Мне понадобилось несколько минут, чтобы пропустить через себя сотни сигналов, отвлекающих меня от поиска, но, наконец, я уловил то, что искал. Риан здесь! Вот только… где-то очень-очень далеко!

Нет, не далеко! Глубоко!

Риан под землей!

А так как я был в эфирном теле, то одной мысли мне хватило, чтобы оказаться около Риана лицом к лицу…

Нэй

Глаза Риана смотрят сквозь меня.

Он меня не видит.

А видит ли вообще?

На изможденном бледном лице несколько кровоподтёков, местами содрана кожа, волосы, бывшие некогда длинными, ниже пояса, сейчас уродливо обрезаны под самый корень, и остатки их всколочены до состояния птичьего гнезда.

Туника уже не белая, а грязно-желтая, изорванная, оголяющая правое плечо. На этом плече глубокие царапины, а его ладони… ладони, которые сейчас варварски закованы в самые настоящие цепи, представляют собой одну сплошную рану с опаленными краями и запекшейся кровью.

Я несколько мгновений с ужасом смотрю на своего замученного друга и… кажется, сейчас взорвусь от боли и ненависти, клокочущей в груди.

Что с ним сделали???

О Создатель! Это же немыслимо!!!

Спасти его! Вытащить отсюда любой ценой!!!

Я бездумно рвусь вперед, но мое эфирное тело проходит сквозь Риана, не соприкасаясь с ним ни одной клеточкой…

Ах да! Я сейчас не в том состоянии…

Начинаю лихорадочно оглядываться вокруг.

Большая комната, высокие потолки, ободранные растрескавшиеся стены…

Стоп! Неужели это… одна из комнат в моей прежней подземной лаборатории??? Однако я не помню таких помещений в ней…

Глаза привычно ищут символ своего рода где-то на поверхности полуразрушенных стен, но натыкаются на совершенно другой.

Мои глаза изумленно расширяются: прямо напротив красуется блеклый, но вполне читаемый символ «Сальян-Зимир-Ариннэ». Да, да, тот самый, который был найден мною на скалах острова Сату и который… придумали мы с Сальяном, когда он еще был ребенком рядом со мной.

Кусочки паззлов в голове наконец-то складываются в единое целое, и я начинаю понимать: Сальян каким-то чудом остался жив и… вернулся на мою планету после моего исчезновения, где достроил мою лабораторию, а после начал совершать какую-то научно-исследовательскую деятельность на огромной космической территории, достигнув, вероятно, и древнего Ишира — в ту пору, возможно — даже еще пустынной планетки….

То есть эти сооружения в моей лаборатории достроил сам Сальян! Как и подземные хранилища на острове Сату…

И теперь мой лучший друг, мой брат и мой соотечественник — единственный каким-то образом выживший в этом мире после меня — закован в этом месте, как последний преступник…

Яростно клокочущая во мне ненависть к саалонцам грозила выйти из берегов, но я знал: этого не должно случиться! Мне нужна трезвая голова и четкий план действий.

Снова развернулся к Риану и попытался сконцентрироваться, чтобы сгустком энергии притронуться к его кандалам, но… ничего не вышло.

Я даже зарычал от собственного бессилия, лихорадочно продумывая, как добраться сюда в своем настоящем теле.

Но… пришло одно очень удручающее воспоминание.

В прошлом я был весьма дотошным существом. Моя лаборатория имела для меня особенное значение, а мои не самые благородные родственники постоянно засылали своих шпионов на планету, чтобы испортить мои исследования и чтобы откровенно меня позлить. Поэтому я разработал такую систему безопасности, чтобы ни одна предтечская «мышь» не проскочила.

Для этого я вмонтировал в стены всех подземных помещений немыслимое количество специальных устройств, которые напрочь блокировали большую часть способностей обычных предтечей (а вот императору-отцу с его мощью они вряд ли бы смогли помешать). Таким образом пробраться в эти помещения при помощи телепортации просто невозможно! Вот почему нас с Ангеликой выбросило именно в заброшенных шахтах, а не около принца!

