— Мое имя — Джамалей, сын Ллея. Прошу вас, Великий Посланник! Позвольте мне пригласить вас в мой временный дом…

Все еще ошеломленный его предыдущими словами, я просто коротко кивнул и послушно вошел в предложенное помещение.

За моей спиной лириец несколькими словами организовал детям отправку в комнаты отдыха, запыхавшегося и уже безучастного ко всему чиновника отдал своим сотрудникам, а Лиса… хотел оставить в коридоре, но он довольно нагло протиснулся вслед за мной, сделав непроницаемое и самоуверенное лицо.

Я его даже не заметил, а лириец лишь недовольно поджал губы, но выталкивать его силой не стал.

Комната представляла собой богато обставленный кабинет в иширском стиле, а на правой стене виднелись две большие деревянные двери, ведущие, наверное, в личные спальни.

Джамалей жестом пригласил меня присесть, и я опустился в кресло, как лунатик: настолько был выбит из колеи обрушившимися на меня чувствами и воспоминаниями.

Лис пристроился на соседнем кресле, не дожидаясь приглашения, а посол просто перестал обращать на него внимание.

Мужчина тоже присел, как раз напротив меня, и не сводил с меня глаз.

— Великий Посланник! Ллаир сказал мне, что вы не хотите почестей по обычаям нашего народа, поэтому я не стал их воздавать вам, не желая огорчать и обременять ими. Но мне бы очень хотелось угостить вас чем-нибудь, чего пожелала бы ваша душа…

Я наконец-то очнулся и попытался услышать его странные, немного пафосные слова, произносимые на иширском с тяжелым ломаным акцентом.

Во мне проснулся прежний, немного церемониально зависимый предтеч, и на его предложение об угощении я утвердительно кивнул. Ну не нарушать же мне чужие традиции одну за одной!

Через пять минут столик между нами был уставлен самыми разными угощениями, включающими как иширские блюда, так и незнакомые, явно инопланетного происхождения.

Однако среди них я увидел родную и любимую мисхеру. Удивился.

— У вас тоже растет этот фрукт? — спросил я, потянувшись к аккуратно нарезанным кусочкам, лоснящимся скрытым в них соком, а мужчина посмотрел на меня очень странно, с мягкой торжествующей улыбкой.

Я даже замер на полпути, немного смутившись выражения его лица.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

Лириец спохватился и вернул лицу мягкое, уважительно-радостное выражение.

— Простите, Великий Посланник! Просто я на тринадцатом небе от счастья!

— Почему? — осторожно уточнил я, все-таки наколов кусочек любимого фрукта на вилку и с достоинством отправляя его в рот.

— Потому что сейчас прямо на моих глазах сбывается древнейшее пророчество, исполнение которого наш народ ждал пятьдесят тысяч лет…

Я замер и невольно покосился на Лиса, который удивленно навострил уши и притих. Захотелось его отправить прочь, но… я побоялся его обидеть — привязался слишком и стал немного мягкотел — поэтому постарался выбросить присутствие парня из головы.

— Пророчество? — переспросил я. — Какое именно?

— Пророчество о вашем приходе в этот мир, Великий Посланник! Мы ждали вас!..

Его слова удивляли меня все больше.

Кто мог знать о том, что я однажды появлюсь в обновленном теле через тысячи, сотни тысяч лет после своего прежнего существования? Даже я об этом не знал! Только… Создатель!

Догадка озарила мой разум.

— Кто передал вам это пророчество? — переспросил я резко охрипшим от волнения голосом.

Джамалей мечтательно улыбнулся.

— Конечно же, это был Сам Великий Создатель, Которого мой народ почитает всей душой, но Он открыл текст пророчества Своему Великому Первому Пророку, родоначальнику всех нынешних миров — Сальяну Синоарим-Пуорт…

Я замер, оглушенный произнесенным именем, а сердце в груди вздрогнуло так сильно, что у меня потемнело в глазах, а под рёбрами заныло, как от удара.

— Что??? — прошептал я, с трудом владея голосом. — Повторите это имя!

