Шесть дней спустя группа партизан четы под руководством Веселина Андреева напала на полицейский пост в местности Голубец. Четверо полицейских сразу же сдались. Когда выяснилось, что эти полицейские не виновны ни в каких злодеяниях против народа, их отпустили. Группа захватила шесть винтовок, три пистолета и много патронов.

Молва о действиях четы быстро разнеслась по округе. Полиция пришла в замешательство, стала явно побаиваться партизан.

Следующая операция — в Буново. О ее успехе нельзя судить только по захваченным трофеям. В селе живет известный богатей Иван Попов. Желязко и еще один партизан зашли к нему в дом, поговорили, и он дал им значительную сумму денег. Об этом сразу стало известно в окрестных селах.

«Раз уж Иван Попов дает деньги партизанам, значит, конец фашистской власти!» — вот какой вывод сделали люди.

Утром 17 ноября чета заняла село Смолско. Население здесь встретило партизан как родных братьев.

Перед тем как оставить село, командование четы решило организовать засаду на полицию. С этой целью мы позвонили и от имени кмета сообщили, что в селе укрываются пятеро партизан. Вскоре появился грузовик с двадцатью полицейскими. В завязавшейся перестрелке один полицейский был убит, двое ранены, а остальные разбежались. Партизаны захватили грузовик.

Вот такое положение, Лазар… — закончил Стефчо свой доклад.

В чете «Бачо Киро» мы провели несколько дней.

То, что Митре ушел с двумя партизанами, которые, по мнению Тодора Дачева, были симулянты и собирались удрать в Софию, серьезно обеспокоило меня. Если они попадутся в руки полиции, то ей, вероятно, станет известно местонахождение нашего лагеря. Поэтому я решил сформировать в подразделении две группы. Одну из них во главе с бай Михалом отправить в деревню Космата, а для другой устроить землянку в нескольких километрах от прежнего лагеря.

В течение двух дней вокруг новой землянки были вырыты окопы, связанные ходами сообщения. Посты издалека могли заметить приближение противника и известить об опасности. Эти предохранительные меры, как оказалось, не только спасли отряд от разгрома, но и дали возможность одержать еще одну победу над полицией.

Уточнив порядок снабжения продовольствием и связи с отрядом, мы с Васко отправились в лагерь четы «Бойчо Огнянов». Велко оставили с бачокировцами, он был по-прежнему очень слаб и нуждался в отдыхе.

По пути на Мургаш зашли в Осоицы. Увиделись с Георгием Димитровым, одним из наших смелых курьеров, который должен был представить Калояну доклад о деятельности четы «Бачо Киро». От него узнали, что в Софии погиб один из наших товарищей — партизан.

На рассвете мы были уже в лагере. И тут выяснилось, что погиб в Софии наш Пешо-интендант.

В связи с планом зимовки штаб решил и чету «Бачо Киро» разбить на две группы. Одна под командованием начальника штаба отряда бай Стояна должна была отправиться в Ботевградский район. В эту группу входили бай Марин, Марийка, Сашка и другие бывалые, опытные партизаны.

Другую группу вели Митре, Бойчо и Доктор. В нее входили Атанас, Ленко и другие старые партизаны. Им предстояло действовать в Локорском крае.

На совещании было решено сформировать и третью, штабную чету, которая позднее получила название «Филип Тотю». Ее командиром стал Богдан Атанасов — Станко, заместителем командира — Маке, а комиссаром — Лазар Пейчев.

Штабная чета должна была находиться в Байлово. Временно с этой четой оставался и я.

В начале декабря все три партизанские группы отправились в определенные для них районы действий. Через сутки мы остановились в сосновом леске над селом Осоицы. С нами был и Дечо Стефанов — Ворон, новоселский «апостол».

Мы связались с курьерами, послали Гере в Софию и на другой вечер провели совещание с молодежью из сел Саранцы и Макоцево. Настроение было повышенное. На следующий вечер встретились с бай Райко.

Мне показалось, что партийный секретарь из Осоиц слушал нас рассеянно.

— В чем дело, бай Райко?

— Люди говорят, Лазар… Хотя, может быть, это и неверно…

— Что такое?

