Мне повезло, что матери Михаила не было, ее вызвали в больницу. Но хватило и Миланы. Ведьма причитала и охала, суетясь вокруг меня и заламывая руки, пока я объясняла что, как, почему и зачем. Пришлось даже напомнить ей, что она вообще-то научный сотрудник и разве не интересно ей узнать, как я это сделала. На что она кинулась было расспрашивать, но тут же спохватилась и попеняла мне, мол, как я могла подумать, что жизнь и здоровье подруги ей важнее каких-то там экспериментов.
Михаил сжимал спинку стула так, что тот начал трещать, на что Дом моргнул пару раз светом, предупреждая вандала. Когда страсти поутихли, я попросила его подняться со мной наверх под ревнивыми взглядами демона. В своей гостиной села на диванчик и спросила:
— Злишься?
— Нет, если только немного. На себя. Мне страшно.
— Страшно?
Он посмотрел мне в глаза:
— Как ты думаешь, что я чувствую к тебе?
— Нне… не знаю, — пролепетала я в ответ.
— Сказать, что я люблю тебя, значит, ничего не сказать. Это больше всего, что есть на свете. Ты вдруг стала важнее работы, семьи, меня самого. Целого мира. Я чуть не поседел еще больше, когда ты металась в агонии, пока твоя же собственная Сила сжигала тебя изнутри, а я не мог ничего сделать. Понимаешь, ничего! А все мои усилия не приносили должного результата. — Он помолчал, сел рядом. — Это страшно, когда дорогой тебе человек умирает рядом, а ты, обладающий властью и могуществом, которому позавидовали бы многие, абсолютно бессилен. И практически все, что ты можешь, только держать за руку и звать, пытаясь пробудить, отнять тебя у самой себя. Это немыслимо. Я теперь понял, почему Владимир с женой носятся с Каем как с яйцом.
Мой мужчина сидел передо мной такой растерянный, растерзанный переживаниями обо мне, что мне стало одновременно и больно, и радостно. Кинулась к нему, обняла так крепко как только смогла, чтобы забрать у него эту тревогу, чтобы он улыбался и был счастлив.
— Ведь все хорошо! Все уже позади. Я в порядке.
Он посмотрел на меня, но потом лишь вздохнув бережно, но крепко обнял в ответ.
— Но ведь хорошо получилось?
— Хорошо, — устало выдохнул он.
*
Постепенно жизнь вошла в мирное степенное русло, где я много училась, параллельно собирала информацию по своему прадеду, чем он интересовался, куда ездил, с кем общался. Мы пытались найти ритуалы, которые он использовал, и нам необходимы были источники знаний.
Так же я осваивала простейшую магию с Миланой и еще парой ведьм, с которыми она меня познакомила. У меня сложилось впечатление, что все ведьмы по натуре очень сложные, какие-то многокомпонентные. Могут быть упертыми, но одновременно и гибкими. Будут до конца стоять на своем, но, когда аргументов не останется, легко признают свою правоту и на место громким возгласам придет миролюбивая улыбка. Те же вампиры, для сравнения, гораздо более прямые в этом плане. Говорят меньше, но ведут свою линию. Даже Мирра могла легко сорваться и затараторить, как испанка, а в следующую минуту была спокойной и вдумчивой, тихой, словно айсберг, неспешно дрейфующий в океане.
Вынужденные гости разъехались, каждый занимался своими делами, даже Михаил мог вырваться ко мне не каждый день. На министра было совершено очередное покушение. Никто не пострадал, но Миша считал, что это было сделано для отвода глаз. Вот только они не могли понять от чего.
Мать Михаила также бывала редко из-за своей занятости, но каждый ее визит я воспринимала все с большей радостью. Меня тянуло к ней, как к мотылька к источнику света. Отчасти потому, что женщина чем-то неуловимо напоминала мне бабушку. Она очень любила всех своих пациентов. От мала до велика, со всеми их пороками, привычками и недостатками. Всегда старалась помочь и поддержать. При этом могла быть абсолютно бескомпромиссной. В чем я убедилась в конце ноября.
