— Спасибо.

— Ну, больше говорить ничего не буду, чтобы никого не утомлять. Думаю, что пора приступить к праздничной трапезе. Давайте выпьем за счастье молодых! Горько!

Евгений Петрович поднял свой бокал и чокнулся с сидящей рядом Кариной Матвеевной, а затем по залу распространился хрустальный звон и возгласы «Горько! Горько!» Владимир повернулся к Кате и быстро её поцеловал. Она, ошарашенная мыслью о том, что им вскоре снова придётся оказаться вдвоем, даже не отреагировала на прикосновение.

Потом был обычный свадебный ужин. Гости поднимались, говорили тосты, дарили подарки. Катя всё это стоически терпела, думая лишь о том, когда же весь этот спектакль закончится. Наконец, через пару часов снова поднялся Евгений Петрович, который взял на себя обязанности ведущего. Специально для этой роли никого не приглашали, поскольку торжество проходило в узком семейном кругу.

— Я думаю, настала пора Кате и Владимиру разрезать свадебный торт, — сказал свёкор.

Владимир помог жене встать, затем передал ей нож и сомкнул свою руку на ее руке. У Кати дрожали пальцы, она еще не могла прийти в себя после неожиданного свадебного подарка и была рада, что муж крепко держал ее ладонь, чтобы она могла легко погрузить нож в белый крем торта. После этого её колени подкосились, Катя устало опустилась на стул и откинулась на спинку. Все вокруг оживленно беседовали, а она могла думать только о том, как проведёт неделю наедине с Владимиром на Мальдивах.

Ближе к вечеру Евгений Петрович поднялся и торжественно объявил:

— Что ж, дорогие молодые. Вот и настала пора прощаться. Вам надо успеть ещё сложить вещи, поскольку, если память мне не изменяет, ваш самолёт вылетает менее чем через четыре часа. Так что давайте пожелаем молодым счастливого путешествия!

Катя вздрогнула. Ей показалось, что свёкор сейчас снова скажет пресловутое «Горько!», и ей с Владимиром опять придётся прилюдно целоваться. Но Евгений Петрович ничего больше не добавил. Невеста лишь заметила, как Елена Васильевна аккуратно потянула его за рукав пиджака, давая понять, что время разговоров вышло.

Владимир после того, как отец закончил говорить, кивнул и поднял Катю со стула.

— Ну, я бы советовал тебе вернуться домой и собраться, а я заеду за тобой, когда закончу здесь.

Катя проговорила устало «Хорошо», и тут же Таня поднялась со своего места.

— Я могу быстро отвезти тебя, — предложила она, и старшая сестра с благодарностью согласилась, не чувствуя себя в силах сесть за руль.

— Тогда увидимся, — мягко сказал Владимир, быстро целуя Катю в щеку.

Не говоря ни слова, она приподняла подол свадебного платья и, когда муж накинул ей на плечи шубку, пошла с Таней через сад к машине. Измученная, она рухнула на пассажирское сиденье, сестра быстро села за руль, и через несколько секунд они уже были в пути.

Катя закрыла глаза, положила ладони на колени и сжала их, ощущая, как всю её сущность охватывает паника. Таня бросила на неё испытующий взгляд.

— Что с тобой происходит? Ты выглядишь так, словно надкусила лимон, хотя сегодня должен быть самый счастливый день в твоей жизни.

После этих слов у Кати сами собой на глаза навернулись слезы, она поспешно вытерла их тыльной стороной ладони.

— Все в порядке, я тоже счастлива. Просто сегодня было так много всего волнительного, и я немного нервничаю.

— О, я вижу, — понимающе усмехнулась Таня. — Вы же с Владимиром ещё не?..

— Таня! — рявкнула на нее Катя.

— Ой, Катюш, ну ты чего в самом деле? Не будь такой грубой. То, что ты так сильно волнуешься, это же совершенно нормально. У меня с Александром так же было. Но, судя по поведению Владимира на свадьбе и до нее, тебе совершенно не о чем беспокоиться, он определенно…

— Довольно, — сердито закричала Катя на сестру, — я не хочу больше слышать о нём ни слова! Ни о нём, ни о беременности, ни о внуках, ни о чем-то еще, что касается этой темы!

Таня вздрогнула и сжала губы. Такой она сестру ещё не видела, но списала это на свадебное волнение и не винила её в грубости.