— Армия начала блокировать горный район и напала на один партизанский отряд в Литаковском массиве. Произошел крупный бой… Целыми повозками везли убитых солдат и полицейских.

Бай Райко остановился и потер пальцем лоб.

— А что дальше?

— Погибло и несколько партизан… Две партизанки…

Мне до боли в сердце хотелось, чтобы все это не было правдой. Ведь в Литаковском массиве находилась группа бай Стояна, а в ней Сашка и Марийка…

Нас было только пятеро: Васко, Станко, Маке, Сандо и я. Что бы нам сделать такое, что облегчило бы положение наших товарищей там, в горах?

Как бы оттянуть от них часть преследователей, отомстить за погибших?

Мы остановились в сосновом леске недалеко от Горна-Малины. До полудня отдыхали, не прекращая наблюдения за селом. Ничто не говорило о присутствии поблизости полиции, и поэтому мы приступили к выполнению задуманного. Станко и Сандо предстояло захватить здание общинной управы, а перед остальными стояла задача создать впечатление, что нас, нападающих, много.

Было 13 декабря. Серый, пасмурный день. Проходившие по улицам села люди подозрительно оглядывали нас. Неожиданно со стороны площади раздалось несколько пистолетных выстрелов. Я сжал в руках винтовку и бросился вперед. Позади меня слышались шаги Васко и Маке.

Около площади мы увидели двух удиравших полицейских. Еще с десяток, преследуемых Станко и Сандо, улепетывали в разные стороны.

Я остановился посредине улицы и изо всех сил крикнул:

— Стой!

Полицейские, увидев нас, побежали еще быстрее. За одним из них бросился вдогонку Маке, за другим — Васко. После первого же выстрела преследуемый Васко полицейский упал. Я крикнул Васко, чтобы он забрал у упавшего пистолет и бежал на помощь Станко и Сандо, а сам бросился к зданию общинной управы.

Вскоре собрался весь «штаб отряда». Командиры отделений доложили, что ранено и убито несколько полицейских, двое спрятались в своих домах, а остальные убежали в сторону Долна-Малины.

Я отдал несколько приказаний взводу тяжелых пулеметов, интендантскому отделению и группе охранения, затем послал Васко провести обыск в управе и найти глашатая, чтобы тот ударил в барабан — собрать жителей села на площадь.

Пока писарь бил в барабан — сельского глашатая не нашли, — Станко мне рассказал, что, когда они вышли на площадь, увидели с десяток полицейских, стоявших перед управой. Оба, и Станко и Сандо, сразу же открыли стрельбу.

Полицейские бросились бежать. Нападение было настолько неожиданным, что они даже не успели разобраться, сколько же нападающих. А их было всего двое.

В течение нескольких минут мы стали полными хозяевами в селе. Полиция сбежала, а сельские богатеи, у которых имелось оружие, заперлись в своих домах на десять замков.

Мы вошли в корчму. Выстрелы напугали людей, но когда мы завели с ними разговор, они понемногу стали приходить в себя. Корчмарь, который поначалу прятался за стойкой, наполнил ракией несколько бутылок и подал нам. Сидевшие в корчме крестьяне с любопытством смотрели на нас.

— Ты в армии служил? — задал я вопрос корчмарю.

— Служил, господин командир.

— А разве на службе ракию пьют?

— Никак нет…

— Так зачем же ты нас сейчас потчуешь?

Корчмарь испугался. А вдруг мы его обвиним, что он умышленно нас спаивает?

— Я, господин командир… только… угостить…

— Ладно! — махнул я рукой. — А теперь все на улицу!

Перед корчмой собрались всего десять человек. Пока Станко выносил из управы на площадь архивные документы, мы поговорили с крестьянами, разъяснили им политику Отечественного фронта и призвали помогать партизанам. Люди стояли, молча бросая взгляды то на следы крови на земле, то на шоссе в сторону Софии: ведь каждую минуту сюда могла нагрянуть моторизованная полиция, которая едва ли пощадила бы наших слушателей, застав их на площади. В это время вернулся Маке, посланный в разведку.