— Пожалуйста, успокойся, эта тема, вероятно, исчерпана, — тихо сказала она.

Владимир поежился и недоверчиво посмотрел на нее.

— Неужели ты намерена сделать то, чего он хочет?

Катя покачала головой и ласково улыбнулась ему.

— Нет, нет, конечно, нет. Я беременна.

На какое-то время в комнате стало так тихо, что можно было услышать, как упала скрепка. И Владимир, и Евгений Петрович уставились на Катю с таким недоумением, как будто она призналась им в каком-то совершенно жутком преступлении.

— Как? Что ты там сказала? — раздраженно спросил Владимир после того, как поймал себя на том, что говорит первое приходящее ему в голову.

— Дорогой, я беременна. У нас будет ребенок, — радостно повторила Катя. — Вообще-то я собиралась рассказать тебе об этом позже, когда мы останемся наедине. Но, думаю, сейчас получился вполне подходящий момент.

— Но я думал… я хотел сказать… — заикался Владимир, не в силах сформулировать четкую мысль.

— Да, я тоже так думала, — усмехнулась Катя. — Но, видимо, парижский воздух все-таки оказал на мой организм особое влияние.

В кабинете снова повисла тишина. Евгений Петрович и Владимир ошарашенно смотрели на девушку, а она, опустив глаза и вся пунцовая от смущения, просто стояла и ждала, когда кто-нибудь из них двоих отомрёт, и разговор продолжится.

— Боже мой, Катюша! — Владимир, наконец-то придя в себя после неожиданного признания супруги, бросился к ней и, вне себя от радости, прижал к себе. — Катенька! Милая! Я люблю тебя, это самый прекрасный подарок, который ты могла мне сделать!

— Ну, ты тоже немного в этом участвовал, — засмеялась она, прижимаясь к мужу.

Тем временем Евгений Петрович тоже обрел самообладание, подошел к Кате и, когда Владимир отпустил девушку, тепло обнял её.

— Я очень, очень рад, — сказал он взволнованно. — Я так долго надеялся на это, и вот, наконец, у меня родится внук!

Владимир скривился.

— Тебе лучше извиниться перед Катей. Как ты вообще мог прийти к этой идее, что она должна расстаться со мной, если не сможет родить? Как ты мог даже отдаленно подумать об таком?

— Ладно тебе, перестань, пожалуйста, — сказала Катя. — Евгений Петрович просто очень заботится о будущем семейного бизнеса. Его ведь можно понять. В некотором смысле.

Опечаленный, отец Владимира покачал головой.

— Катя, мне очень жаль. Я знаю, что мне никогда не следовало подобного говорить. Это не было направлено против тебя лично. Я очень ценю тебя и знаю, что ты любишь Владимира. Но я тоже люблю своего сына, и у меня сердце разрывается от мысли, что он просто так может бросить всё, над чем трудились два поколения нашей семьи. Вернее, даже три, если учесть и старания Владимира тоже. Поймите, Катя: для меня это не просто какая-то компания, юридическое лицо, офисы с сотрудниками и документами. Это материальный фундамент семьи, на котором всё держится, — он сделал широкий круг рукой.

— Я прекрасно вас понимаю, Евгений Петрович, — улыбнулась Катя. — Мой отец совершенно так же относился к созданной им компании. И я надеюсь, что теперь все ссоры между вами и Володей остались позади.

— Я тоже на это надеюсь, — мрачно сказал Владимир. — Однако мне по-прежнему интересно, откуда берутся эти анонимные послания.

Его отец удрученно посмотрел на него.

— Действительно, похоже, что кто-то изо всех сил пытается вбить клин между нами.

— Однако у меня уже есть определенные подозрения на этот счет, — сказал сын.

На вопросительные взгляды Кати и Евгения Петровича он отрицательно покачал головой.

— Пока ничего не могу доказать. Я не буду больше ничего говорить по этому поводу, но собираюсь докопаться до сути, — Владимир, говоря это, внутренне колебался. Потом всё-таки решился и произнёс. — До тех пор, возможно, нам никому не стоит говорить о беременности Кати.

