— Куда? — насмешливо спросила она.

И словно он был самым обыкновенным капризным ребенком семи лет, Льяри занесла его назад в палату. И самостоятельно разорвать с ней узы не получилось, нить даже не натягивалась, как бы усилия он ни прилагал. Зная истинные чувства веронки, не получалось на неё злиться.

— Это посягательство на частную жизнь, — проворчал Олег, пока она укладывала его в цветок.

— Ой как страшно, — парировала Льяри, выходя из палаты.

Он уже задумывался, чтобы позвать верданов и с их помощью удрать из больницы…

По тому, как сузились глаза оставшегося в палате верона, Олег осознал, что его план раскусили, а вероны намного лучше контролировали кровные узы, чем верданы. Не дадут. Еще и Акрон не давал домой уйти.

«Ты дома», — только и подумал верон, прежде чем покинуть палату вслед за Льяри.

Еще через пару дней в его сеть добавилось еще пятеро веронов. И Олег совершенно не понимал, что заставляло их восстанавливать кровные узы с ним, хотя вел он себя просто омерзительно. Как выразилась бы бабушка Дарья: «ремня напрашивался».

Решив, что он достаточно успокоился, его навестил отец вместе с Акроном.

— Как себя чувствуешь? — спросил Инаран с доброй улыбкой.

— Отвратительно.

Инаран недоуменно повернулся к Акрону, но тот только плечом повел. Судя по неловкости отца, ему уже рассказали, что близнецы поменялись местами.

— Может, ты хочешь что-то спросить или узнать? — деликатно зашел издалека Инаран, присаживаясь рядом с сыном.

Олег скосил взгляд на вставшего неподалеку от них Акрона. Он следил за пространством, чтобы их не подслушивали и, скорее всего, будет прислушиваться, о чем они разговаривают.

— Я всегда считал, что ты нас бросил, — заговорил Олег, заглядывая в глаза отцу. — Я следил за Элом и за адаптационными группами. Разрешение веронам на создание семьи с иномирянами из закрытых миров давали раньше без каких-либо проблем, почему его не дали тебе?

Инаран еще больше сконфузился, а вот Акрон насмешливо сказал:

— Я предупреждал тебя, какой он…

Отец некоторое время молчал, переводя взгляд с сына на дядю.

— Мне не дали разрешения на брак, потому что я был женат, — наконец, ответил Инаран, — а духовную связь при моем образе жизни довольно трудно доказать. Да и я боялся за её жизнь.

— Ты лжешь, — сразу же побелели глаза у Олега. — Страх за неё появился позже. Сразу ты даже не понял, что вас связывает. Она тебе не нравилась, подбешивала и раздражала бестолковостью и нелепостью. Тебя раззадорило поведение тети Лены, которая характером привлекала тебя намного сильнее. Тебе хотелось позлить старшую из сестер, поэтому ты развлекался, ухаживая за младшей и незаметно увлекся ею. У тебя сломался переводчик. Ты понимал, о чем люди разговаривали, но не мог им ответить. Ты знал, что рано или поздно тебя заберут из закрытого мира, как только нейтрализуется яд от адского оружия, на которое ты напоролся в драке. И о нас ты не знал и готовился к затяжной битве с Мраной за влияние над Акрасом. Лимра и Амрон свалились на тебя как снег на голову. Ты был не готов к их появлению, да и не хотел их.

Акрон задумчиво облокотился спиной к стене, а на лице Инарана проявилась неприкрытая ярость.

— Хочешь истины, сопляк⁈ — прорычал Инаран. — Да чтобы меня мое же говно мордой в навоз макало⁈..

— Инаран, спокойнее, мы же договаривались, — напомнил Акрон.

Отец глубоко вздохнул и вытащил из нагрудного кармана две баночки. Одну сам выпил, вторую отдал Олегу.

— Пей, — потребовал Инаран, едва сдерживая гнев, — и тогда будет тебе испытание истиной. Я тебе солгать не смогу, но и ты мне набрехать не сможешь. Давай говорить на равных.

Олег пожал плечами и выпил содержимое баночки, поморщившись от горького привкуса.

— Хотел ли я детей⁈ — продолжал пылать отец. — Нет, я их не хотел! В самом страшном кошмаре я не видел, что именно у меня родится наследник. Меня тысячу лет не могли заставить плодиться и то, что вы все появились не моя заслуга, а Мэрга, который нашел способ как обойти защиту Искроса, повредить мне репродуктивные органы и заставить сделать ребенка Мране.

