— А в чём смысл? Я не могу победить. Ты… ты лучше, чем я.

Олесм и Фишес начали протестовать против её заявления, но их голоса быстро утонули в поднявшемся шуме. Каждый рабочий защёлкал, опровергая заявление Эрин. Все они издавали жужжащий звук, который был тихим по отдельности, но все вместе они звучали как пчелиный армагеддон. Селис вцепилась в шерсть Криши.

— Мы многому учимся из каждой игры, Эрин Солстис. Прошу, не переставайте нас учить.

Эрин глупо улыбнулась.

— Учить?

Она не чувствовала, что учит. Больше было похоже на то, что она пытается сбежать от реальности. Но ладно. Она задолжала Рабочим. Она задолжала антиниумам. Так что хорошо.

Она медленно забрала доску у Пауна, отбиваясь от его рук.

— Перестань. Дай мне кое-что тебе показать.

Она поставила доску боком и выдвинула белую пешку вперед.

— Это… Это Бессмертная партия.

Паун мгновенно перестал протестовать. Фишес и Олесм обменялись взглядами и пододвинулись ближе. Рагс уже сидела рядом с доской. Эрин медленно передвинула чёрную пешку, противопоставив её белой.

— В истории шахмат было множество знаменитых партий, которые изучают из-за того, настолько они гениальны. Некоторые называют многие другие партии Бессмертными. Существует несколько очень знаменитых. Но это настоящая Бессмертная партия. Некоторые ходы уже устарели по современным стандартам, но она до сих пор считается лучшей шахматной партией в моём мире.

Криша резко вдохнула, но последние слова Эрин пролетели мимо ушей её аудитории, пока девушка медленно перемещала фигуры по доске. Две стороны медленно играли друг с другом. Эрин указывала на каждый гамбит, каждую стратегию, атаку или контратаку пока воспроизводила игру.

— Началось всё с принятия Королевского гамбита, а затем был гамбит Слона… видите, как здесь он попытался исполнить Контргамбит Брайана пешкой? А затем белая сторона атаковала королеву конем вот здесь…

Девушка воспроизводила игру из памяти. Она видела её в своей голове так часто, что она стала второй её сутью. Шахматисты наблюдали, хмурились и старались не отставать от головокружительного представления перед ними. Но Рабочие просто пристально смотрели на доску и когда Эрин перешла к заключительному этапу игры и забрала белую королеву, Паун заговорил:

— Мы уже видим финал.

Эрин подняла взгляд. Олесм и Фишес в неверии уставились на Пауна.

— Покажи.

Паун колебался, но всё же протянул руку и передвинул вверх белую пешку. Эрин перевела взгляд на доску и сделала следующих ход, поставив шах белому королю королевой. Паун передвинул короля по диагонали, и партия продолжилась.

Она была идеальна. Он играл точно так же, как помнила Эрин. В тишине она опрокинула черного короля и подняла взгляд. Олесм и Фишес глядели на Пауна так, словно тот превратился в жуткого монстра.

— Хорошо. А теперь давай сыграем в последний раз.

Паун в который раз расставил фигуры по доске, молча сидя напротив Эрин. Девушка посмотрела на доску. Она была за белых. Эрин медленно передвинула пешку вперед.

— Когда я была ребенком, то всегда боялась проигрывать. Всегда. Я училась настолько усердно именно для того, чтобы не проиграть. Может именно поэтому я так и не стала лучше. Мне казалось, что проигрыш – это ужасно.

Паун ждал, изучая ситуацию на доске. В ответ на ход девушки он передвинул коня. Эрин шептала:

— Но шахматы? Шахматы совсем не страшные. Нет, если сравнивать их со всем остальным.

Больше Эрин ничего не говорила. Она вытерла заплывшие глаза и на какое-то время отложила свои чувства, чтобы поиграть. Это было облегчением. Было так приятно отложить всё в сторону и в тоже время выпустить всё наружу. Дать ему поболеть и играть.

Краем сознания Эрин чувствовала свой пульс. Мир вокруг шахматной доски просто исчез, и она заняла весь её взор. Она не видела ничего, кроме заполонивших её взгляд фигур и не слышала ничего, кроме их стука по доске. Этот звук громом отдавался у неё в голове.

