— Почему?
— Я стал свидетелем одного события… и мне очень страшно! Я не знаю, что мне делать!
Тарален взглянул на супругу, намекая, что не мешало бы что-нибудь приготовить гостю. Догадливая Льяри отложила рукоделие, слезла с ветки и отправилась на кухню.
— Присядешь? — указал на джунгли верон.
— Э-э-э… куда? — растерянно осмотрелся Юлиан.
Тарален пнул один из больших белых цветков, демонстрируя, что они безопасны.
— У моей жены дар стихии земли, — оправдался верон. — Поэтому наш дом оккупировали растения.
— А-а-а…
— О чем ты со мной хотел поговорить? — спросил Тарален, едва человек с осторожностью расположился на упругом цветке.
— Наследник и его сестра напали на Закару, использовав на нем зелье правды, а затем сбежали из замка…
— Юлиан, остановись, — несколько грубо перебил его верон. — Мне неинтересно, что происходит с наследником. Сбежал он или нет — не наши проблемы, а Инарана. И тебе советую забыть обо всем.
— Но они же… разве вы…
— Понимаешь ли, с королевской семьей у нас небольшой разлад. Мы не вмешиваемся в их дела, а они в наши. Поэтому молчи и никому ничего не рассказывай о том, что ты видел во дворце.
— Примерно тоже самое сказал мне Одит, — как-то сразу погрустнел юноша.
— И он прав, Юлиан. Я посмотрю, что тебе можно налить выпить.
Тарален отправился в кабинет, чтобы взять немного вина верданов — единственным напитком безопасным длячеловека.
Он немного задержался перед портретом первой жены…
— Как же мы изменились, — прошептал Тарален, погладив холст, словно тот мог ожить. — Ты бы никогда не согласилась с нашим решением.
Тарален не желал посвящать человека в политику Размараля в отношении королевской семьи. На Инаране давно поставили крест. Акраса оставят родителям. Бесталанные не представляли ценности.
В скором времени собирались инсценировать смерть Лимры и тайно перевезти принцессу в Фиру — островной город, где она займет место стража. Её окончательно оградят от влияния чужаков и совета магов, ограничат свободу перемещения и будут держать в секрете её местонахождение.
Амрона лишат поддержки. Народный совет решил не бороться за Амрона в тот момент, когда поняли, что мальчик вспыльчив, импульсивен и не контролирует пламя — плохое свойство для будущего правителя. Король веронов всегда проходил серьезную школу, закалялся в интригах и обладал железной волей. Уничтожение семьи Дунгрога сильно подорвало веронское влияние и власть.
Прадедушка Таралена — ветеран Юрлан, считавшийся старожилом и заставшим правление Фарада, как-то сказал правнуку, что вероны уже не те. Говорил, в его время за юного наследника не то, что Завсу глотку бы порвали, а весь совет магов на колени поставили и заставили хором просить прощения. Он не соглашался с циничным ожиданием народного совета рождения другого наследника с более выгодным для Размараля набором способностей и подходящим для правителя характером. Старик был убежден, что надо развивать Амрона, что из мальчишки мог получиться толк. Видел в нем второго Фарада.
Тарален и сам осознавал, что Амрону не оставили шансов на выживание, предоставив самому себе. Его не поддерживали кровными узами. Народный совет терпеливо ждал, когда мальчик погибнет по собственной глупости или его убьет совет магов, сочтя неподходящей марионеткой. В любом случае Амрон — проигранная битва. И такого не скажешь вслух.
— Извини, но больше тебе нельзя, иначе отравишься, — вернулся Тарален к гостю и вручил наперсток Юлиану. — Выпей, тебе станет легче.
Юлиан залпом выпил и задумчиво облизнулся:
— Вкусно.
— Тем оно и опасно.
— Ясно…
— Что тебя еще беспокоит, кроме побега наследника? — смягчился верон, решив дать человеку возможность выговориться. Ему ведь просто страшно, а за страх нельзя осуждать.
— Сегодня пробили купол…
— Да, я об этом знаю. Я участвовал в его восстановлении.
— Я слышал, что… его пробил наследник…
Тарален некоторое время смотрел на человека, пытаясь понять, серьезен ли он, но затем рассмеялся.
