ней, но и она водила его за нос, что ещё больше заводило её.

– Фигня какая-то, ничё не понял, – рычал самый крупный волк с раскрасневшимися дряблыми щеками, – мы сюда пришли экзамен сдавать? А можно это было всё выдать до того, как принесли виски?

– Да, ну, без пол-литра не разберёшься, – насупился его жилистый почти полностью лысый сосед.

– А можно то же самое, только по-русски? – раздалось из-за первых столов.

– Господа, не переживайте, – пытался успокоить зал ведущий, – самое важное написано наверху. Это то, кем вы приходитесь жертве и являетесь ли убийцей.

– Это вы убийцы! Вы убили нам вечер, – заорал краснощёкий волк.

– Не хочешь помочь коллеге? – Стас толкнул Алю под локоть.

– Да, он и сам справляется, – неуверенно ответила она, глядя на потеющего ведущего.

Но тут к микрофону вышел сам хозяин.

– Что-то наша стая разбушевалась, – дружелюбно начал он. – Вам, конечно, азбука Морзе ближе и роднее, но давайте попробуем и кириллицу не забывать. – Именинник сцепил руки, словно в рукопожатии и подмигнул волчьей братии.

Это подействовало. Все утихомирились и вновь принялись за чтение. Скрип мозгов за столом был практически слышен и сопровождался бурным кряхтением, сопением и чертыханьем.

Но Аля всего этого уже не замечала, её сердце бешено заколотилось, а зрачки расширились. И дело было не в том, что Стас прикоснулся к ней своим коленом, этого она даже не заметила. Её взгляд был устремлён на Регину. В чёрном футляре, в лабутенах с кроваво-красной подошвой на серебряном подносе она несла два бокала, которые с ненавистью смотрели на Алю своими колючими стразовыми глазами.

Их наполнили вином и поставили на стол, за которым орудовал бармен. Регина что-то нашептала ему на ухо, тот понимающе кивнул. Всё это время Аля пристально следила за администратором, не замечая ничего вокруг. Она очнулась, только когда Стас взял её за руку и спросил:

– Ты меня слушаешь?

– Да, то есть, нет, – виновато отвечала она, – я немного волнуюсь, скоро мой выход.

– Так ты новенькая?

– Не совсем, я давно там работаю, но именно в этом квесте я первый раз.

– Уверен, у тебя всё получится, – он сильнее прижал свою ладонь к её руке.

Аля в очередной раз поправила причёску, не зная, что на это ответить. Всё это было так не к месту, но так захватывающе.

Противный скрежет стула по паркету привлёк всеобщее внимание, в том числе Али и Стаса. Тот самый одногруппник в тесном костюме со львиным бокалом в руке, тяжело дыша, встал и постучал ножом по стеклу.

– Я хотел бы сказать тост за нашего замечательного именинника. Для кого-то он Дмитрий Захарович, для кого-то господин Нестеров, для кого-то Дмитрий. А для меня ты всегда будешь Димон. Простой и не зазнавшийся парень, несмотря на то что сделал отличную карьеру и создал крепкую семью. За тебя дружище. Ты – молодец.

Произнеся это, он сделал большой глоток из рокового бокала, поставил его на стол. Затем, комически корчась и держась за горло, с грохотом упал. Он задел головой стул, потёр ушибленное место, выматерился и, наконец-то, распластался на паркете. Дружный гогот заполнил зал. Больше всех смеялся растроганный Димон.

Аля среагировала довольно быстро и бросилась к бездыханному телу. По пути она забыла весь текст, так как думала только о том, как бы под шумок стащить бокал, и тут же взглядом пыталась найти второй.

Она подошла к «покойнику», опустилась на колени и произнесла:

– Врача! Врача! Похоже, братец перебрал!

Из-за волчьего стола поднялся краснощёкий гигант и подошёл к ним. Лицо его было серьёзным, в руках он держал свою карточку:

– Я врач, – читал он по бумажке, – пощупать пульс…так, блин, это не надо…в общем, хочу засвисвельствовать смерть. Она наступила от отравления. Причина тому – сильный яд в …, – он замялся, огляделся, схватил стеклянную львиную морду и потряс ею в воздухе, – в этом бокале, – он склонил голову, как будто в театральном реверансе.