От досады я сжал кулаки. Выходит, мое собственное гениальное изобретение теперь работает против меня!

Но в эфирном состоянии я фактически бесполезен, а Риан сейчас так сильно страдает!!!

Я снова развернулся к нему, с глубокой скорбью смотря в его помутневшие синие глаза, которые апатично и горько смотрели перед собой в пустоту.

Я метнулся к нему, наклонился над ухом и в отчаянии зашептал:

— Я скоро приду! Держись, брат мой!!!

Это было бесполезно: Риан меня очевидно не слышал, но я не мог не сказать ему этого. Мне было слишком больно не сказать…

Через мгновение я закрыл глаза и представил перед глазами ту мерзкую морду саалонца, которую видел в последнем видении.

Сила эфирного тела тут же перенесла меня к нему…

Риан вздрогнул всем телом, когда в его разуме прозвучал тихий, но такой родной шепот:

— Я скоро приду! Держись, брат мой…

Наверное, это бред его воспаленного сознания: Нэй слишком далеко, чтобы помочь, но… так хотелось загореться даже мизерной надеждой. Надеждой просто увидеть его… напоследок.

Его руки, скованные кандалами и цепями, судорожно сжались, мгновенно причинив нестерпимую боль. Из носа потекла струйка крови, в ухе сильнее запульсировала головная боль, вызванная тщетными попытками пойти против блока в разуме и вспомнить…

А вспомнить прошлое принц хотел не только по своему желанию. Саалонцы — эти мерзкие подобия разумных существ — требовали от него… коды от местных систем управления какими-то приборами и отчего-то упорно называли его Сальяном!

Сальян… Сальян…

От одного только звучания этого имени начинала нестерпимо болеть голова. Риан застонал, но имя не переставало вспыхивать в разуме.

Сальян… Сальян… Сальян Синоарим-Пуорт…

Полное имя всплыло со вспышкой нестерпимой боли, и Риана затрясло, как в лихорадке. Перед глазами поплыли темные круги, дыхание прервалось, и он некоторое время просто не мог вдохнуть…

Но он вспомнил.

Вспомнил имя.

И род у этого имени соответствовал роду самого Нэя!

Не будь это имя под запретом блока в голове, Риан подумал бы, что где-то просто слышал о нем, не более, но… дело принимало неожиданный оборот: это имя было похоронено в его памяти, как запретное, и эти космические разбойники называли его — зоннёнского принца Риана Синоарим — именно так!

Но ПОЧЕМУ????

Не может же это имя на самом деле принадлежать ему?..

Ангелика Мирт

Нэй ушел в прострацию и замер изваянием. Дышал редко, не двигался. Даже ресницы ни разу не затрепетали. Смотреть на него было немного жутковато.

Я пару раз присаживалась рядом и рассматривала его лицо, беспокоясь о нем и мысленно считая секунды, но так как он не возвращался из своей концентрации, я тяжело выдыхала и снова набиралась терпения.

О своём неожиданно открывшемся даре я ему ничего не сказала.

Почему?

Скорее всего, смутилась. Не то, чтобы я скрывала это, просто… не спешила говорить. Произошедшее меня почему-то пугало.

Расскажу позже. Когда мы спасем Риана и вернемся… домой?

Да уж, теперь-то и возвращаться некуда…

Наконец, я устала просто сидеть на месте и поднялась на ноги, чтобы размяться.

Оглянувшись по сторонам, я решила подойти к одной из стен с обвалившейся кладкой кирпичей и осторожно протянула к ней руку.

Стена мерцала. Интересно, что за свойство у этого камня? Мерцание было неярким, зеленоватым, но все равно давало достаточно света вокруг.

Я позволила себе коснуться ее подушечками пальцев и поняла, что она совершенно не источает тепло.

Но когда уже вся ладонь опустилась на шершавую поверхность, в мой разум что-то ворвалось.

Снова видение.

Это было почти болезненно — с непривычки. Перед глазами вспыхнули незнакомые картины, душу заполнили чужие чувства и голоса. Кажется, это было невероятно, безумно давно…