Итак, она протащила повозку, которая, может быть, а может и нет, была полна груза, на неопределённое расстояние. Хм.

Возможно, дело просто в её классе. Дюрен сказала, что она [Фермер] 6-го Уровня, но у неё уже есть один навык [Повышенная Сила]. Очевидно, это делало её намного сильнее, чем обычно; когда я попросил её продемонстрировать, она подняла меня одной рукой, словно я был пёрышком.

Но её кожа? И то, что говорили те дети? Что это может…

Ба. Я что, детектив? Ответ – нет, потому что я едва могу разгадать загадку Шерлока Холмса, не говоря уже о том, чтобы разгадывать эти дурацкие запутанные головоломки. И Дюрен заслуживает уважения как минимум от меня, если не от кого-то другого.

Она сама мне расскажет, когда будет готова.

День 6

— Мне нужен класс.

Вот что я сказал Дюрен, когда она проснулась. Я вставал раньше неё; не то чтобы мы оба подолгу спали. На самом деле мы оба ранние пташки, хотя я, по понятным причинам, работаю в темноте так же хорошо, как и при свете.

Но мне нравится слушать пение птиц и чувствовать солнечный свет на моём лице. Я не против расслабиться на часок-другой по утрам. Как однажды сказала мне Зои, я самый спокойный слепой парень, которого она знает, хотя стоит сказать, что я единственный слепой парень, которого она знает. Она ещё знает слепую девушку… Терезу, но мы с ней не ладим.

Ненавижу Терезу.

Дюрен долго молчала, когда я сказал о классе. Сегодня утром мы сделали оладьи и добавили немного лесных ягод, но теперь она перестала их есть.

— Почему?

— Разве не так все поступают в этом мире? Ты сказала мне, что у всех, кого ты знаешь, есть класс.

— Это правда. Но…

Я ждал, но никакого продолжения не последовало. Я дал объяснения, пытаясь понять, что её расстроило:

— Я много думал об этом, и чтобы выжить в этом мире, мне нужен класс. Я не могу вечно полагаться только на твою доброжелательность.

— Но ведь класс… Это значит, что ты пойдёшь и найдешь работу? Ты… уйдёшь.

Ох. Ох. Чувствую себя идиотом.

— Я не хочу быть обузой, Дюрен. Я и так заставляю тебя спать на улице, и теперь тебе придётся кормить два рта.

— Это не проблема!

Стол сдвинулся вместе с Дюрен. Она извинилась, а затем её тон изменился, став более умоляющим:

— Я не против спать на траве! Не против! И ты ешь намного меньше, чем я. Я не против, чтобы ты остался! Мне… нравится, когда ты рядом.

Что мне сказать? Что мне делать? Что бы это ни было, это должно быть что-то, что не разобьет её нежное сердце.

— Ты знаешь, что у меня есть дом, Дюрен, и семья. Они, наверное, очень волнуются за меня. Я хочу вернуться к ним.

Я почти чувствовал, как она осела на другом конце стола. Я прокашлялся и продолжил:

— Но мне нравится быть здесь с тобой. Если ты уверена, что я не буду обузой, я с удовольствием останусь здесь. Я просто упомянул о классе, потому что они просто восхитительны.

— Ты останешься здесь? Ты уверен?

Её голос был не столько жалок, сколько полон надежды. Это душераздирающе. Кто покинул эту девушку? Я кивнул.

— Сомневаюсь, что в этом мире найдётся много работы для слепого человека. Разве что я смогу научиться магии? Я бы с удовольствием.

— Не знаю. Я слышала о книгах заклинаний, но не знаю, учатся ли маги каким-то другим способом.

Я со слегка возмущённым лицом ел оладьи. Даже в этом мире мне будет мешать отсутствие книг со шрифтом Брайля? И я очень сомневаюсь, что здесь можно найти аудио книги заклинаний.

— Что ж, эта идея отпадает. Может к вечеру появятся другие.

Идея у меня появилась гораздо раньше. Я озвучил её Дюрен, когда помогал ей мыть керамическую посуду. Она не пользовалась мылом, но горячая вода хорошо делала своё дело. Дюрен переносила жар гораздо лучше, чем я, но руки у неё более неуклюжие, поэтому мы оба работали медленно.

— Почему бы тебе не показать мне деревню?

Дюрен едва не выронила чашку, которую держала в руках. Я вовремя толкнул её обратно в ведро с водой, когда та забрызгала мне всю одежду.