Евгений Петрович молча кивнул. Он прекрасно понимал, на какой тонкой грани оказались отношения внутри его семьи. Потому лучше теперь не спорить с сыном и не пытаться ускорить события. К тому же его внутреннее напряжение после известия о беременности невестки стало спадать. «Если она родит наследника, то все вопросы с завещанием будут решены сами собой, а с анонимками мы как-нибудь разберёмся», — подумал Евгений Петрович, провожая сына и Катю.

Чуть позже молодожёны лежали в постели, прижавшись друг к другу.

— Ты действительно переживаешь из-за этого, не так ли? — тихо спросила Катя, ласково поглаживая удрученное лицо мужа.

— Катя, откуда у тебя, собственно, взялась копия завещания? — спросил он вместо ответа.

— Она лежала на моей подушке, — объяснила она и вкратце рассказала, что произошло в тот вечер. При мысли о том, что кто-то проник в её комнату, у неё по спине пробежали мурашки, и она поплотнее накрылась одеялом, хотя в комнате было тепло, и рядом лежал муж, от которого исходил приятный жар.

— А буклеты от гинеколога? У тебя они тоже были здесь, в комнате?

— Нет, они были в моем столе на работе, — Катя запнулась, на мгновение задумалась, потом в ужасе посмотрела на него. — Владимир, Анатолий постоянно приходит туда в моё отсутствие.

— Я знаю. Тоже поймал его сегодня утром, когда он там бездельничал, — глухо сказал муж.

— Как ты думаешь, он имеет к этому какое-то отношение? — ошеломленно прошептала Катя. — Я имею в виду, он всегда немного странный и делает порой совершенно неуместные замечания, порой даже оскорбительные. Но неужели ты думаешь, что он мог сделать что-то подобное?

— Честно говоря, я не знаю. Но собираюсь завтра с этим разобраться.

Владимир нежно поцеловал жену.

— Катюша, я знаю, что тебе здесь не по себе. И, учитывая эти инциденты, возможно, нам стоит подумать, не поискать ли нам где-нибудь себе новое пристанище, — говоря последнее слово, но улыбнулся.

Катя заколебалась. На самом деле она бы с удовольствием переехала с Владимиром из особняка Зимних, притом буквально сделала бы это прямо сегодня, не откладывая на потом. Здесь ей никогда не нравилось, и более всего — ловить на себе ледяные взгляды Елены Васильевны, похотливые Анатолия и равнодушные дворецкого Бориса.

С другой стороны, это был дом родителей её мужа, и она знала, как сильно Владимир привязан к нему. Ведь здесь прошло его детство, здесь с ним играла его мама, рассказывая ему сказки на ночь и пела колыбельные. К тому же теперь здесь оставался отец её мужа, который с нетерпением ожидал появления внука. Потому Катя не решилась требовать от Владимира немедленного переезда.

Она энергично покачала головой.

— Нет, я хочу, чтобы мы остались здесь. Ты принадлежишь этому месту, и твой ребенок должен расти здесь, в родовом поместье Зимних. Но мы не позволим, чтобы нас выгнали отсюда только потому, что кто-то затеял против нас глупую и отвратительную игру.

Владимир, услышав эти слова, посмотрел на Катю с уважением. Глубоко внутри он и сам не хотел съезжать отсюда. Несмотря на обстановку внутри семьи, ему нравился этот дом. Потому теперь мужчина решил, что со всей решимостью должен разобраться с анонимными письмами и тем, кто их подсовывает. Он ещё не придумал, что сделает с тем, кто стоит за этими провокациями. Но был уверен — этому человеку не поздоровится.

На следующее утро Владимир вошёл в приёмную, которая у них с Катей была одна на двоих. Когда произошло слияние, Катя предложила, чтобы у каждого из двух генеральных директоров имелся собственный секретарь. Но муж предложил другой вариант: расспросив Катю и узнав, что её помощница Евгения отлично справляется со своими обязанностями, предложил удвоить девушке зарплату, и чтобы она при этом стала секретарём для них обоих. Жена, подумав, согласилась. Потом они вызвали девушку и спросили, получится ли у неё. При условии материального стимулирования. Та с радостью согласилась, и чета Зимних об этом нисколько не пожалела.