Притянул еще ближе, одной рукой поддерживая под спину, другой зарывшись в волосы. Поцеловал сначала в уголок рта, вызвав мой судорожный вздох, и сладкую волну мурашек, от которой мои глаза непроизвольно закрылись, а затем сминающей волной, жадно, будто путник в пустыне, дорвавшийся до воды, принялся целовать мои губы с упоенной нежностью, мягкостью и одновременно властностью. Я поняла, что не чувствую ничего и никого кроме него, словно мы оказались в коконе, а вокруг — время замерло. Все тело залило жаром и сладостным покалыванием. Я чувствовала этот жар спиной — от его ладоней, грудью — от прижатого ко мне тела, мощного, сильного, доминирующего, от его губ — мягких, ласкающих и терзающих уже мою шею, которую я открыла для него, откинув голову с глухим стоном. Почувствовала, как слабеют ноги, но не владея собой, отдавалась во власть этого нового, неизвестного мне еще чувства и мужчины, который, казалось, отпустил какую-то сжатую пружину в себе, во мне, в нас.

Где-то на краю сознания я услышала звон посуды и поняла, что сижу на столе. Приоткрыла глаза и увидела валяющийся рядом стул, а перед собой горящие страстным блеском синие глаза.

Он тяжело дышал, не отпуская меня. Улыбнулся и прижался своим лбом к моему. У меня кружилась голова, но хотелось еще и еще ощущать его прикосновения, вызывающие огонь на моей коже, в теле и… в душе? Легко засмеявшись, я уткнулась носом в его шею, не удержалась, легонько куснула, и услышала его изумленный вздох и стон, сильные руки сжали меня крепче, и я ощутила как его губы целуют меня куда-то в висок, спускаясь ниже, лаская и щекоча ухо, вынуждая прижиматься теснее. Еще один стон раздался в полутемной комнате, а его мягкие горячие губы уже прокладывали дорожку из поцелуев к моей груди, пока он вжимал меня в себя.

Где-то в холле послышались голоса, но затихли. Мне было все равно. Я не буду сейчас думать ни о чем, я просто хочу, чтобы это длилось вечно.

— Леди, что с Вами? На Вас просто лица нет! — девушка в очередной раз порывалась подправить мне макияж и одернуть платье.

— Не знаю, Танита, — я металась по комнате, взбудораженная, нервная, и никак не могла заставить себя успокоиться.

— Вот, леди, сядьте, выпейте отвара успокоительного. Где Кай, когда он так нужен? — причитала девушка, сейчас бы забрал излишек ваших эмоций, вы бы и успокоились.

— Забрал излишек? — я повернулась к девушке, еще не до конца осознавая нечто очень важное.

— Ну да, он как-то поделился, что вы в последнее время сама не своя, ему приходится постоянно регулировать ваш психо-эмоциональный фон. А он же молоденький пока, ему сложновато. Ох, скорей бы он уже приехал! Нельзя было ему остаться дома? Пусть бы их эти дела!

— Нельзя, — замедленно протянула я, — нельзя… Нельзя было! — мой гневный вскрик заставил бедную Таниту подпрыгнуть и сжаться.

— Что Вы, леди?

— Ай, убью его!

Девушка смотрела на меня во все глаза, а я поняла, какую подлянку, пусть и неосознанно, по неопытности устроил мне мой управляющий.

В тот вечер, когда мы с Михаилом…

*

Мужчина медленно, слегка прикусывая, прокладывал дорожку из поцелуев по шее от уха к ключице, затем, очень осторожно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, стягивая ее с плеча, целовал обнажающуюся кожу, которая требовала его прикосновений, горя и взрываясь от каждого нового касания его нежных губ. Горячие руки прижимали меня, ласкали все тело. Мои тихие стоны отзывались хриплым эхом, слетая с его губ.

Наше бесконечное блаженство прервал настойчивый стук в дверь.

— Леди? — голос Кая был несколько встревожен, — леди Елена?

Отдышавшись и натянув рубашку обратно, откашлялась тихонько и разрешила:

— Да, Кай, входи!

Михаил стоял, улыбаясь, как нашкодивший пацан, полусидя на подоконнике, и ковырял носком туфли край ковра.

Вошедший вампир растерянно озирался.

— Ты что-то хотел, Кай?

— Простите, я просто… потерял Вас. Вы так резко испугались, потом обрадовались, а затем вдруг пропали, как в колодец ухнули, я только какие-то отголоски улавливал. Я подумал, что Вас похитили и намеренно искажали Ваши эмоции.