Есть такое выражение "на том свете отоспимся". Так вот, это абсолютно не про меня. По крайней мере, меня точно достанут и оттуда, ибо…
*
Однажды утром я любовалась садом со стороны ворот из окон Дома. Выпал и плотно укрыл землю белый пушистый снег, уже не первый, скорее всего не растает теперь. Он лежал белоснежным чистым покрывалом, окутывал ветви деревьев, посверкивал в редких лучах, едва пробивающихся сквозь плотные серые облака. Господство снега, слуги Зимы.
Я медленно скользила взглядом по этому снежному великолепию, когда мое внимание привлекло движение снега в одном месте на земле между заснеженными яблонями. Только что была ровная гладь белого холста и вот, образовалась небольшая лунка. Снег ссыпался в нее кусками, образуя неровный край. Я замерла, ожидая появления какой-нибудь зверюшки, по аналогии с кротом. Припозднившийся крот, нежелающий впадать в спячку. В городе это уже в порядке вещей, то лоси гуляют, то кабаны к помойкам выходят. После постройки тоннеля и цокольного этажа школы, у нас тут зверюшки бегали, которые под землей прячутся.
Лунка между тем, превращалась в ямку. Многовато для крота.
— "Дом?"
— "Хозяйка?"
— "А кто у нас в саду землю роет?". Была еще надежда на игрища адских гончих.
Минута тишины.
— "Красиво, но… Неправильно… Ищет… Голод… ТРЕВОГА!"
Сирена взревела одновременно с обращением дома. Я отскочила от мгновенно ставшего темной стальной плитой окна, уронив чашку с кофе на ковер. Та покатилась, изливая свое содержимое на светлую шерсть. А я услышала стук в окно, как будто деревянную острую палку кинули и она, ударившись о внезапную преграду отскочила и… зашипела рассерженной гадюкой. Огляделась. По всему коридору окна были задраены, как люки в подводной лодке.
Дом перевел себя в режим боевой готовности.
— "Доложи!" — за время нашего общения, он уже привык к тому, что во время нештатных ситуаций я перехожу на вот такое короткое и обезличенное общение, неосознанно копируя своего начальника по УгРо.
— "Растение гибрид, жизнь, разум", — так же коротко отрапортовал Дом, и добавил, — "знакомое…"
И такая гневная волна вдруг окатила меня, Дом слегка задрожал, напомнив, что весь он — единый организм с волей и чувствами. Картинки посыпались, сменяя одна другую.
Ночной летний сад, на этом же самом месте Астар расправился, как мы тогда думали, с Ильей, на земле осталось несколько капель крови и мелких ошметков того, что было когда-то человеком.
Я вскрикнула от неожиданности и отвращения.
Алина Захаровна с перекошенным от ненависти лицом и Илья перед ней со смехом вонзающий нож в грудь беззащитной старой женщины.
Слезы подступили, судорожно делаю вздох. Не сейчас. Не сейчас!
Мать Ильи приезжает к Алине Захаровне, женщины о чем-то спорят, явно на повышенных тонах, Дом не передает мне звуки, много ресурсов отнимает почему-то, но сейчас я отчетливо слышу голос ведьмы: "На нем и так магия!"
Руки дрожат от злости.
Вот Илья быстро ходит по дому в поисках меня, с ножа в его руке стекает кровь убитой только что ведьмы.
Наяву кто-то трясет меня за плечо, я вижу знакомый холл, но тут же погружаюсь в еще одно видение.
Ночь нападения на особняк. Человек за воротами протягивает руку, и его марионетки нападают на меня, передвигаются, но помимо прочего, к ней слетаются травинки и комья земли с того места, где погиб Илья.
— Леди Елена, — теребит меня Кай.
— Лена, и давай на ты уже, сил нет это терпеть, — проворчала я, собираясь с духом и борясь с головокружением. Ночью я опять помогала в строительстве школы и выложилась по полной. Фактически, резервы стремились к нулю. А тут такое!
— Хорошо, — быстро ответил Кай, не задумываясь, — дом в режиме боя, на нас напали с внутреннего периметра. Как вы?
Я исподлобья покосилась на него.
— Как ты? — исправился мальчишка.
— Я зла! Что слуги? Все в доме?
Вампир прикусил губу и отрицательно помотал головой. В задней части парка работало несколько рабочих и наших слуг, Андриан что-то доделывал в саду, должен был уже вернуться, но я не могу его найти.
