— Ладно, — Рик решил не затягивать с делами и серьезно обратился к мальчику. — Сейчас мне нужно будет поместить тебя в один аппарат, который позволит проверить твое здоровье и, возможно, подскажет, к какой именно расе ты принадлежишь, точнее, к каким расам…

Нэй дернулся, я приподняла брови. Рик считает, что мальчик — полукровка?

К счастью, Нэй не упрямился и добровольно отправился в соседнюю комнату, в которой стояла похожая на белый пластиковый гроб с прозрачной крышкой капсула сканирования.

Узнав, что придется раздеваться догола, парнишка вздрогнул и затравленно посмотрел в мою сторону.

— Я уйду! — заверила я его, но, когда вернулась обратно в кабинет, вдруг поняла, что одна из стен стала прозрачной, и происходящее в соседней комнате я могу видеть во всех подробностях.

Нэй быстро разделся, хотя так и полыхал смущением. Я должна была бы отвернуться, но в голове отчего-то застряли слова медсестричек Рика, что из парня когда-то вырастит невероятный красавец, и я зачем-то представила, как эти тонкие руки обрастают мышцами, эти острые плечи становятся шире, а лицо приобретает мужественную и чёткую линию подбородка. И все это вкупе с шикарной сказочной шевелюрой…

Сглотнула ставшую вязкой слюну и неожиданно смутилась. Я что… на этого ребенка засматриваюсь сейчас? И фантазирую том, каким он станет мужчиной???

Стало так стыдно и гадко от самой себя, что я поспешно отвернулась, желая провалиться сквозь землю. Так низко я упала впервые. Наверное, поползновения Нэя в мою сторону все-таки мне слишком польстили, и я допустила себе в мыслях непозволительные вольности…

Рик вернулся ко мне минут через пятнадцать, но я уже успела успокоиться.

— Как все прошло? — спросила я, постаравшись выглядеть беззаботной.

Рик был необычайно сосредоточен.

— Я погрузил мальчика в оздоровительный сон — он сильно ослаблен и истощен, но вот его анализы… — он сделал паузу и стал еще более озадаченным. — Я в шоке, Ангелика!

Он выдохнул и посмотрел на меня так пришибленно, что я не на шутку забеспокоилась.

— Ему плохо? Он умирает??? — встревожено воскликнула я, хватая друга за руку. Мое сердце так сжалось, словно я собралась потерять члена своей семьи.

— О… нет! — рассеянно ответил Рик, высвобождаясь из моего захвата и усаживаясь в кресло. — Извини, я не так выразился…

На меня хлынуло облегчение, и на диван я упала фактически без сил. Неужели я так сильно к нему привязалась? Чуть инфаркт не получила, честное слово!

Рик тряхнул головой, словно приходя в себя.

— Ты понимаешь, Ангелика, — он посмотрел на меня все еще ошарашенно, — он не человек, не зоннён, не цвинн и не лириец! Он… всё это сразу и вместе!

Я нахмурилась.

— Не поняла… — пробормотала я.

— Строение его клеток настолько сложное, что содержит в себе гены всех существующих в галактике рас!

У меня изумленно открылся рот, а потом тут же бессильно захлопнулся обратно. Разум пока не мог вместить и переварить услышанное.

— И что это значит? — наконец выдавила я из себя.

Рик напряженно выдохнул, и я заметила, что у него от волнения и возбуждения подрагивают пальцы.

— Я думаю, что этот мальчик — плод нелегальных и запрещенных экспериментов над разумными существами. Другими словами — искусственно выведенный разумный МОДИФИКАНТ!..

Нэй

Холод…

Почему-то именно так всегда начинаются мои сны.

Я бреду знакомыми коридорами. Пустыми коридорами. А выхода все нет.

Да, я уже бывал здесь не раз. В снах. Но когда я просыпаюсь, то почти ничего не помню.

Или же на самом деле именно сейчас я нахожусь в реальности, а мои отлучки в странный мир Ишира — это и есть сны?

Поворот. Упираюсь в громадную старую дверь.

Что там, за ней?

По телу пробегает дрожь. А хочу ли я на самом деле узнать свое прошлое? Все здесь такое темное, холодное и мрачное, как будто весь мир вымер…

Или же действительно… все умерли???

