На одной из планет, которую долгое время считали просто выжженой пустыней, в недрах земли нашли удивительное сооружение. Это был заброшенный город предтечей, в библиотеке которой сохранились так называемые Хроники Императоров. Именно там лирийцы нашли упоминание о Тринадцатом Принце (то есть обо мне) и о его семье. Сальян Синоарим-Пуорт был записан, как его младший сын…

— Поэтому мы знаем, что Великий Первый Пророк был вашим сыном… — закончил Джамалей, почтительно склоняя голову в честь памяти о нем. — А вы — тринадцатый сын импера…

Упоминание об отце мгновенно обожгло меня неприязненными чувствами, и я взмахом руки остановил Джамалея.

— Не нужно, — проговорил я. — Я просто Нэй…

К тому же, Лис по-прежнему был здесь. Он, конечно, и так уже услышал больше, чем следовало, но объявлять себя еще и сыном императора при нем я не хотел.

Впрочем, он и сам уже должен был догадаться.

Моя голова немного раскалывалась от обилия информации, а в груди до сих пор ныло, поэтому я жаждал просто остаться в одиночестве, но Джамалей учтиво остановил мою попытку ретироваться прочь.

— Постойте, Великий…

— Нэй, — перебил я его, — давайте просто Нэй…

Польщенный, Джамалей кивнул.

— Я должен обязательно передать вам еще кое-что.

Он быстрым движением снял с шеи массивный медальон с круглым непрозрачным камнем внутри и протянул его мне.

— Это мы обнаружили вместе с посланием Великого Первого Пророка. Думаю, это должно быть у вас…

Я взял медальон в руки и слегка его повертел.

Вещица была мне незнакома, но, если Сальян оставил его вместе с посланием, значит, это было нужно. Я кивнул в знак благодарности и сунул медальон себе в карман.

— Нэй… — голос Джамалея звучал еще более взволнованно. — А я могу попросить вас… посетить нашу планету? Наш народ будет невероятно счастлив увидеть вас!

Я задумался. Конечно, исследовать оставшиеся артефакты и записи моих соплеменников было очень заманчивым предложением, но… не сейчас.

Сейчас моя душа была не на месте. Риан болен, Ангелика где-то без меня, а тьма совсем не дремлет. Нет, поездку нужно, безусловно, отложить!

Я так и сказал. Поблагодарил, пообещал прилететь при первой же возможности и попятился к выходу. Но потом увидел копию послания Сальяна и возвратился за ней.

— Я это возьму… — сообщил я лирийцу, на что получил одобрение и улыбку, а после поспешно покинул кабинет.

Оказавшись с Лисом в коридоре, я тяжело выдохнул и ощутил невероятно огромную усталость. По мне словно автокар проехался туда и обратно. Наверное, сказалось сильнейшее душевное напряжение.

Лис мгновенно уловил мое состояние и нырнул мне под руку, подхватывая рукой за талию и становясь крепким костылем.

Я не возражал.

Из последних сил сконцентрировался и телепортировал нас в комнату, где я оставил Риана.

Как я попал на свою койку, я уже помнил плохо.

Только голоса слышал. Испуганный принадлежал Риану, спокойный — Лису. Хлопнула дверь, а в мои волосы зарылась чья-то нежная рука.

— Нэй, все будет хорошо…

Я улыбнулся, не открывая глаз.

Риан уже в порядке. И он рядом. Это хорошо…

Даже боль о Сальяне начала отпускать.

Мне же надо радоваться, что он каким-то чудом остался жив, ведь так? Он достойно прожил свою жизнь, и Создатель сделал его своим вестником. Разве это не чудесно?

Чудесно.

Вот так и буду мыслить.

Рука принца продолжала поглаживать мои волосы и дарить мне успокоение.

Я лишь немного, совсем немного отдохну…

Квартира полковника Армана де Сантэ. За день до этого…

Ночь.

Стены большой квартиры полковника звуконепроницаемы, и он спит в полной тишине.

Полуобнажен, грудная клетка мерно вздымается. Мускулистое тело начинает вздрагивать и конвульсивно дергаться.

