Нэй вдруг приобнял меня за плечи и прижал к себе.

— Не волнуйся, Ангелика! Нейрус нас не предаст, я знаю! И эта «комната» мне знакома: мы в прошлом прятали здесь важные артефакты, которые не хотели отдавать императорским дознавателям… Как ты себя чувствуешь? Не ранена?

— Нет, я в порядке, — прошептала я и невольно расслабилась на его плече.

А перед глазами до сих пор стояло перекошенное ненавистью лицо императора, столь похожее на Нэя, но прямо противоположное его внутреннему содержанию.

Как же ужасно Нэю здесь жилось!

Отец — просто одержимый монстр. Родственники, как я поняла, те еще змеи. Дворец — настоящая тюрьма…

А потом жена и дети. Погибшие дети…

Вздрогнула.

Вспомнилось вдруг, каким увидела Нэя впервые: испуганный мальчишка, болезненно худой, жутко холодный и… ужасно одинокий. Теперь не удивительно, что из этого дикого мира он пришел именно таким!

Тогда я прижала его к сердцу, мысленно обещая позаботиться о нем, а теперь он обнимает меня, словно пытаясь спрятать за крепкой стеной своего сердца и рук.

Не знаю, может пережитый стресс повлиял или же я просто очень глубоко прониклась ужасом его существования, но меня вдруг наполнило глубокое сокрушение.

Нэй жался ко мне так упорно в начале, а я постоянно его отталкивала. Да, у меня было оправдание — его якобы возраст, но… теперь мне было плохо, что я поступала с ним так… жестоко. Он ни капельки не ребенок. Он удивительное существо: море силы, бездна ума и большое доброе сердце. Он удивительный! Быть сыном жуткого монстра и остаться такой замечательной личностью — для этого нужна глубокая сила духа!

Я восхищаюсь им!

И я… действительно люблю его.

Очень люблю!

— Я люблю тебя… — слова из глубины сердца сорвались с губ раньше, чем я успела их остановить. Хотя… зачем останавливать? Пора уже прекратить прятаться! И даже если я уже не нужна ему так сильно, как раньше, я должна наконец-то сказать ему то, что чувствую.

— Что? — Нэй вздрогнул и замер, словно не расслышав моих слов.

— Я люблю тебя, Нэй… — мой голос помимо моего желания охрип.

Я медленно отстранилась и в полумраке посмотрела в его лицо.

Нэй выглядел потрясенным, растерянным и… ничего не понимающим.

— Я люблю тебя… — прошептала я уже в третий раз и потянулась к его губам.

Я собиралась просто прикоснуться к ним хотя бы мимолетно, но мальчишка вдруг вздрогнул, стремительно обнял меня за талию и со стоном умирающего от жажды человека сам набросился на мои губы.

Его поцелуй был похож на бурю или ураган. Порывистый, жгучий — он заставил меня мгновенно покрыться мурашками. Я обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом и погрузилась в безумное наслаждение.

Прикосновения становились все более страстными, глубокими, жадными. Мне не хватало дыхания, губы горели, но это было просто восхитительно. Я даже не заметила, как начала бороться с его поясом в попытке избавить от одежды, но… с местными застёжками я была знакома плохо, поэтому у меня ничего не вышло.

Зато его руки уже сжимали мою грудь через одежду, распаляя безумный огонь в теле, и я едва удержалась от громкого стона.

Но в какой-то момент Нэй все-таки прервался и, тяжело дыша, посмотрел в мои глаза.

Его взгляд сиял, несколько золотых локонов выбились из прически, расположившись ореолом вокруг лица.

— Ангелика… ты правда… правда…?

Он так волновался, что никак не мог закончить фразу. Я осторожно погладила пальцами его щеку и не смогла не улыбнуться. Подавшись вперед, я прошептала ему в самые губы:

— Ты все еще хочешь быть со мной?..

Нэй

— Я люблю тебя… — Ангелика прошептала эти слова так тихо и неожиданно, что я сперва ничего не понял.

— Что?

— Я люблю тебя, — она подалась вперед, еще больше прижавшись к моей груди, а я замер с колотящимся сердцем, изумляюсь тому, что слышал.

— Я люблю тебя, — повторила она в третий раз и поцеловала меня.