— Зачем? — вырвалось у Олега.

— У Конрака была идея фикс распространить свое семя по всему Размаралю, чтобы в каждом веронском городе сидел именно его потомок, а я не собирался становиться частью его плана и распространять его наследие. Если бы не твое рождение, из твоей матери сделали бы инкубатор по производству потомков Конрака. Твою мать не убили бы, нет, она им нужна живая. Но вот ты живой им не нужен. Ты — дефект селекции, рожденный с сильными мирайскими корнями, от которых тщательно избавлялись, когда планировали Акраса. Манипуляция разума — изначально демоническая способность, а не веронская. В открытых мирах она имеет нейтральный статус, но проявляется только у тех, у кого есть демоны в роду.

Глаза Олега постепенно приобретали нормальный цвет и становились всё круглее, пока Инаран всё больше распалялся:

— Я хотел остаться бездетным до конца своих дней. Хотел, чтобы королевский род продолжили потомки Акрона, так как он не сын Лидеемы. Он — отпрыск мелианки — любовницы Ганрона. И твоего рождения я не желал, потому что не хотел смотреть на твои похороны. Я и сейчас каждый день боюсь застать тебя мертвым, потому что ты бездумно нарываешься и огрызаешься с противником намного сильнее и злее тебя. Ты не Искрос, не Дунгрог и не Фарад. Они умели и знали, как воевать с тёмными, а тебя размажут, каким бы сильным ты ни был. Ты недоучка и понятия не имеешь, как контролировать свои способности, да и учиться не хочешь. Тебе могут сколько угодно не нравиться вероны, но они хотя бы на твоей стороне и не хотят твоей смерти.

— Они хотели заменить брата наследником из народа… — снова заговорил мальчик.

— Да, хотели, но это не значит, что они желали его гибели, — не отрицал отец. — И я хотел его замены, потому что твой брат слишком добрый. Наша вина, мы его слишком сильно опекали и оберегали от тёмной стороны.

— Почему это плохо⁈ — воскликнул Олег. — Что плохого в доброте⁈

— Радугой не развеешь наших врагов, — цинично отвечал Инаран. — И над вашими наивными мечтами они посмеются. Им не протянешь руку: «Давайте жить дружно и строить счастливое будущее вместе!», — Инаран с наигранным воодушевлением протянул раскрытую ладонь в сторону невидимого собеседника. — Они эту руку оторвут. Поэтому и веронский король должен быть способен в ответ оторвать голову. И в глубине души я рад, что именно ты займешь место брата, потому что ты им головы поотрываешь, а он — нет. Он в милосердие сыграет при первых лживых мольбах и отпустит тварей, чтобы они подумали над своим поведением и исправились. Но это так не работает.

— Почему ты так уверен, что я им головы поотрываю? Я ведь тоже не хочу ни с кем воевать, как и брат.

— Потому что ты без колебаний убил Мэрга, едва он покусился на жизнь Акраса. Ты ведь не случайно его убил, как твой брат — Дэля, ты обратился к дару сознательно. И я хочу услышать от тебя истину. Ты испытаешь сожаление по поводу его гибели, зная, каким он был?

— Вначале да, но… потом нет… — ответил Олег, глядя мимо отца.

— А твой брат мог бы и вовсе отпустить его или, что еще хуже, вступить с ним в диалог, пытаясь направить на путь истинный. Ты Мэрга просто ликвидировал, едва он перешел черту.

— Ты считаешь, что я лучше брата, потому что более жесток⁈ — скривился мальчик.

— Нет, ты лучше, потому что знаешь, когда надо быть добрым, а когда надо быть жестоким. Ты — главный страж нашего мира. Ты не можешь заигрывать в милосердие с захватчиками. Вероны отворачиваются от твоего брата, потому что они боятся ему доверить жизни своих родных. И тянутся к тебе, потому что ты сначала врагам головы оторвешь, а потом их пожалеешь и с честью похоронишь.

Олег с недоверием открыл рот, а Инаран всё больше перехватывал инициативу:

— Вспомни, в какой момент восстановила кровные узы семья Арева.

— Я отдал приказ Алираи мне помочь их вызволить.