Старый солдат Марин Найденов считал: «…двадцать один, двадцать два, двадцать три…»

На мгновение мозг пронзила страшная мысль: неужели граната не взорвется?

7 мая начальник околийской полиции направил по инстанции доклад:

Потери партизан действительно были невелики, но батальон остался без продовольствия, и Халачев решил 16 мая, невзирая на жесткую блокаду, захватить Лыджене, Пирдопской околии, и запастись продуктами. Операция была проведена без потерь, но результаты ее оказались незначительными. Напуганное население пряталось по домам, и едва партизаны покинули село, как жандармы узнали об этом. Начались массовые аресты в Лыджене, Душанцах, Мирково.

24 мая батальон вошел в село Рибарица, Тетевенской околии, где добыл продукты и изъял оружие у членов общественной силы. Поднятые по тревоге жандармы и полицейские бросились по следам батальона. 25 мая халачевцы вступили в ожесточенный бой под вершиной Вежен.

Главный штаб Народно-освободительной повстанческой армии (НОПА) приказал третьему батальону оставить Чавдарский район и направиться в Ихтиманский край, в Родопы, где вместе с ихтиманцами он должен был войти в состав новой бригады.

Весь май батальон вынужден был вести бои и постоянно передвигаться, чтобы вырваться из кольца блокады, установленной во сто крат превосходившим его противником. Только в конце месяца блокада стала ослабевать. Оставив группу партизан в Пирдопском крае, Халачев примерно с семьюдесятью бойцами отправился в Среднегорье, где встретился с отрядом имени Георгия Бенковского. Оба отряда напали на село Мечка. В середине июня в батальон влилась Ихтиманская партизанская группа и оформилась как третья чета батальона. Отсюда халачевцы, выполняя поставленную задачу, ушли в Рилу и Родопы, где действовали до сентября.

26 июня третий батальон занял село Горна-Василица.

13 июня было совершено нападение на мандру у Белкемена.

11 июля двадцать партизан во главе с командиром Стефаном Халачевым захватили лесничество у курорта Юндола. Нападение было таким внезапным и стремительным, что находившийся там целый эскадрон в панике разбежался, бросив оружие.

На следующий день было совершено три нападения. Одна группа во главе с комиссаром Калайджиевым заняла село Свети-Тек. Вторая группа во главе со Стояном Хаджипенчевым захватила Аврамовы Шалаши. Третья группа во главе со Стефаном Халачевым овладела станцией Белица. Внезапность операции дала отличные результаты. Охрана была разоружена, и у чавдарцев стало на десять винтовок больше. Кроме того, они захватили двадцать гранат и много патронов.

22 июня батальон, в который непрерывно вливались новые бойцы, напал на село Якоруда.

Охрана, находившаяся в селе и на станции, по расчетам местных властей, была достаточной, чтобы отбить любое нападение: трое полицейских, четырнадцать лесных стражников, семь солдат станционной охраны, десятки хорошо вооруженных членов общественной силы.

Батальон, разбитый на группы, напал на село внезапно.

Быстро были заняты общинная управа, почта, полицейский участок и лесничество. Чета Караджи получила задачу овладеть станцией.

Чтобы уничтожить охрану, достаточно было нескольких гранат, но Караджа не хотел лишнего кровопролития. Он обратился к солдатам с призывом сдаться без боя. В этот момент один из них бросился на Караджу с ножом. Солдат быстро разоружили, но храбрый Караджа погиб.

В результате операции в селе Якоруда у партизан прибавилось двадцать пять винтовок и десять пистолетов, захвачено было много гранат и патронов.

28 июня батальон в полном составе напал на курорт Юндола. Еще тринадцать винтовок пополнили вооружение партизан, а жандармская часть, поднятая по тревоге, остановилась на грузовиках в двух километрах от того места, где находились партизаны, и благоразумно выжидала, когда они отойдут.