Лириец тревожно привстал, испугавшись, наверное, моей мертвецкой бледности, и уже не столь благостно, а скорее испуганно повторил:

— Сальян Синоарим-Пуорт…

Нет! Я не ослышался! Это не игра моего воображения!!!

Лирийский пророк только что назвал имя моего младшего сына! Моего умершего сына!!!

Неужели он… остался жив????

Нэй

Я держал копию древнего свитка и с изумлением видел свою родную письменность. Рядом на столе лежал перевод на лирийский язык, но никакого перевода мне не требовалось.

«Я — Сальян Синоарим-Пуорт, рожденный от ветви рода Пуорт, по вдохновению Великого и Безначального объявляю: весь мир живых был уничтожен порождением тьмы. Предтечи истребили друг друга или умерли от яда, но по милости Создателя я — переживший их всех — запустил процесс воплощения наших потомков, что снова возродит жизнь в нашей вселенной. Это будут времена радости и надежды, но, знаю, придет момент, когда тьма снова приблизится к творению Создателя и захочет поглотить весь мир, подчинив его себе.

Однако на сей раз у нее не выйдет одержать победу, потому что Творец пошлет в новый мир Великого Посланника — восставшего из мертвых, родившегося из воздуха и благословленного Создателем на истребление всякого порождения тьмы.

Великий посланник будет носить имя Тринадцатого Принца и в сердце его будут жить слова: «Сальян-Зимир-Ариннэ» …

Я оставляю это послание в капсуле хранения, которую откроют сотворенные наши потомки через запланированное количество циклов.

В последнем видении я увидел, как Великий Посланник освобождает детей, которые и вручат ему это послание от моего лица.

Я благословляю его принять и исполнить миссию, дарованную Создателем…».

Я читал каждое слово медленно, вдумчиво и… почти не дышал.

Это была речь не ребенка, а взрослого мудрого существа. Она звучала немного пафосно, торжественно, но вполне себе в духе аристократии предтечей моего времени.

С каждой строчкой боль в моей груди становилась сильнее, потому что я твердо знал: это действительно писал мой сын. Каким-то чудом выживший, хотя я не мог вместить как, но все-таки он!

А потом мои глаза опустились на последнюю строчку:

«Знаю, что ты читаешь эти слова, Тринадцатый Принц. Хочу, чтобы ты знал: я скучаю по тебе!..»

В этот момент что-то внутри меня прорвало.

В глазах всё затуманилось, строчки поплыли. Я даже не понял, что по лицу ручьем потекли слезы.

Растормошила меня теплая рука, сжавшая мое плечо.

Я повернулся и увидел Лиса.

Только после этого понял, что плачу, и поспешно вытер слезы любезно поданной салфеткой.

Стало немного неловко, но сердце настолько вздрагивало, что я отмахнулся от этого чувства в тот же миг.

Сальян написал мне. Он прожил жизнь без меня и помнил обо мне. Мой сын… Как же больно, что я не смог быть с тобой в те дни!

— Нэй, если тебе плохо, мы лучше сейчас же уйдем… — шепнул вдруг Лис, наклонившись, но я отрицательно мотнул головой. Ни за что! Сейчас я должен обязательно узнать как можно больше об этом послании!

Джамалей выглядел бледным, немного шокированным.

Мне пришлось поспешно взять себя в руки, чтобы не смущать его больше.

Прочистил горло и аккуратно отложил послание.

— У вас совершенно нет сомнений, что Великий Посланник — это я? — на всякий случай уточнил я, но лириец поспешно замотал головой.

— Нисколько! — в его голосе звучала твердость. — Вы — это наш спаситель! Вы даже любите мисхеру, как о вас и написано в древних хрониках!

Мужчина вдруг улыбнулся, а я понял, что столь многого еще не знаю об этом мире.

В итоге начался конструктивный разговор.

Я спрашивал всё, что меня интересовало, уточнял детали, размышлял над услышанным.

Оказалось, что десятки тысяч лет раса лирийцев владела древними библиотеками предтечей и смогла расшифровать большинство рукописей, хранящихся там.