От всеобщего смеха тряслись окна, паркет, покойник и колонна на Дворцовой площади. Но Аля и доктор-волк были абсолютно серьёзны, они уже успели войти в образ. Холодная рука опустилась на Алину открытую спину, и она увидела за собой элегантную худую фигуру жены хозяина:

– Я следователь, дорогая, и я помогу вам вычислить убийцу вашего брата, – подобие улыбки мелькало на её узких губах.

– Да-да, – играла свою роль Аля, – прошу вас, найдите его или её, – она выдала самый подозрительный взгляд, на который была способна.

Смех потихоньку стихал. Но то там, то тут можно было услышать: «Ты видел? Прям башкой об стул…и этот засвистететльсвовать».

Аля решила воспользоваться тем, что у неё не было дальнейших инструкций, и осталась на месте, где сидел покойник. Поближе к бокалу. И тем временем отправила сообщение Кэт о том, что этого льва она «пасёт», а на них с Таней второй, который последний раз был у бармена.

Трое крепких волков, включая Стаса, перетащили усопшего на узкий диван, где он уткнулся в свой телефон. В глазах остальных гостей появился азарт. Все с недоверием поглядывали друг на друга. Особенный энтузиазм придал появившийся реквизит. Следователю выдали кепку, трубку, блокнот с ручкой и трость. Если бы Дойла экранизировали с женщиной в главной роли, то она была бы идеальной Ширли Холмс. Она представилась как Александра Павловна, добавив отчество для большей важности, и тут же приступила к допросу подозреваемых за своим столиком. Краснощёкому волку дали халат и шапочку, как у Айболита, которая нелепо смотрелась на его косматой шевелюре. Он сидел возле покойного и, судя по тяжёлому дыханию, пытался осилить остальные инструкции. Кому-то достался лорнет, кому-то длинные перчатки и сигарета с мундштуком, Але вручили чёрное боа из перьев, которое она нехотя надела, так как оно закрывало её платье.

Вся эта возня с реквизитом создала отличный момент. Пока все рассматривали и примеряли свои аксессуары, никто не обращал внимания на место преступления. Аля решила, что возьмёт в руку бокал, намотает на него боа и как ни в чём не бывало спрячется с ним в туалете, откуда девчонки заберут его и отнесут в укромное место. План казался ей безупречным. Она лёгким движением руки скинула пернатый аксессуар с шеи, взяла бокал и встала, чтобы уходить, но резкий голос остановил её:

– Что это вы делаете? – администратор конюшни Лена стояла прямо за её спиной и сверлила взглядом. В руке у неё был прозрачный пакет на молнии и белый платок. – Мне кажется, или вы пытаетесь украсть улику с места преступления?

Аля застыла с бокалом в руке. Взгляд Лены был настолько суров, что не до конца было понятно, то ли она играет свою роль в квесте, то ли она догадалась об Алиных намерениях.

– Я как раз хотела передать его в руки правосудия, – Аля сделала невозмутимое лицо.

– Правосудие – это я, – Лена явно вошла в образ, – я помощник следователя, моя обязанность собрать доказательства, на которых теперь есть ваши отпечатки, – её голос было не узнать. Наверное, именно этим голосом она ругает девчонок с конюшни.

– Скажите честно, вы сделали это намеренно?

– Что вы, я просто не знала, я так сожалею, – хоть Аля и оправдывалась, но бесстрастность тона она не теряла.

– Давайте сюда улику, – рука с белым платком вырвала у Али бокал, а заодно и несколько перьев из боа. – Так-то лучше. Отдам это следователю. А также расскажу о вашей небрежности.

Аля со злостью плюхнулась на стул. Ей хотелось привязать эту наглую собирательницу улик к лошади и щёлкнуть кнутом. Лена, в свою очередь, важно продефилировала к Александре Павловне и начала с ней перешёптываться, указывая в сторону неуклюжей гостьи. Следователь строго посмотрела на даму в боа и надвинула на лоб кепи. Она оставила бокал в пакете на своём столе и направилась с блокнотом к месту преступления.