— Арестовали наших!

— Когда?

— Только что…

Цветан мгновенно принял решение — окружить хижину бай Марина и освободить арестованных.

Разделившись на две группы, партизаны направились к хижине.

— Стой! Руки вверх! — раздались слова команды, и полицейские застыли в испуге.

Через минуту бай Марин, бабушка Кула и Марийка были освобождены. Цветан отвел Марина в сторону:

— Рассказывай!

Вскоре командиру все стало ясно. Времени терять было нельзя. Сыщик сумел ускользнуть, и через час-два сюда наверняка примчатся солдаты и полиция. Захваченного полицейского решили расстрелять — он известный в околии палач. Нужно было решить, что делать с семьей бай Марина.

— Идемте с нами, — предложил Цветан.

— Хорошо, — сразу же согласились бай Марин, Найден и Марийка.

— А ты, бабушка Кула?

Она посмотрела на своих детей и тихо сказала:

— А я, сынок, остаюсь.

— Тебя же арестуют… Будут бить…

— Ничего они со мной не сделают…

Скоро партизанская колонна потянулась к горам. Бабка Кула долго смотрела вслед уходящим, и только когда они скрылись за деревьями, устало пошла к дому.

…В Литаково приехал сам начальник околийского управления. Он нервно расхаживал по кабинету кмета и курил сигарету за сигаретой. Убит его лучший полицейский, а ятаки — будто сквозь землю провалились.

Робко постучали в дверь. Офицер, не оборачиваясь, кричит:

— Входи!

В комнату вталкивают какую-то перепуганную женщину.

— Вот она, — докладывает, не переступая порога, полицейский.

— Где твои?

Женщина берет себя в руки. Она гордо поднимает голову. В глазах больше нет испуга.

— Не знаю!

Сыщики понимают: что-то сделали не так, проговорились.

Бабушка Кула не может скрыть торжествующего блеска в глазах. Значит, их не поймали, значит, они там, в отряде. А там надежное место.

Некоторые не выдерживают пыток. Терпят день, два, десять, а потом сдаются. А есть и другие. Они молчат до конца и умирают со стиснутыми зубами.

Таких людей узнать легко. Палачи сразу поняли, что бабка Кула из их породы. Их охватывает ярость. Они уже не допрашивают. Пыткам, кажется, нет конца. Ломают руки, те руки, которые месили партизанам хлеб, руки, которые купали и ласкали детей…

Когда на измученном теле не осталось живого места, старушку бросили в камеру. Почему не убили? Просто игра случая…

Полночь. Я и Митре прячемся под сенью трех высоких тополей, там, где река Сперла пересекает проселок, ведущий от Бухово к Сеславцам. Завидую я Митре. Сейчас он встретится с Иванкой, я же не видел Лену около восьми месяцев. Не знаю ничего ни о ней, ни об Аксинии. Живут ли они еще в Брышлянице, вернулись ли в Софию, что делают?

Вот в тишине раздался троекратный стук камнем о камень. Условный сигнал. Мы ответили, и к нам приблизились трое, но Иванки среди них не было. Зато мы увидели старых знакомых: Сандо, Желязко Колева и Дечо Стефанова — Ворона.

Колев и Стефанов бежали из хасковской тюрьмы и после долгого и опасного пути прибыли в Софию. Там связались с местной партийной организацией, и их решили переправить в наш отряд.

Вскоре Сандо, который привел на эту встречу Колева и Стефанова, ушел, а мы вчетвером отправились к вершине Готен, где, по нашему предположению, должно было находиться подразделение нашего отряда.

Шли цепочкой по узкой тропке среди дремучего леса. Но вот лес начал редеть. Перед нами открылась небольшая полянка, поросшая высокой травой. Остановились и огляделись. На другом краю полянки, прислонившись к дереву, стоял человек. В руках у него была винтовка. Рассыпались в цепь и стали наблюдать. Вот мелькнул и погас бледный огонек. Немного погодя вспыхнул другой.

Крикнули пароль. На полянке все затихло. Исчезли огоньки сигарет, а затем засвистел дрозд. Это был ответ на пароль. Я встал во весь рост.

— Цветан, это ты?

— Я, Лазар!

Как обрадовались мы этой встрече после месячной разлуки!

