— Мне жаль, но ты заказала много. Может быть, тебе стоит оставить немного и сделать две ходки?

Эрин попыталась представить себе, как она дважды идёт по снегу туда и обратно, и содрогнулась.

— Мне очень не нравится эта идея. Разве нет другого способа? Может, санки?

— Эй, я всё понесу, если это означает, что меня накормят.

Эрин повернулась на голос. Позади неё стоял улыбающийся Рэлк. Рядом с ним было знакомое лицо, пусть Эрин и не привыкла видеть его снова.

— Клбкч! Рэлк! Чем занимаетесь?

— Патрулируем, в основном. Но мы пришли повидаться с тобой. У меня есть для тебя сообщение, а Клб просто скучает.

Антиниум вежливо кивнул Селис и Крише, а затем повернулся к Эрин.

— Добрый вечер, Эрин. Надеюсь, ты оправилась от событий, произошедших несколько дней назад?

— Что? О да, оправилась. Ты в порядке, Клбкч? Гази сильно тебя порезала.

— Я полностью восстановился, спасибо.

— И я! Мне тоже лучше, спасибо, что спросила! — вклинился Рэлк, выпячивая грудь и показывая Эрин и остальным несколько новых шрамов на груди и руках.

Он посмотрел на Селис, разглаживая шипы на шее, но та только вздохнула и закатила глаза.

Это было приятно, что они оба здоровы, хотя и странно было видеть Рэлка таким дружелюбным. Эрин вспомнила, каким он был до возвращения Клбкча, но выкинула это из головы.

— Так ты сможешь унести мою сумку?

— Эту? Конечно. Когда я был солдатом, я каждый день таскал груз вдвое тяжелее.

Рэлк ухмыльнулся Эрин и пренебрежительно махнул на сумку Криши. Гнолл фыркнула на Рэлка, когда Клбкч обратился к Эрин:

— Мы хотели бы посетить твой трактир этим вечером, Эрин. Если это не доставит неудобств?

— Что? Нет! Приходите, я буду рада! Я приготовлю пир!

Эрин радостно улыбнулась двум стражникам. В кои-то веки казалось, что всё вернулось на круги своя. Рэлк с воодушевлением схватил сумку Эрин с покупками.

— Отлично! Сегодня я хочу много поесть! Можешь вычесть из моего счёта стоимость того, что я дотащу это до твоего трактира, хорошо?

Локоть Клбкча выстрелил и ударил Рэлка в бок. Дрейк вскрикнул и хмуро уставился на своего друга.

— Я просто шутил.

— Нет. Не шутил.

— Муравьи. Вот почему… — заворчал Рэлк, с лёгкостью поднимая сумку.

Он огляделся вокруг в поисках поддержки своих слов и не нашёл её. Дрейк почесал шипы на голове, что-то пробормотал себе под нос, а затем перевёл взгляд на Эрин.

— О, да, кстати, твой трактир взорвался.

Все уставились на дрейка. Рэлк удивлённо посмотрел на Клбкча, а затем на Эрин.

— Что? Разве я не сказал это раньше?

— …Знай же, что Я – истина. Услышь мои слова… повинуйся!.. Восстань ещё раз, из тьмы!..

Даже сейчас Торен слышал голос в тишине. Но он забыл слова. Они звали его во тьме его души, тянули его к югу. Но его ноги не могли сдвинуться с места, и, хотя он смотрел в сторону горизонта, он не мог туда пойти.

Но он всё ещё слышал зов, вибрирующий в его душе. Это была одна из трёх вещей, которые он помнил.

Торен был [Воином-Скелетом] 11-го Уровня. Это были его предназначение, его имя и смысл существования. Но это не было одной из тех трёх вещей, которые он помнил. Это просто то, кем он был. Так говорил ему голос в голове.

Другой голос в его голове. Торен слышал много голосов, которые что-то ему говорили. Иногда скелету было трудно понять, какой из них реальный. Но он стал лучше слушать.

Он умел слушать и выполнять приказы. Торен знал, что это у него хорошо получалось. У него были приказы, и он их выполнял. Это было просто. Но не все приказы оказывались простыми.

Сегодня девушка, стоявшая перед ним, кричала на него с особым надрывом в голосе. Обычно это означало, что она расстроена. Почему она расстроена? Обычно, когда она расстраивалась, это было связано с тем, что Торен совершил ошибку.

