Было трудно, так трудно встретить взгляд этих крохотных глаз. Но Риока сделала это. Она вызывающе обратилась к фее:

— Но вы позволите ребёнку умереть.

— Потому что есть правила.

Фея зашипела на Риоку, и девушка почувствовала, как часть её лица онемела от сильного холода. Фея была словно аватаром мороза, первозданным, бесконечным холодом.

— Но вы можете помочь.

— Тебе нечего предложить.

— Но ты хочешь помочь, не так ли?

И фея заколебалась. Всего на секунду. Риока продолжила, говоря быстро:

— Нам нечего предложить, но, если есть цена, я заплачу её.

Уркш вклинился в разговор:

— Мы заплатим. Каменное Копьё заплатит любую цену за наших молодых.

Он не слышал другую сторону диалога, но положил лапу на плечо Риоки и крепко сжал её. Девушка кивнула ему.

Фея молчала долго. Она оглянулась на своих собратьев, а потом вновь посмотрела на Риоку. И в её выражении появилось что-то ещё. Немного грусти?

— Вы не знаете, что предлагаете. Цена слишком велика, смертные. Не просите.

— Пожалуйста.

Риока склонила голову, склонившись перед феями. Уркш сделал то же самое. Девушка почувствовала, что остальные гноллы тоже так поступили. Феи парили над головой Бегуньи молчаливыми судьями.

— Цена всегда одна и та же. Жизнь за жизнь. Смерть за смерть. И даже если смерти нет, ты многого требуешь от судьбы.

Судьбы. От этого слова по позвоночнику Риоки пробежал холодок. Неужели всё это было предначертано? Она слишком боялась спросить.

— Пожалуйста. Дайте ей шанс. Я прошу вас… как та, кто называл фею своим другом. Как человек, которому нужна помощь. Пожалуйста. Для ребёнка. Ради жизни.

Ветер начал усиливаться. Снег над головой стал падать сильнее. Феи светилась в темноте, но не светом, прогоняющим ужасы ночи. Свечение, которое она испускала, было ужасным и прекрасным, но оно не было добрым.

— Очень хорошо. Значит, договор заключён. Мы ничего не обещаем, но мы дадим тебе шанс.

Риока подняла голову. Уркш пристально смотрел на девушку, пока она стояла.

— Что нам нужно делать?

— Только следовать. И только тебе.

Фея указала на Риоку. Девушка помедлила и повернулась к Уркшу.

— Мне нужно идти одной. Они отведут меня к ней.

Он схватил её. Глаза старого гнолла были полны страха, но и надежды.

— Иди. Пожалуйста. И возьми это…

Он поспешил внутрь палатки, выкрикивая приказы. Гноллы разбежались, а потом один из них подошёл к Риоке, держа в руках факел. Это было дерево, покрытое смолой, и гнолл пробормотал слова, чтобы заставить его загореться. Должно быть, это был [Шаман].

Уркш вышел из палатки, держа в руках бутылки. Зелья. Он протянул их Риоке.

— Для исцеления. Возьми. И это.

Он протянул ей что-то ещё. Риока уставилась на это.

— Что это? Верёвка?

Он кивнул, помогая уложить её в рюкзак Риоки. Верёвка не была похожа на те, что использовали гноллы. Она была длинной, тонкой и лёгкой, и казалось, что она сама сматывалась, пока Риока укладывала её в своё снаряжение.

— Она магическая. Она далеко тянется. Если ты пойдёшь туда, куда я боюсь, она тебе понадобится.

Подошёл ещё один гнолл с двумя меховыми плащами, один из которых был достаточно мал для ребёнка. Их было трудно запихнуть в рюкзак, но Риока выбросила одежду и всё ненужное, чтобы освободить место.

— Я пойду. Я не знаю, что захотят феи и могу ли я потерпеть неудачу. Это как…

Она помедлила. Это немного напомнило Риоке старый греческий миф, вроде сказания об Орфее. Квесты, связанные с жизнью и смертью, всегда заканчивались плохо. Но она должна попробовать.

— …Это может быть плохо. Если я не вернусь, не посылай за мной никого.

Уркш кивнул. Он схватил Риоку за плечи.

— Иди. Со всеми нашими надеждами. Спаси её, мы умоляем тебя.

Он опустил голову. Риока схватила его за руку и сжала её. Затем она развернулась. Феи всё ещё парили над головой, наблюдая за ней.

— Я готова.