Паун сидел перед ней, но она на него не смотрела. Его нельзя прочитать. Он не может совершить необдуманный ход. Он был сотней, и эта сотня делала каждый ход. Так что Эрин просто играла. Шахматная доска стала её миром, а фигуры частью души.

Девушка посмотрела на своего оппонента и увидела перед собой другого антиниума. Пока она играла, Эрин мечтала. Она играла из самых глубин своего сердца, из самой своей сути, и она воображала себе то, что могло бы быть явью.

В этом месте существовала только игра. И Клбкч.

Эрин плакала, пока играла. Её слезы капали на доску и на траву. Она играла, переставляла фигуры и теряла их. Но всё это было частью большего плана, который она не видела и не могла понять. Она понимала шахматы. Это было просто. Но кроме них она не понимала больше ничего.

Она забрала его пешку. Она забрала его ладью, его коня, его слона и его королеву. Она преследовала его, заманивая в ловушки и наступала на его ряды, сохраняя свои фигуры в безопасности или жертвуя ими, чтобы разорвать его фигуры на части. Она напирала и напирала, пока ему стало некуда отступать.

В тишине её тёмного мира Эрин увидела, как пал король. Она моргнула и этот момент закончился.

Паун склонил голову. Эрин слышала только звон в ушах, пока кто-то не шмыгнул носом. Обернувшись, девушка увидела, что Олесм плакал. [Тактик] вытирал слёзы, льющиеся из его глаз.

— Я никогда… Я больше никогда не увижу… Я даже не могу это объяснить.

Фишес прикрывал свои глаза, вытирая их обратной стороной ладони. Рагс пристально смотрела на доску и её глаза так покраснели, будто она не моргала целую вечность.

— Это было… Это была демонстрация, превосходящая всё, что я когда-либо видел. Она была настолько чистой! Я не мог понять, как она закончится! Я не мог предсказать следующий ход! Как так получилось, что вы не [Генерал] или… или [Тактик] наивысшего уровня?

Эрин покачала головой, глядя на шахматную доску.

— Это просто игра. Я не тактик и даже не воин.

Девушка уставилась на свои руки.

— Я просто Трактирщик. Я не хочу быть кем-то ещё. Я даже им быть не хотела, но стала. Вот и всё.

Она поднялась на ноги. Паун глядел на неё. Рабочие глядели на неё. Она встретила их взгляды и поклонилась. Затем она протерла глаза и позволила слезам капать на траву.

— Мне жаль.

А потом Эрин ушла. Она медленно вошла в свой трактир и упала на пол. Ее настиг милосердный сон без сновидений.

[Трактирщик Уровень 11!]

[Навык – Малая Сила получен!]

[Навык – Бессмертный Момент изучен.]

Ай.

Дерьмо.

Ай. Ай. Ай. Ауч. Ай-ай.

Вот поэтому изобрели обезболивающие. Черт подери. Хватит двигаться.

Просто перевернуть страницу.

Как же тут жарко! Почему в этом тупом мире до сих пор не изобрели кондиционер?! Общий зал трактира – это не лучшее место, чтобы почитать в тишине и покое. Но это лучше, чем сидеть в своей комнате и слушать, как пьяные соседи стучат по стенам или трахаются.

Вот почему я ненавижу людей.

Ладно. Сосредоточиться. Игнорировать окружающих. Что там дальше пишут?

«…Вторжение Ульев Антиниумов в южную часть континента привело к кровопролитной войне, длившейся около года, более известной как Война Вторжения, или, если брать более общепринятую терминологию, Первая Антиниумная Война. В ходе этого конфликта сотни тысяч солдат-антиниумов основали огромные колонии на территории южных равнин, разрушая города и вынуждая племена гноллов отступить на территории низин.

Первоначально многие северные города и союзные конфедерации не торопились реагировать на опасность, веря в неприступность горного плато и труднопроходимых ущелий, разделяющих континент. Большую роль в этом сыграла недооценка опасности укоренившегося Улья и отсутствие сведений об истинной численности антиниумов, скрытых под землёй. Только после потери пяти городов…»

АААААААААААААААА! Моя нога!

Почему, почему, почему этот тупой стул стоит прямо здесь?! Как же мне больно!