Вскоре они молча добрались до дома. Едва машина остановилась, Катя выскочила из неё, бросилась внутрь и промчалась вверх по лестнице, громко стуча каблуками. Таня последовала за ней, пожав плечами и искренне не понимая, отчего сестра так себя ведёт. «У неё ведь медовый месяц на Мальдивах, а она так с ума сходит», — подумала Таня и нерешительно предложила:

— Хочешь, я помогу тебе собраться?

— Лучше помоги мне выбраться из этого проклятого платья, — проворчала Катя, тщетно пытаясь дотянуться до «молнии» на спине.

Младшая сестра тут же пришла старшей на помощь. Вскоре красивый подвенечный наряд валялся на кровати, словно ставшая вдруг ненужной и некрасивой тряпка. Катя быстро переоделась, а потом, не задумываясь, достала из шкафа чемодан, с которыми обычно ездила в командировки. Побросала туда наугад несколько вещей, закрыла. Затем, подхватив за ручку, потащила чемодан вниз по лестнице за собой и плюхнулась на стул в коридоре.

— Катя, вот увидишь, всё будет хорошо, — тихо сказала Таня, для утешения положив ладони на плечи сестры.

«Да, всё будет хорошо, — цинично подумала Катя. — У тебя, у мамы, у всех. Только не у меня!»

Владимир после того, как переоделся, довольно быстро собрался. Но едва он поставил чемодан в багажник машины, как к нему подошел отец.

— Сегодня ты исполнил мое самое большое желание, — удовлетворенно сказал он.

— Всё в порядке, отец. Пожалуйста, давай не будем сейчас об этом. Мне нужно ехать, — сказал Владимир.

— Я не собираюсь тебя задерживать, сын. Просто хотел ещё раз напомнить тебе, что женитьба — это только первый шаг.

— Черт возьми, перестань! Я и сам хорошо знаю, что должен делать, — огрызнулся на него Владимир.

Раздраженный, он сел в машину и уехал с ревущим двигателем.

Полет на Мальдивы продлился почти девять часов. Это не считая времени, проведенного по пути в аэропорт, прохождения паспортно-визового контроля и ожидания вылета. За эти утомительные часы Катя постаралась свести общение с Владимиром к минимуму. Когда они сидели в зале ожидания, то совершенно не напоминали влюблённую пару, которая собралась в свадебное путешествие. Да и понятие «медовый месяц» к ним практически не относилось. Всё потому, что новоиспеченная супруга была замкнута в себе, а её лицо было замкнутым и несчастным.

Когда они сели в самолёт, то Катя заняла место у окна. Забилась в уголок, словно маленькая напуганная мышка, и закрыла глаза, делая вид, что смертельно устала и хочет спать. Владимир, видя её отношение, рассеянно листал журнал. Время от времени он искоса посматривал на жену и замечал, что она выглядит очень бледной и измученной. Поэтому, когда стюардесса в очередной раз проходила мимо, попросил её принести плед. Затем бережно расстелил его на Кате. Она даже виду не подала, что заметила ухаживания мужа. Тогда Владимир решил, что она и в самом деле спит, и снова вернулся к журналу.

Но он никак не мог сосредоточиться на чтении. Глаза скользили по буквам, не запоминая их. Слишком многое крутилось в его голове. Он думал о свадьбе, о том, какой беспомощной и потерянной выглядела Катя, когда его лучший друг Александр в роли шафера вёл её к «алтарю». Вспомнил тот момент, когда они оба сказали «да» на вопрос сотрудницы ЗАГСа, и как он поцеловал свою жену. Он вспомнил, что когда обнимали и целовал её, ее губы и всё тело стали мягким и податливыми, и это радовало. Ведь это означало, что Кате нравятся его прикосновения и ласки. И так было не один раз, а всегда, стоило ему начать с ней целоваться, а это что-нибудь, да значит. Ему же самому было в тот момент так хорошо, даже отпускать девушку не хотелось. Если бы не церемония, то кто знает, может, и не отпустил бы.

Дальше Владимир вспомнил испуганное лицо Кати, когда отец сообщил им о своём подарке. Глядя на неё в тот момент, мужчина точно понял, что она чувствовала в тот момент. Наконец, он подумал об отце, который, прежде чем они расстались, точно дал ему понять, чего ждёт от старшего сына. После этого Владимир закрыл журнал и, откинувшись на спинку кресла, опустил веки. К этому моменту уже не был так уверен, действительно ли всё это было такой уж хорошей идеей.