— Тогда следуй за ними. И быстро. Пусть ты не пожалеешь о своём выборе.

С этими словами феи улетели. На север, к горе. Риока не колебалась. Она побежала за ними так быстро, как только могла. Она бежала по открытой равнине, набирая скорость, а потом пошла в гору, когда земля стала подниматься.

Воздух вокруг неё становился всё холоднее, а снегопад – всё сильнее. Скоро станет слишком холодно для всех, кроме самых решительных. Но даже это не могло сравниться с холодом в сердце Риоки. В животе у неё была яма страха, но тело горело. Изнеможение покинуло её. Она бежала. Она вкладывала в каждый шаг больше сил, чем когда-либо прежде.

Она видела в своём воображении юную гнолла и знала, что не могла потерпеть неудачу. Риока бежала дальше, а над ней феи наблюдали за её медленным продвижением глазами, в которых отражалось бессмертие.

Вдалеке армия Зела Шивертейла шла вперёд, не обращая внимания на чутьё, которое подсказывало генералу, что нужно разбить лагерь. Его разведчики видели вдали костры, и, даже если они погасли, он был уверен, что сможет найти племя гноллов. Он шёл вперёд, прислушиваясь к ветру, и предчувствие глодало его сердце.

А высоко над ними, наблюдая издалека, что-то свернуло шею [Охотнику] и опустило мёртвого гнолла на землю. Остальные гноллы лежали там же, где и упали, из их тел торчали стрелы, а рваные раны, нанесённые магией, зияли и дымились на холодном воздухе всего несколько секунд.

На утёсе стояли тёмные тени, наблюдая, как разгорались слабые костры племени Каменного Копья. Они смотрели вдаль, и там двигались другие фигуры. Сотни. Тысячи. Ночь была наполнена тенями, и, пока метель начала всерьёз охватывать землю, тёмная фигура стояла. Она вгрызлась в гнолла и вырвала кусок плоти, жуя.

Затем гнолл медленно поднялся. Безжизненные глаза уставились на того, кто поднял его, а затем нежить встала вместе со своими собратьями.

Ожидая. Метель поглотила всё, а девушка бежала дальше, надеясь, молясь.

Она не потерпит неудачу. Она не может. Но слово вновь зашептало ей в уши. Слово отчаяния и безумия. Слово, разрушающее все надежды и мечты. Слово об игрушках. Слово, которое означало, что она ничего не может сделать.

Оно шептало ей, говорило с ней. Оно преследовало её.

Судьба.

[1] – В оригинале назван [Flashbang] и я решил перевести его именно так, а не как [Светошумовая Граната].

Моё сердце вырывалось из груди. Мои ноги горели.

Я в форме. Я думаю. Нет… я знаю, что я в хорошей форме. Лучше, чем в хорошей. Если сравнить меня с любым спортсменом из моего мира, то можно обнаружить…

Мои подозрения сейчас не имели значения. Но я знала вот что: в этом мире, несмотря на всё произошедшее, я нахожусь на пике своих возможностей. Дело не в том, что у меня были какие-то Навыки или классы, но это обусловлено самой природой этого мира. Я стала большим, чем была, и это меня беспокоит.

Но, даже если я стала быстрее, сильнее и здоровее на какой-то неизвестный процент, я всё равно не сверхчеловек. Я не могу двигаться так же быстро, как Гази, у меня нет способности сокрушать землю, как у Кальруза. Чёрт, благодаря Церии я знаю всего несколько заклинаний, которые могу применить только один или два раза.

Всё, что у меня есть, я заработала. Даже те заклинания, которые я знаю, – это то, чему мне пришлось научиться, а не то, что мне было дано. [Фонарик], [Светошум], [С…].

Ну, последнее – на стадии концепта. Но все эти заклинания произошли из тех немногих вещей, которые я понимала. Заклинание [Света] можно сделать ярче, изменить его форму и даже бросить, если вы хотите кого-то удивить. Но это всё равно не самое сильное заклинание. Я не могу использовать его, чтобы что-то убить.

В этом-то и проблема. Вот чего я боялась, пока бежала сквозь ночь, а снег облеплял моё непокрытое лицо, когда я глядела на огоньки в небе.

Морозные феи. Они светились оттенком синего, такой глубины, что его нельзя описать словами, которые мы, люди, используем. И они летели сквозь ветер и тьму, словно ни того, ни другого не существовало, ненадолго останавливаясь, чтобы дождаться меня. Они знали, где Мрша, и вели меня к ней.