Льюис бросил мрачный взгляд на солнечный день вокруг. До вечера было далеко.

– У тебя первой почернели волосы, так?

– Да, господин. Уже неделю как.

– Я сейчас что-нибудь придумаю.

Он оглянулся и увидел, как в ворота заходят Кристина и Бернард.

Отлично.

– Кристина! Иди сюда, быстро!

Та подбежала, подхватив юбки.

– Да, повелитель?

– У нас новенькие. Проводи их в замок, найди им комнаты и покажи, что где. Фанни, ты останься здесь.

Новые Вороны ушли вместе с Кристиной, постоянно тревожно оглядываясь на Фанни. Та тоже нервничала, но голод рвался из ее глаз, задвигая все остальное. Льюис вспомнил свой первый день в убежище и как сожрал бродягу под деревом. Она не сможет терпеть дольше.

– Повелитель, у нас проблема, – сообщил подошедший Бернард.

– Что еще случилось? – устало спросил Льюис, поворачиваясь к нему, и застыл.

За спиной Бернарда стояли трое помятых и побитых забулдыг.

Все черноволосые.

– Эти убогие стали Воронами и притащились в кабак заливать горе, – мрачно объяснил Бернард, – а потом от голода вцепились в своего собутыльника. Выхлестали его, как бутылку браги, чуть не до смерти. Еле отбил дурака.

Льюис взбесился. Еще трое! Да кто так сглупил?! Он их всех накажет, растяпы чертовы! Восемь проклятых вещей упустили! Надо было самому ходить!

– Посетители это видели?

– Видели, но не поняли, что случилось. Решили, что драка, стали подбадривать, кто-то кулаками махать полез, кто-то сбежал. В кабаке такое не редкость, а главное развлечение. Мы с Расселом всех утихомирили, а высосанного отнесли в подсобку, отлежаться. Кристина нажарила ему картошки с луком и шкварками. Сказала, это помогает после нападения Воронов.

– Он точно живой?

– Когда я уходил, был жив.

Льюис рвано вздохнул.

– Отдайте мне потемневшее серебро, – приказал он, но забулдыги не пошевелились.

– Нет у нас ничего, господин хороший, пустые карманы!

– Они им расплачивались за выпивку, – вспомнил Бернард, – женской брошкой, гребешком и вот, нож неплохой отдали.

Он протянул Льюису точную копию ножа Рейвена. Тот забрал его, ощущая, как земля уходит у него из-под ног. Господи, ведь любой нашедший проклятое серебро легко мог заложить его, подарить или расплатиться им! Его было не отследить!

– Господин, вы обещали меня накормить, – жалобно напомнила о себе Фанни, – я не могу больше, я умираю!

– Сейчас! Бернард, отведи Фанни в кабак, найди там кого победнее и тихонько предложи накормить ее, за выпивку и серебро из выручки. Но не потемневшее, его мне вечером принесешь! Только осторожно, не выдай, что ты сам Ворон! Соври, что это твоя сестра.

– Понял, повелитель.

– Фанни, ты запомнила дорогу сюда?

– А чего ее запоминать, замок же издалека видно! – простонала Фанни. – Я дойду, не заблужусь! Можно уже идти?

– Идите.

– Прочь с дороги! – зарычала Фанни, расталкивая забулдыг. – А то вас сожру, ушлепки! А ты чего застыл? Веди быстро в кабак, раз господин приказал!

Она схватила Бернарда за руку и потащила за собой. Тот зашипел и вырвался. На его запястье кровоточили пять алых царапин. Лицо Фанни было голодным, злым и диким, как у Рейвена когда-то. Зрачки расширились, делая радужку черной.

Льюис растерялся.

– Мы что, опоздали? Она хоть дойдет до кабака?

Бернард усмехнулся и слизнул кровь с царапин.

– Дойдет. Но может сожрать кого-то по дороге. Давненько я не видел настолько голодных женщин.

– Проследи, чтобы этого не произошло. И проводи ее обратно в замок!

Бернард кивнул.

– Давай, крошка, побежали. На меня даже не смотри: я невкусный и не человек. А тебе теперь только людей есть.

– А этих можно? – хрипло спросила Фанни. – Они же бесполезные. Служить не смогут. А я полезная, я все сделаю! Можно их?

Пьянчуги попятились.

– Мы тебя сами сожрем, сумасшедшая! Мы – Вороны, нас бояться надо!