Эта мысль вдруг кажется такой страшной, такой жуткой, что я дергаюсь и припадаю спиной к стене. Сердце колотится, дыхание перехватывает. Я хватаюсь рукою за грудь, чувствуя, будто тоже умираю…

Я вспомнил: ОНИ ВСЕ УМЕРЛИ!!! Мой народ, моя семья. Мои близкие — они МЕРТВЫ!!! А я один! Совсем один!!! Схожу с ума от боли и одиночества. Смотря на брошенные дома и пустынные улицы, на бесконечный бег одиноких дней, я все больше ненавижу память о тех, кто ушел, оставив меня прозябать в этом жестоком мире…

Я больше так не могу!!! Я не могу быть один!!!

Слезы начитают течь по щекам, и я даже не пытаюсь их остановить.

Я слишком напуган.

У меня больше нет сил жить…

— Нэй! Нэй!!! Проснись!!! Ну проснись же!!!

Голос — живой, реальный и уже любимый — доносится ко мне сквозь толщу сна и отчаянья, и я стремительно лечу к нему, оставляя за спиной вечно холодные коридоры моей прежней темницы.

Открываю глаза и сквозь пелену слез вижу ЕЁ!

Она смотрит на меня с нежностью и начинает аккуратно вытирать мои щеки теплыми пальцами.

Она даже не представляет, что значат для меня эти заботливые прикосновения! Ей даже в голову не может прийти, как долго я ее ждал!!!

Я хватаю ее за руку и прижимаю ее ладонь к своей обнаженной груди. Я все еще лежу в сканирующем аппарате. Но сейчас мне даже не до стыда.

— Пожалуйста, не покидай меня! — шепчу я ей, хоть и понимаю, что этим буквально заставляю ее дать мне обещание, которое она, возможно, не так уж хочет выполнять. Но я не могу иначе. Прости мне мои эгоистические желания, Ангелика! Но без тебя я просто умру…

Ангелика Мирт

С Риком мы разговаривали довольно долго, строя теории о том, как помочь Нэю приспособиться к нормальной жизни.

Информация о том, что он может быть модификантом, выращенным из пробирки и воспитанным в лабораторных условиях, полоснула по моему сердцу ужасом и утроенным состраданием.

Вот почему он ничего не помнит! Вот почему ему совершенно незнаком Ишир…

Одна мысль о том, что пережило это несчастное дитя, приводила меня в состояние жути и волнения.

Резко раздавшийся крик из соседней комнаты заставил нас с Риком вскочить и рвануть к мальчишке сломя голову. Друг открыл крышку аппарата, и я увидела, что Нэй метается во сне, а по его щекам текут крупные слезы.

У меня перехватило дыхание. Наверное, он сейчас видит какие-то издевательства над собой, жуткие эксперименты или даже пытки-истязания!!!

Честно, едва сама не прослезилась, хотя я на слезы очень скупа: не тот характер и не та сфера деятельности.

С Нэем я скоро вообще забуду, что я военный командир, а не сердобольная девчонка! Что он со мной делает???

— Нэй! Нэй!!! Проснись! Ну проснись же!!!

Хочется взять его за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы вырвать из его кошмара, но одежды на нем нет, потому браться не за что.

Наконец мальчишка открывает глаза и смотрит на меня таким несчастным взглядом, что я безотчетно начинаю вытирать его слезы пальцами, скользя по гладкой и бархатистой коже его лица.

— Пожалуйста, не покидай меня! — умоляюще шепчет он, а я понимаю, что с этого момента встряла очень по-серьезному, потому что действительно не смогу больше жить спокойно, пока не помогу ему.

И откуда у меня столько сострадания??? Никогда особо этим не страдала, правда!

Но Нэй покорил мое сердце.

Поздравляю, Ангелика! Теперь у тебя есть очень хорошенький младший брат…

— Я хочу оформить над ним опекунство до двадцати одного года, — мой голос звучит твердо и совершенно не выдает той бури волнения, которая сейчас бушует у меня в груди.

Передо мной не по связи, а вживую генерал Лаурини. Он хмур — как всегда — и смотрит на меня, как на идиотку.