Облава, организованная полицией, вынуждала чету «Бойчо Огнянов» все время передвигаться с места на место.

Незадолго до нашей встречи под Готеном из Радотины и Рашково вернулись Пешо и Доктор. Еще перед их уходом возник спор, когда и как им идти.

Ночью полицейские посты были очень внимательны. Каждого путника, даже снабженного настоящими документами, отводили в общинное управление или участок для проверки личности.

Пешо и Доктор предложили такой вариант. Доктор наденет полицейскую форму — у нас в отряде было несколько комплектов. Пешо одевается с иголочки, чтобы быть похожим на сыщика.

После небольшого колебания это предложение было принято, и оно действительно оказалось самым удачным. Никто не посмел остановить «представителей власти», которые уверенным шагом, внимательно всматриваясь в каждого встречного, прошли через село. Так мы встретились с партизанскими друзьями, установили связь с Софией и благополучно вернулись в лагерь.

На другой день после нашего прихода отряд перебазировался в новый район, на этот раз в Дикий лес. Отсюда я и Страхил отправились в Ботевградскую околию. Там надо было увидеться с Васо — Ангелом Гешковым, отыскать и перевести в отряд группу партизан, которая вот уже двадцать дней где-то пропадала. Эту группу мы обнаружили между Скравеном и Новачене. Уговорились о встрече с Васо, который тоже должен был прийти к нам на Мургаш, и в назначенный час вышли в условленное место. Встреча состоялась, но вдруг послышались тихие голоса. Мы залегли. Показались двое крестьян.

Я вскочил и скомандовал:

— Стой!

Дула наших пистолетов заставили их стоять смирно.

— Что вы здесь ищете?

— Пришли стеречь луга…

Полиция запретила выходить из села, и этот ответ мне показался неубедительным.

— Кто вы? Как вас зовут?

Парни назвали имена двух известных по всему уезду подлецов. Я продолжал их допрашивать, но в это время послышался сигнал Васо. Я оставил Страхила стеречь задержанных и пошел к нашему комиссару. Наскоро рассказав ему о том, кого мы поймали, предложил ликвидировать этих людей. Он согласился, только посоветовал отвести их в горы и там прикончить. Я подошел к ним, а Васо остался в нескольких шагах позади.

— Идем! — приказал я задержанным.

Когда мы углубились в лес, я начал снова их допрашивать. Они отвечали смущенно и путано. Сзади послышалось посвистывание. Я остановился. Меня догнал Васо:

— Что-то я сомневаюсь… Вряд ли эти люди — те, за кого себя выдают. Тех я знаю…

— Пойди посмотри на них.

Мы подошли к задержанным, те увидели нового человека, подходившего к ним, и вдруг раздался радостный крик:

— Бай Ангел, это ты?

— Что вы здесь делали?

— Мы… пошли на луга.

— А почему назвались чужими именами?

— Подумали, что вы — сыщики из Ботевграда…

— А вы знаете, что это вам чуть жизни не стоило?

Оказалось, что один из задержанных ремсист, другой тоже хороший парень.

На лбу у меня выступили мелкие капли пота. А ведь что могло бы быть?..

Счастье явно отвернулось от нас. Неудачи следовали одна за другой. Сначала несчастье с грузовиком, затем неудачная операция в макоцевском туннеле, обнаружение полицией Литаковского лагеря, провал наших друзей из Локорского района и, наконец, последняя беда.

Мы давно уже готовились вывезти оружие из военного лагеря в Малое Бучино. Там служили Станко, Маке и еще несколько товарищей. С дядей Станко — Тодором Божичковым и Байловской организацией мы установили связь еще в апреле. В 1942 году они по своей инициативе образовали комитет «продовольствия и вооружения» во главе с Димитром Йончевым. В апреле, мае и июне мы ходили в Байлово несколько раз. Там мы получили шесть винтовок, патроны и, разумеется, каждый раз возвращались с ранцами, туго набитыми продуктами.

Еще перед операцией с грузовиком мы говорили со Станко о возможности вывезти оружие из Малого Бучино. Будучи унтер-офицером, Станко часто дежурил по лагерю, и это давало ему возможность осуществить задуманную операцию. Кроме того, в лагере была крепкая ремсистская организация.