— Что не так? Я не представился, и я уверен, что им интересно узнать обо мне.

— Я… Мне бы не хотелось тебя напрягать.

— Всё в порядке. Мне нравится знакомиться с людьми. Кроме того, рано или поздно я всё равно с ними встречусь, так ведь?

— Наверное.

День 8

Прошло ещё два дня, прежде чем мне удалось убедить Дюрен взять меня с собой в деревню. Она сопротивлялась, упиралась… Думаю не столько из-за нежелания посещать деревню, сколько из-за страха перед тем, как ко мне отнесутся жители.

И как жители ко мне отнеслись?

С добротой.

О, они знали, что в доме Дюрен поселился незнакомец, но никто не приходил посмотреть. Думаю, опаски у них было больше, чем любопытства, да и сама Дюрен могла сказать им, чтобы они держались подальше. Мы не круглосуточно были вместе; она несколько раз ходила в деревню до того, как привести меня туда, и я мог только предполагать, что сделался предметом сплетен.

Когда Дюрен, наконец, впустила меня в деревню, я услышал немного бурчания, но Прост, [Фермер], которому Дюрен помогла несколько дней назад, первым пожал мне руку.

— У тебя хорошая хватка, сынок. Из тебя вышел бы славный фермер.

— Ах, но я бы постоянно путал корову с быком, а это ни для кого не закончилось бы хорошо, не так ли?

Шутка, смех, и вот я превратился из пугающего неизвестного в кого-то контактного, даже симпатичного. Одна мать шлёпнула своего сына за то, что он меня обзывал, и вскоре я представился как путешественник издалека, которого сбило с пути заклинание, отчего я теперь полагаюсь на помощь Дюрен.

Эта небольшая выдумка была хорошо встречена всеми жителями деревни, но позже Прост отвёл меня в сторону, пока Дюрен помогала одному из фермеров поднять несколько бочонков.

— Я не стану много говорить о Дюрен… Она хорошая помощница в трудную минуту, но она немного…

— Мне она кажется милой, нормальной девушкой. Вы ведь согласны?

Я мгновенно его заткнул. Не хочу знать. Не от него. Ни от кого, кроме Дюрен, которая сама решится мне всё рассказать. На этом разговор прервался; несколько мгновений все чувствовали себя неловко, пока я не начал расспрашивать о здешнем фермерстве. Оказывается, местные фермеры выращивали довольно разнообразные культуры, и они были в восторге, когда я рассказал о теплицах и севообороте. Некоторые высокоуровневые [Фермеры] обладали Навыками, приближенными к этим эффектам, и вскоре я уже давал туманные советы по технике земледелия, которую я наполовину забыл. Жаль, что я не мог дать им комбайн.

Дюрен сначала беспокойно крутилась вокруг меня, но со временем расслабилась. Другие жители деревни относились к ней хорошо… я думаю. Они принесли ей огромную кружку молока, и она помогла оттащить огромное упавшее дерево с дороги, но…

Мы покинули деревню спустя несколько часов, при этом я получил приглашения от разных семей поесть и поговорить. Я мог рассказать истории о местах, где я побывал, опуская те части, которые они не поймут, так что в этой маленькой деревне я – эквивалент знаменитости или новинки.

Жителям деревни я понравился. Думаю, я могу сказать это с уверенностью. Они считали меня добрым, обаятельным и, если быть откровенным, сумасшедшим. Однако, несмотря на это, жена фермера Проста, Есель, дала мне корзину, полную всякого добра, чтобы я отнес её в дом Дюрен… Вернее, она вручила её Дюрен. В тот день я познакомился с большим количеством людей, и, в целом, всё прошло успешно.

Мне было только интересно, почему Дюрен им не нравится? Или, может быть, это не неприязнь? Она явно знает их всю свою жизнь. Но между ней и ними стоит стена, и как бы доброжелательно ни относились к ней жители деревни, как бы она ни старалась быть как можно более услужливой и кроткой, они всё равно держались от неё на расстоянии. Я слышал это в их тоне и наблюдал за этим из их действий.

Это заставило меня ненавидеть их, самую малость.

День 11

Я проснулся, зная, какой у меня будет класс. Я так волновался, что во время завтрака чуть не положил руку на сковородку от рассеянности. Я сообщил свою идею Дюрен, пока мы ели сыр, поджаренный на яичнице; никто из нас двоих не умел делать омлет.