Михаил вдруг закрыл руками лицо. То, что он смеется выдавали только трясущиеся мелко плечи. Я же стояла, как дурочка, смотря по очереди то на одного, то на другого, не зная как вообще на это реагировать. Это, мне теперь в собственном доме уже и поцеловаться ни с кем нельзя? А если я замуж выйду? Бедный Кай!

Юный вампир, к слову, тоже был обескуражен, на него жалко было взглянуть, он готов был заплакать.

— Михаил, прекрати, ты смущаешь мальчика! — не выдержала я.

— Я? Это ты его смущаешь! Я-то уже взрослый и умею экранироваться, а тебе и в голову не пришло?

— Экрани… Ты вообще о чем?

Советник, все еще веселясь, прошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Обратился к Каю:

— Юное ты наше дарование, а скажи, пожалуйста, ты уже мужчина или еще юноша?

Дарование мгновенно стало пунцового цвета, но отвечать отказалось, молча вперив взгляд в потолок.

— Понятно все с тобой. Надо поговорить с твоим отцом. А то наукам они тебя обучили, а жизни — нет. Нельзя так. — Мужчина сделал пару глотков, вздохнул, посмаковав напиток, и предложил, — знаешь, ты иди, а мы тут пообщаемся немного и выйдем ужинать уже, ладно? С леди Еленой все в порядке.

Кай посмотрел на меня, я кивнула. Когда молодой вампир вышел, Михаил поставил бокал на стол, подошел ко мне, обнял и сказал:

— Лена, нам надо срочно заняться твоим обучением. Подозреваю, что ты уже постаралась, если не отработать, то хотя бы запомнить кучу заклинаний и ритуалов, но все на боевую тематику?

— Еще на улучшение памяти, робко ответила я.

— Мы должны были сразу догадаться. Я, Астар… Извини нас. Просто не доводилось раньше заниматься обучением новых ведьм. Получается, твоего наставника мы прогнали, а на его место никого не назначили. — Он чуть отстранился, — ты не знаешь самых азов. того, чему учат с рождения, еще до того, как открывается дар. Например, экранировать свои эмоции и мысли. Сейчас у тебя в доме один сильный эмпат, но, возможно, у некоторых слуг вдруг ни с того ни с сего тоже случилось… игривое настроение от такого выплеска. Представляешь себе этакую феерию чувств?

Его глаза искрились от смеха, а я вдруг представила себе…

— Ой, мааамочки, — протянула растеряно, закрывая рот ладошкой в ужасе.

— Ничего, пойдем поедим, и я тебя научу.

Мы снова поцеловались, живот тянуло от невыплеснутого желания, Михаил тоже кривился, когда мы шли в столовую, но вся романтика вылетела из головы, когда там я увидела Астара и Лешу, с такой искренней радостью встретившего меня, что я почувствовала себя последней тварью. Для него я все еще его невеста, а я тут уже вовсю с другим… эмоционально феерично на слуг влияю. Миша тоже сник, но все равно сел рядом со мной. Возникшего на пороге Кая, почти насильно усадила к нам за стол, вопреки правилам. Он увел внимание вглядывавшегося в нашу троицу демона в сторону будущей школы. К концу ужина они даже притащили какие-то бумаги и чертежи за стол и на нас внимания не обращали.

А мы с Михаилом и Алексеем, закончив кое-как ужин, поднялись наверх, в кабинет, где как можно мягче рассказали ему почему мое заклинание так подействовало на него, про наши изыскания и ДНК-тесты. Я внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, знал ли он что-то об этом, но Алексей выглядел ужасно растерянным.

— Знаешь, я как чувствовал, что у нас ничего не выйдет. Ты была такой необычной и потрясающей, слишком идеальной, понимаешь? И наши отношения… У меня никогда так не было. Я не мог поверить, что это правда. И когда отец позвонил и заговорил вдруг про мое будущее, мол, пора, и он даже кольцо мне подарит для будущей невесты, как отцовский подарок к свадьбе… Я так удивился, но подумал, что он прав. Лучше тебя быть не может, ведь я чувствовал такую близость с тобой, а мы ведь даже не… ну, ты знаешь. Я хотел, чтобы это все было красиво, возможно, не в брачную ночь, но, по-особенному. Отец называл меня слабым, за излишнюю романтику, но сейчас я так рад этому. Не знаю, как бы жил потом с этим.