— Что я такого сказал⁈ — возмутился Юлиан.
— Юлиан, наследник даже если бы захотел не смог бы пробить купол.
— Вы считаете, что у него недостаточно для этого силы⁈
— Нет, не в этом дело. Силы ему как раз хватает, чтобы уничтожить Анрифаль вместе с куполом.
Юлиана едва не втянуло в цветок и не закрыло лепестками. Тарален помог ему сесть удобнее.
— Это непостижимо… и вам не страшно? — снова обрел дар речи юноша.
— Не переживай, у всех веронов без исключения иммунитет на смертельные разновидности магии королевской семьи. Этот иммунитет распространяется на любую нашу постройку. Если ты помнишь, замок не пострадал после атаки Амрона. Не считая, конечно, внутренней обстановки.
— Я не знал…
— Сам посуди, у королевской семьи огромная сила. Любая вспышка гнева и…
— И города нет, — закончил за верона Юлиан.
— Правильно, поэтому мы природой защищены от магии королевской семьи. Никто из них не может причинить нам вреда. Будь все иначе, мы бы жили в постоянном страхе, что однажды наследник чихнет и что-нибудь уничтожит.
— Еще, сегодня привели женщину, которая вроде бы… мать наследника…
— Женщина находилась в замке в момент нападения? — перебил человека Тарален, теряя веселость.
— Да… Так все-таки наследник мог пробить купол?
— Мог, если чувствовал, что его матери угрожает опасность. Но…
— Но что? — поторопил нетерпеливо Юлиан.
— У Амрона дар водной стихии, у Лимры дар земной стихии, а купол пробили импульсом, а это стихия энергии. Как у меня, — пояснил сомнения Тарален и взялся за рассуждения: — Хотя он мог воспользоваться кем-то из веронов и усилить его дар через кровные узы, но я не знаю никого из приближенных принца, у кого есть с ним кровные узы. Даже у Арева их нет…
— Что если наследников двое? — неожиданно ляпнул Юлиан.
Тарален сложил руки на груди, постаравшись скрыть внезапную дрожь. Мысль о двух наследниках ему и в голову не приходила. Да и в народном совете о втором наследнике не помышляли.
— С чего ты решил? — напряженно уточнил Тарален. — Ты что-то знаешь? Видел? Слышал о том, что Завс или совет магов скрывает второго наследника от нас?
— Нет, я предположил…
— Тогда исключено, — расслабился Тарален.
— Почему⁈
— Мы чувствуем каждого члена королевской семьи даже с порванными кровными узами. От момента рождения до его смерти. Мы как большая семья, от которой сложно что-то скрыть. Появись в Размарале еще один наследник, мы бы это почувствовали.
— Нам этого не рассказывали на расоведении…
— Это из углубленного курса, а вы все проходили краткий.
Юлиан провел рукой по щеке.
— Ты устал и переволновался, — похлопал его по плечу Тарален. — За тот небольшой срок, что ты находишься в Размарале, было слишком много впечатлений и событий. Тебе надо выспаться. Выбрось все эти глупые заговоры из головы и забудь. Нет никакого второго наследника, и тебе нет смысла выяснять, кто совершил диверсию — это наша задача. Давай я тебя провожу до транспорта.
— Да я пешком…
— Никаких пешком! У нас уже несколько несчастных случаев! Я понимаю, что транспорт у нас дорогой и на зарплате, которую тебе платят, много не поездишь. Поэтому я сам заплачу за твой билет.
Юноша покраснел.
— Воспринимай это как подарок за информацию, — снова похлопал его по плечу верон, провожая и усаживая в транспорт. — И постарайся отдохнуть! Чтобы завтра приступил к службе бодрым!
После того, как человек уехал, Тарален вернулся домой и застал хмурую супругу на месте, где сидел Юлиан.
— Что-то ты долго возилась на кухне, — заметил верон.
— У нас не оказалось продуктов пригодных для человека, — недовольно ответила Льяри, — пришлось облететь ближайшие магазины, а за чаем залететь к подруге.
— Я ему завтра занесу, — задумчиво кивнул Тарален, присаживаясь к супруге и целуя её в висок. — Льяри, ты случайно не помнишь случая, когда двое веронов чувствовались как один?