Но Торен был уверен, что на этот раз он всё сделал правильно. Он убирал и спрессовывал снег всю ночь, как и сказала ему Эрин. У него получилась очень высокая стена, и это было хорошо, так ведь? Эрин не могла найти ничего плохого в его стене.

— Эй! И как мне теперь отсюда выбираться?

Торен замер. Затем он повернул голову на 180° и уставился на стену.

Ох.

Эрин хмуро зыркнула на него и сказала, чтобы он проделал дыру. Торен принялся за дело, когда она зашла обратно в трактир и захлопнула дверь.

Это была одна из тех вещей, которые он узнал. Почему-то, несмотря на всё, что он делал, он продолжал совершать ошибки. Эрин говорила ему сделать что-то простое, например, набрать воды. Но потом она говорила что-то вроде…

— Не притаскивай рыбу в ведре! Как ты мог подумать, что это хорошая идея? Как… как ты вообще её туда засунул?

Это была загадка. Не рыба; всё что угодно можно сжать до меньшего размера при наличии достаточного количества времени. Но Торен был создан, чтобы служить Эрин, и его огорчало, что ему никогда не удавалось сделать свою работу правильно.

Он был скелетом. Он был обязан служить. Это он знал. Это была одна из тех трёх вещей, которые Торен помнил. Даже когда его разбивали о землю булавой или что-то пыталось расколоть его череп на части, он помнил.

Он помнил, как его создали.

***

Зрение. Это было первое, что вспомнил Торен. Только это было не зрение, не совсем. Он не видел, потому что у него не было глаз. Но тем не менее он воспринимал мир таким образом, что на примитивном языке можно описать только как зрение. Он чувствовал цвета, формы и движение.

Не очень хорошо. Торен встречал птиц и других существ, которые могли видеть дальше, чем он. Если он смотрел слишком далеко в одном направлении, то не мог разобрать деталей. Но он мог видеть, и первым, что он увидел, был танцующий маг.

Впрочем, тогда Торен ещё не знал, что это называлось танцем. Понимание, как и всё остальное, пришло в процессе прилива магии, которая продолжала его создавать. Основные понятия, такие как бой на мечах, гравитация, общая анатомия и идея наготы, пришли к Торену, хотя, признаться, последнее он понимал несколько смутно. Не пялиться на Эрин, когда она была без одежды, являлось чем-то важным – вот и всё, что он знал.

Но танцующий маг. Торен помнил, как его кости срастались, образуя смертный каркас, а перед ним танцевал растрёпанный маг. Возможно, это был танец. Но это больше походило на дикое размахивание руками и ногами, бессвязный смех и плач. Что, в общем-то, было близко к танцу.

Фишес. Так звали его создателя. Торен помнил его только потому, что иногда данные ему приказы касались самого Фишеса. Приказы вроде «не давай ему воровать еду с кухни» или «ткни его мечом». Хотя попытка ткнуть Фишеса мечом тоже, видимо, оказалась ошибкой.

Но маг смеялся, танцевал и плакал, указывая на Торена в процессе его создания. Торен запомнил слова:

— Я сделал это! Наконец-то у меня получилось! Первый! Самый первый!

Это была не очень связная речь, но Торен помнил, что маг был счастлив. Из-за него. Это не имело большого значения, но затем последовали другие слова:

— Хм. А, о. Посмотрим. Хм, да, верно. Ты был… полагаю, я должен использовать тебя в менее оптимальных задачах. Ну что ж. Слушай и знай своё предназначение: ты должен служить особе, известной как Эрин Солстис. Охраняй её. Защищай её. Слушайся её слов.

Слова поразили Торена, словно гром и молния, эхом отдаваясь в его душе. Они впечатались в самую суть его существа; слова, которые никогда не исчезнут. Первый и последний приказ.

Даже сейчас, когда Торен счищал мокрый, твёрдый снег со стены, он помнил.

— Защищай Эрин Солстис. Подчиняйся ей. Используйся в менее оптимальных задачах.

Это были слова, которые определили его существование. Одна из трёх вещей, которые он помнил.

После этого Фишес вернулся к смеху и разговорам с самим собой. Торен забыл почти всё остальное. В какой-то момент маг вернулся и долго говорил. Он использовал много сложных слов. Таких, как «оказывай мне наиполнейшее послушание», «всякий раз работай на благо моих замыслов» и так далее. Но всё это было после слов связывания, слов сотворения. Так что они не считались.