Ему что-то снится…

По вздутой на шее вене ползет едва заметное в полумраке темное пятнышко. Вдруг оно превращается в «змейку» и скользит по шее мужчины вдоль его напряженных сосудов, а полковник выгибается дугой.

У него ЖАЖДА!

Небывало мучительная и требовательная жажда обладания.

Черная мистическая «змейка» растворяется на его теле, словно впитываясь под кожу, и Арман уже неистово рычит.

— Ангелика!!! — этот голос действительно похож на рык.

Если сейчас заглянуть в его разум, то станет довольно-таки жутко. У него перед глазами образ девушки, и мужчина готов вцепиться в нее скрюченными пальцами в порыве жестокой страсти. Страсти, которая ему, на самом деле не принадлежит. Страсти, навязанной ему незаметным чужеродным существом, которое отлично обживается в его теле.

Арман срывает с Ангелики одежду — всю до единой — а потом с упоением, которое граничит с безумием, подминает ее под себя. Ему хочется не просто овладеть ею. Он жаждет причинить ей боль. Только так удовлетворится его жгучая жажда. Только так…

С лёгким стоном полковник проснулся и рывком присел на своей кровати.

Глаза долго привыкали к полумраку, дыхание было частым и рваным, по телу выступили бисеринки пота.

Но жажда никуда не делась.

— Ангелика… — прошептал он уже осознанно и понял, что не сможет больше ждать.

Он должен сделать что-то, чтобы она сама прыгнула ему в постель!

Пара нажатий в смартфоне, и на другом конце по связи слышится низкий грубый голос.

— Что вам опять нужно???

Потревоженный поздним звонком мужчина, очевидно, не рад.

Полковник усмехается.

— Мне нужна такая малость: всего лишь немного лидотрона* [* наркотическое вещество, вызывающее эйфорию и сексуальное возбуждение], грамм двадцать. Завтра!

Пауза. Длинная, напряженная.

— Ладно, — отвечает голос раздраженно. — Будет вам лидотрон!

Конец связи.

Фух, попустило.

В груди разливается успокоение и… легкий укол тревоги. Но эта тревога длится не более нескольких секунд. В противовес ей в разуме Армана вспыхивает отчетливый и вожделенный образ девушки, которая в ближайшие дни просто обязана согреть его постель.

Радужка глаз полковника на несколько мгновений окрашивается в черное. Если бы он сам мог увидеть это, наверное, забеспокоился бы. Но он не видит. Ему хорошо. Он принял верное решение.

Очень скоро капитан Ангелика Мирт будет ублажать его каждую свободную от службы минуту.

Это будет… весело!

Нэй

Флайкар, настроенный на автопилот, взмыл вверх, направляясь из Геона в центр столицы.

Во флайкаре мы с Рианом были вдвоем: Лис вылетел раньше, позволив мне отоспаться.

Риану пришлось будить меня насильно, хоть я не противился. Снились мне мрачные сновидения с повторением смерти моей прежней семьи. Поэтому, когда открыл глаза, почувствовал себя особенно счастливым от того, что лицо принца, склонённое надо мной, сияло.

Он незримо изменился. Все время улыбался, смотрел на меня странно, пристально, словно умалчивал какую-то удивительную тайну. Один раз даже остановил меня и обнял.

От неожиданности я засмеялся и спросил:

— Риан, что с тобой?

— Не знаю, — ответил он. — Я просто счастлив. Без логики, без объяснений и без понимания. Счастлив, что ты есть…

Мне было приятно. Сам того не понимая, Риан постоянно исцелял мои душевные раны, причиненные расставанием с прошлой семьей.

И сейчас, когда мы летели во флайкаре, принц снова ничего у меня не спрашивал. А ведь мог бы. Не пытался разведать, как я связан с предтечами, не вспоминал о моём диком преображении под властью тьмы…

Я был ему за это безмерно благодарен.

Интересно, мой Сальян тоже был таким же мягким и эмоциональным, как Риан? В детстве он проявлял недюжинную выдержку, но это могло быть напускным поведением, совершенно не отражающим его истинный характер, ведь моя жена Силия, свято чтущая аристократические традиции своего рода, воспитывала сыновей в строгости и даже жесткости.