Батальон, выросший в бригаду, завершил свой боевой путь, участвуя в дни вооруженного восстания в установлении и укреплении народной власти в Костенце, Ихтимане и Софии.

Камарская сторожка! И усталость, и боль от раны — все это вдруг исчезло, когда я там застал Бойчо, бай Недялко, Андро, Колку и других товарищей и узнал от них, что невдалеке расположился весь Теренский батальон.

— Вот здорово! А говорили, что ты убит, да я не верил. Никак не верил! — Бай Недялко радостно обнимал меня. — А всякая рана заживает. Заживет и твоя.

Вот что нам рассказали товарищи в камарской сторожке.

3 мая теренцы, которые тоже были в окружении, заметив воинские части и услышав гул сражения, долго шли по холодной речке Еловице и вырвались из кольца.

Хотя товарищи и мало знали о судьбе двух батальонов, участвовавших в мургашском сражении, все же я с нетерпением ловил каждое их слово.

Кроме нашей группы сформировались еще две. Большая часть батальона Ленко во главе с командиром прорвалась сквозь кольцо окружения и отступила к Осоицам.

Вторая группа во главе со Здравко Георгиевым и комиссаром бригады Стамо Керезовым той же ночью добралась до Драгуны — места сбора всех отставших от своих частей партизан.

К Драгуне отправился и Янко в сопровождении Доктора, Халачева и бай Драгана. Здесь они встретились с Димитром Тошковым — Захарием и получили первые сведения о судьбе бригады.

Наш разговор затянулся бы надолго, если бы к нам не подбежал часовой:

— Товарищ командир, по лесу движутся люди!

— Сколько человек?

— Не знаю. Заметил одного, но за ним, похоже, идут и другие.

Бойчо приказал батальону приготовиться к бою и послал нескольких партизан в разведку. Было приказано, если приближающихся немного, захватить их и привести в штаб.

После получасового напряженного ожидания разведка вернулась с одним «пленником». Это был Мустафа. Он бросился обнимать меня.

— Где отряд?

Мустафа опустил голову, как провинившийся ученик.

Оказалось, что вскоре после нашего ухода с Прыдли отправился оттуда и он с Иваном Белым. Не успели они подойти к реке, как вокруг засвистели пули. Мустафа начал отстреливаться и потом бросился догонять отряд.

— Поверь, Лазар, словно сквозь землю провалились. Я осмотрел все вокруг, подавал сигналы, искал их повсюду — никаких следов. Потом начал искать тебя. Двое суток вертелся возле Осоиц, а вы пропали.

Решил попытать счастья возле камарской сторожки. Пошел к ней и на Осоицкой реке нарвался на засаду. Бежал вдоль реки по воде, споткнулся и промок до костей. От засады ускользнул, но страшно продрог. Ты ведь знаешь, невдалеке от сторожки имеется печь для обжига. Я залез в нее и уснул. Потом вдруг услышал стук колес. Высунул голову и увидел, что уже рассвело. Заметил возле сторожки нескольких полицейских. Они умывались.

И осторожно выбрался наружу и побрел по лесу. Вдруг слышу — кто-то кричит: «Руки вверх!» А я смотрю — наши.

Весь этот день мы провели в лесу. К вечеру разошлись. Последние дружеские объятия и пожелания успеха. Теренский батальон отправился выполнять поставленное перед ним задание, а бай Недялко, Колка, Кочо, Желязко и я пошли в Шопско.

Противник нанес нам большие потери.

Четыреста партизан, составлявших четыре батальона бригады, выдержали натиск тридцатитысячной армии, брошенной на наше уничтожение.

Во время схваток с врагом многие товарищи отстали от своих частей. Некоторых взяли в плен, а потом убили. Многих наших помощников в селах арестовали и перебили.

Вот какие сведения дал начальник полиции Софийской области в своем докладе о положении в Новоселской, Пирдопской и Ботевградской околиях в начале июня.