Но как только она шагнула к ним и протянула руку, увенчанную черными когтями, забулдыги дружно заорали и бросились бежать.

Бернард расхохотался и раскрыл крылья. Подхватил Фанни на руки.

– Все, детка, полетели в кабак, пока повелитель не рассердился! А вы трое в замок идите и сидите тихо! А то Рыцарям вас сдам.

Вороны разбежались, оставив Льюиса посреди пустого двора.

Он сжал зубы. А затем развернулся к замку, применил заклинание громкого голоса и крикнул:

– Рейвен! Шарлотта! Агата! Сольвейн! Ко мне в кабинет, живо!

***

– Кто потерял проклятые вещи?! Почему мне не сообщили? – гневно отчитывал он их. – И где Агата?

– В гостях у Сюзанны, – ответил Сольвейн, – и не смотри на меня так, я ничего не терял.

– Я тоже, – пожал плечами Рейвен, – среди новичков есть кто-то толковый, кого можно взять в бойцы?

– Нет, – зло ответил Льюис.

– Жаль.

Шарлотта молчала, наморщив лоб.

Льюис глубоко вздохнул.

– Шарлотта, если это твоя вина, то надо было признаться, а не скрывать до последнего.

– Я ни в чем не виновата, – сухо ответила Шарлотта, – Льюис, не мог бы ты объяснить нам, как мы могли это сделать, если три недели назад ты лично показывал Агате десять собранных нами проклятых вещей и объяснял, как отличить их от обычного серебра?

Льюис остановился.

Он совсем забыл об этом.

До конца года оставался месяц, и все давно уже было выловлено. С началом Времени Рыцарей количество проклятых вещей сократилось с пятнадцати до десяти, и в некоторых старых местах они больше не появлялись. Но он все равно приказал их посещать на всякий случай. Льюис решил, что его подданные просто поленились это делать, и небрежность вновь привела к трагедии.

Но как тогда это получилось?

Шарлотта взглянула на почерневшее серебро, разложенное на столе.

– Это точно оно. Вещи те же самые. Но у нас на пять штук больше. Льюис, ты случайно не убил Трусливого Принца? Если наступило Время Воронов, то это все объясняет.

Рейвен вскинулся.

– Серьезно? А почему меня не позвал? Я бы подстраховал тебя. И посмотрел бы на это.

Его голос звучал почти обиженно.

– Никого я не убивал, – возмутился Льюис, – Шарлотта, как ты себе это представляешь? Как можно случайно вырвать кому-то сердце?

– Я верю в твой ум и фантазию, – фыркнула она.

– Ладно, я прошу прощения, что накричал на вас, – смущенно ответил Льюис, – но я все еще не понимаю, что происходит.

– А вещей-то не пять, а шесть, – заметил Сольвейн, вытаскивая крохотное колечко из-под брошки, – значит, проклятых шесть?

– Нет, – ответил Льюис, – их вообще восемь! Сегодня пришли трое пьянчуг и семья из пяти человек. Просто здесь не все серебро.

– Восемь плюс десять будет восемнадцать, – подсчитал Рейвен, – это невозможно, даже во Время Воронов.

– Может, мы ошиблись, и первые десять – не проклятое серебро? – неуверенно спросил Сольвейн. – Хотя я брал его из отмеченных точек, как обычно.

– И я, – подтвердила Шарлотта, нахмурившись, – да не могли мы ошибиться, мы почти десять лет эту дрянь собираем! Разбуди меня ночью, я тебе перечислю список предметов и как они выглядят!

Льюис потер виски.

Творилось что-то невообразимое.

На балкон шумно приземлилась Агата и бросилась к нему.

– Повелитель, беда! Сюзанну хотели проклясть! Я отобрала у нее проклятую вещь!

Льюис тупо уставился на серебряный кулон в ее руках. В его хранилище таких были десятки.

– Девятнадцать, – тихо сказал Сольвейн.

– Сюзанна не пострадала? – очнулся Льюис. – Где она его нашла?

– Нет, я тут же выхватила кулон из ее рук, – Агата была растрепана и тяжело дышала, – он не успел почернеть. Ей принесла посылку колдунья Каллисто!

– Что еще за колдунья?

– Вы что, в цирке не были? О ней весь город говорит! Красноволосая колдунья с далекого острова, она творит магию на представлениях!

– Кристина о ней рассказывала, – вспомнила Шарлотта, – но я думала, это просто цирковой образ. Все фокусники и гадалки представляются кем-то значимым. Так она что, настоящая колдунья?