Её нежное прикосновение словно разбудило во мне вулкан. Вулкан, который длительное время бурлил раскаленной лавой в своих недрах, но никак не мог вырваться наружу, будучи замурован непреодолимыми слоями препятствий.

Меня захлестнуло трепетом. Я крепко сжал девушку в объятьях и страстно ответил на ее робкий поцелуй.

Ее губы были такими сладкими, что у меня безудержно закружилась голова. Я взорвался безумной жаждой прикоснуться к ее обнаженной коже и нащупал пальцами мягкую соблазнительную грудь, которая с трудом поместилась в ладони. Тонкие слои платья не могли скрыть ее нежности и мягкости, и я понял, что меня начинает потряхивать от обрушивающегося желания.

Наши поцелуи стали еще более отрывистыми и горячими, а Ангелика схватилась за мой пояс, словно пытаясь освободить меня от него.

О вселенная! Она действительно… делает это???

Не могу поверить!!! Она ответила мне! Она… наконец-то ответила на мои чувства!!!!

Неужели я не сплю???

Краем глаза я заметил, что рядом начали всплывать в воздух хранящиеся в «шкафу» незнакомые предметы: у меня от волнения неосознанно включился дар телекинеза. Так, надо прекращать, иначе ищейки моего отца смогут засечь нас, и даже чудо-убежище не спасет…

Я осторожно прервал поцелуй и посмотрел Ангелике в глаза. Предметы с легким шорохом упали на пол.

Она улыбалась — мягко, соблазнительно. Она еще никогда не смотрела на меня ТАК!

Я снова засомневался в том, что не сплю, ведь ее отношение изменилось так неожиданно!

— Ангелика… ты правда… правда…?

От волнения я все никак не мог договорить фразу: слова застревали у меня в горле, а девушка коснулась пальцами моей щеки, мягко провела по ней, а потом, ринувшись вперед словно для следующего поцелуя, произнесла:

— Ты все еще хочешь быть со мной?

Я чувствовал, что мне не хватает дыхания. Мне не хватало даже сил на ответ.

— Ангелика, это ведь не шутка? — наконец произнес я, боясь, что волшебство момента рассеется. — И не сон???

Она приглушенно рассмеялась и тут же закрыла рот рукой.

— Прости, — шепнула она. — Просто… ты выглядишь таким ошарашенным, что мне становится весело.

— Но откуда вдруг… такие перемены? — не унимался я, чувствуя, что если не выговорюсь, то буду потом еще долго сомневаться. — А как же… полковник де Сантэ? Я ведь видел вас тогда…

В груди противно кольнуло, и Ангелика тут же изменилась в лице.

— Это была ошибка! — бурно зашептала она. — Недоразумение! Можешь мне поверить!!! Подробно я тебе потом расскажу. Просто поверь, прошу! Арман на самом деле… не более, чем сослуживец. Я… — она вдруг мило и немного смущенно улыбнулась, — я совсем недавно осознала, что люблю только тебя…

Каждое ее слово звучало для меня, как музыка небес. Она любит меня! Она приняла меня! Она ВЫБРАЛА меня!!!

Я схватил ее лицо ладонями и начал покрывать его поцелуями. Сперва щеки, потом нос, подбородок, лоб, а после и полураскрытые губы, словно ожидающие принять меня снова.

— Я тоже тебя очень сильно люблю… — прошептал я наконец, пытаясь насытиться прикосновениями и нежностями. — Безумно люблю. Навечно люблю…

Ангелика по-прежнему улыбалась, но в ее глазах промелькнул какой-то вопрос.

— А как же… та девушка в оранжерее?

Я замер, нахмурился, вспоминая, а потом удивленно посмотрел в ее слегка напрягшиеся черты.

— Она мне никто! Пришла сама, повисла на шее, а у меня… не было сил оттолкнуть ее. А потом появилась ты…

От этих воспоминаний повеяло болью, и я, наверное, поморщился. Ангелика заметила это и прижалась к моей груди, спрятав лицо в складках моей туники.

— Прости меня, мой Нэй, — «мой»? О, как же это сладко звучит! — Я была слепой и упрямой. Пожалуйста, будь со мной… — девушка замолчала, немного поразмыслила, а потом еще тише добавила, — если мы сможем вернуться, будь со мной, Нэй…

Я погладил ее по спине и по плечу.

— Не «если», а «когда», — произнес я. — Мы обязательно возвратимся, любимая…